Профессия, которую определяет Личность

Ирана Тагизаде: Режиссура требует высокого эмоционального заряда, сил, нервов, сердца и души

СОБЕСЕДНИК

До встречи с народной артисткой, режиссером Азербайджанского государственного академического русского драматического театра имени С.Вургуна Ираной Тагизаде я как-то не задумывалась о том, сколько женщин занято в сфере театральной режиссуры. Однако даже беглый взгляд в пространство, в которое я периодически погружаюсь и имею счастье освещать, показал, что в этом направлении все-таки существует негласный стереотип, проявляющийся в том, что подавляющее большинство режиссеров в азербайджанских театрах мужчины.

Я бы не стала говорить о невостребованности женщин-режиссеров или называть это некоей дискриминацией в силу того, что женщинам справиться с такой нагрузкой и ответственностью действительно чрезвычайно трудно, потому что именно этим и объясняется дефицит представителей т.н. слабого пола в этой области искусства. Не случайно режиссуру называют неженской профессией, имея в виду, что жесткость, воля, смелость, настойчивость, лидерские качества, целеустремленность и другие необходимые режиссеру качества чаще всего свойственны мужчинам.

Да, в театральной среде Азербайджана женщин-режиссеров можно пересчитать по пальцам одной руки. Однако это как раз те самые личности, способные генерировать и воплощать самые дерзкие и оригинальные театральные идеи, дать новое звучание, казалось бы, хорошо знакомым и даже заезженным вдоль и поперек драматургическим сюжетам. Одним словом, это женщины, способные принимать решения и стоять за них горой. Женщины, которым не чужды фанатизм в профессии и даже, возможно, своеобразный аскетизм, выражающийся в абсолютном погружении в творческий процесс и одержимости им, - это личности, выдерживающие неимоверное внутреннее напряжение и способные на колоссальную энергетическую самоотдачу. Очевидный дисбаланс в отношении женщин-режиссеров вызван тем, что профессию режиссера считают не женской еще и потому, что она и в самом деле невыразимо трудная, требующая колоссальной внутренней концентрации, терпения и… всеобъемлющей любви к театру, которая компенсирует и сводит на нет все сложности и невозможности этой профессии.

Однако мой многолетний журналистский опыт и общение с немногочисленными женщинами-режиссерами показали, какими неведомыми и неисчерпанными творческими и эмоциональными ресурсами, тончайшей интуицией, тактом, цельностью и потенциалом для развития обладают эти избранные судьбой, я бы сказала, необыкновенные женщины, ставящие перед собой грандиозные творческие задачи и претворяющие нелегкие цели. По большому счету эта профессия, как и любая другая, требует огромной ответственности, она одинаково трудна как для мужчин, так и для женщин, ибо в конечном счете ее определяют Личность, ее интеллектуально-духовный багаж, физический и энергетический масштаб!

Понятия женская или мужская режиссура не существует, потому что режиссура - профессия, в первую очередь, управленческая, кроме креативности, знаний, образования, интуиции она требует ежеминутной способности принимать непростые решения, что ставит женщин в один ряд с выдающимися мужчинами-режиссерами.

Первой женщиной театральным режиссером Азербайджана была народная артистка, лауреат Государственной премии Азербайджана, президентский стипендиат легендарная Гюльджахан Гюльахмедова-Мартынова. Народная артистка, кавалер ордена «Шараф», основатель и художественный руководитель Бакинского камерного театра, профессор Азербайджанского государственного университета культуры и искусства Джаннет Салимова, слава Богу, до сих пор радует поклонников театра своей неутомимостью и самоотверженной преданностью театру. Главный режиссер Государственного экспериментального театра «Йуг», заслуженный деятель искусств Мехрибан Алекперзаде выносит на суд зрителей интересные и необычные постановки.

Замечательную плеяду незаурядных женщин в списке избранных и блистательных профи театральной режиссуры продолжает народная артистка Азербайджана, заслуженный деятель искусств, режиссер Азербайджанского государственного академического драматического театра имени С.Вургуна Ирана Тагизаде. Личность, безраздельно властвующая на сцене во время репетиции, не знающая усталости, беспощадная и требовательная, прежде всего к себе, Ирана ханым являет собой яркий и редкий образец режиссера, спектакли которого зритель покидает не тем, каким пришел, а чуточку лучше, чище и просветленнее.

Высочайший уровень профессионализма, яркая харизма и невероятная энергетика, жесткость и принципиальность, сочетающиеся с внутренней интеллигентностью и честностью, светскостью и стремлением доводить все до блеска, - вот немногие качества, отличающие И.Тагизаде. На ее спектакли зритель идет, заведомо зная, что его ждут не только открытия эстетического плана, наслаждение магией театра и мощный духовный заряд, но и потрясения внутреннего порядка, дающие толчок к размышлениям, будоражащие душу и возвращающие человека к истокам и вековым непреходящим ценностям.

Итак, представляем беседу с женщиной невероятного таланта, силы и обаяния, режиссером Русской драмы Ираной ханым Тагизаде:

- Период общего карантина, когда вы были в некотором плане отстранены от театра и многое, возможно, на расстоянии виделось в более четком и объективном свете, были ли корректировки творческого плана, касающиеся репертуара или самого процесса работы с актерами, которые открылись вашему взору?

- Что касается вашего вопроса о карантине, честно скажу, он меня не угнетает. Я люблю свой дом, комфорт, уют и вообще я - семейный человек и старалась в своей жизни все построить так, чтобы мне было комфортно, приятно и уютно у себя и в стенах своего дома, среди членов моей семьи. Когда мы вместе, мы всегда находим общий язык, и при этом мы умеем не мешать друг другу и уважать личное пространство каждого. Во время карантина у меня появилось время подумать над тем, что мне удалось сделать в творчестве и что мне еще предстоит сделать. Главное - я поняла, что человек должен все время анализировать себя, свое мироощущение, поступки, свою связь с внешним миром и окружением.

Актеры, которые были заняты у меня в спектакле «Айдын» по пьесе Дж.Джаббарлы создали вместе с моим помощником группу в WhatsApp, еще когда мы начали репетиции в сентябре 2019 года. Во время Нового года, 8 марта, Новруза и периода карантина мы общались, читали друг другу стихи, говорили о Цвейге и Шекспире, о фильмах и спектаклях, которые можно посмотреть, а какие - не стоит, шутили, рассказывали, кто и что готовит. Эта группа существует до сих пор, и мы продолжаем общаться каждый день. Т.е. мы настолько сплочены, что стали семьей. Мне безумно приятно это сознавать, потому что помимо каких-то творческих связей в театре существуют и некие человеческие узы. Группа, занятая в «Айдыне», тому подтверждение. Была масса интересных историй, разговоров и моментов, и все, конечно же, мечтают выйти на работу и приступить к своему любимому делу. Плюс ко всему я репетировала очередной новый спектакль в режиме онлайн с актерами нашего театра, который должен быть поставлен на камерной сцене, где я буду художественным руководителем.

- Как дочь легендарного режиссера и ученица Тофика Кязымова, Мехти Мамедова, Анатолия Эфроса рассматриваете ли вы их режиссерские работы с позиции режиссера XXI века, удается ли заимствовать и усовершенствовать какие-то методы, принципы, наработки и подходы?

- Да, мне повезло в жизни в том, что моим отцом был Тофик Тагизаде, а педагогами - Тофик Кязымов, Мехти Мамедов и потом Анатолий Эфрос. Знаете, когда я поступала на режиссерский факультет, я настолько была повернута на режиссуру, что для меня каждое слово Тофика Кязымова, Мехти Мамедова и в дальнейшем Анатолия Эфроса было словно манна небесная. Я понимаю, насколько мне повезло в моей профессии, что довелось соприкоснуться с такими корифеями и потрясающими режиссерами. М.Мамедов был великолепным теоретиком, Т.Кязымов - отличным практиком, А.Эфрос совмещал и то, и другое, и его знаменитая книга «Репетиция «Любовь моя» является моей настольной книгой. Для меня репетиционный процесс очень важен. Когда бывает сложно или что-то непонятно, всегда вспоминаешь своих кураторов и педагогов. Мехти муаллим всегда говорил, что в режиссуре очень важен «застольный период» и точный отбор пьесы. Да, я следую его советам и у меня «застольный» период очень сильный и сложный, и я говорю это потому, что наверняка эту статью будут читать мои коллеги и все в один голос скажут, что это абсолютная правда. Т.Кязымов говорил, что всегда надо уделять время сцене, практике и больше практически работать с актером. Мой отец говорил, что основой удачного спектакля должна быть великолепная драматургия. Анатолий Эфрос всегда говорил, что режиссер - это сердце спектакля и он должен контролировать все процессы создания. Я так и поставила, что ничего без меня не решается, - ни одна декорация, ни один костюм, ни свет, ни музыка, - все решается вместе со мной, как и должно быть. Режиссер должен работать и со светом, и с музыкой, и с художником, и костюмером, и гримером, и композитором - со всеми теми, кто имеет отношение к постановке. Такова профессия режиссера. К сожалению, сегодня многие режиссеры об этом забывают или вообще этого не знают.

- Однажды я присутствовала на репетиции одного молодого режиссера и была настолько впечатлена его работой, что у меня создалось стойкое представление о том, что режиссер сможет один блестяще сыграть все роли спектакля без актеров. Не бывает так, чтобы захотелось показать театр одного режиссера и одного актера в одном лице, неужели не хочется представить свое видение роли не через других, а собственной персоной?

- Знаете, есть актеры, - и сегодня таких довольно много, - которые бросают свою профессию и становятся режиссерами, хотя при этом получается у них или нет, их уже не волнует. Главное, быть режиссером. Но есть и такие режиссеры, которые почему-то решают быть актерами… Эти эксперименты, на мой взгляд, не всегда удачны, и, как правило, они терпят фиаско. Поэтому я считаю, кесарю - кесарево! Все, что хочет сказать режиссер-постановщик, - как он проживает свою жизнь и данный отрезок времени, свои мысли, чаяния, энергетику, релаксацию внутреннего мира, - все это он проецирует на сцене через актеров, через драматургию. Режиссер должен ставить… должен проживать спектакль вместе с актерами, может что-то наглядно показать и сыграть во время репетиции, что я часто делаю. Но это не значит, что я должна играть, у меня никогда не было такого желания самой поставить спектакль и сыграть в нем. Да, - это умеет делать, скажем, Н.Михалков, - да, это делал С.Бондарчук, но таких людей единицы. Я считаю, что актер должен играть, а режиссер - ставить!

- Кто для вас является образцом топ-режиссера, неважно, кино или театра?

- Естественно, Федерико Феллини, Лукино Висконти, Милош Форман, Баз Лурман, Квентин Тарантино, Питер Брук.

- «Судьбу артиста» вы ставили дважды. Почему вы обратились к этому материалу еще раз? Трудно или легко ставить театр на сцене и актерам играть самих себя?

- Я влюбилась в эту пьесу, как только прочла ее, и принадлежит она современному классику Эльчину. Когда мне предложили поставить ее в Аздраме, я с радостью согласилась. Были аншлаги, огромное количество народа, и я была счастлива тем, что мы и моя команда первыми поставили пьесу о гениальном азербайджанском актере с такой трагической судьбой - Гусейне Араблинском. Мы первые заговорили о нем, наше поколение молодых или более старшее поколение узнали и вспомнили об этом актере театра и кино. Я благодарна судьбе и драматургу за то, что имела честь соприкоснуться с пьесой и творчеством Г.Араблинского в такой литературной обработке. Когда же я увидела, какой восторг и какую огромную зрительскую симпатию имеет эта постановка, я подумала, а почему же русскоязычные зрители не увидят такой спектакль о нашем актере. Я вышла с этим предложением к руководству Русской драмы и мы поставили русскоязычную версию данной пьесы.

- Кто или что определяет репертуар театра - худсовет, режиссер, зритель, драматурги?

- Скажу вам так: репертуар театра определяет время, в котором мы живем. И, конечно же, зритель, - вот мой ответ.

- Мы знаем, что в последние годы многим театрам был присвоен академический статус, а возлагает ли он на них повышенные требования, отвечают ли они этим требованиям?

- Бесспорно, статус академического театра возлагает огромную ответственность - на театр, актеров, режиссеров, абсолютно на всех, кто работает в театре. Я всегда говорю актерам, что это, прежде всего, большая творческая ответственность, которую мы должны оправдывать каждый день и постоянно, - и по репертуару, и по драматургии, и по режиссерской подаче, и по духу времени, когда нужно держать руку на пульсе времени, это необходимо.

- Что остается в режиссере после сданного спектакля, т.е. меняют ли, влияют ли они на вас, и как, ведь, готовя постановку, вы практически воплощаете и замысел автора и даете свое видение этого замысла, фактически - даете вторую жизнь произведению?

- Не знаю, что происходит у других режиссеров после премьеры, но я настолько бываю опустошенной после сдачи спектакля, что от меня остается одна оболочка. Потому что во время репетиции и всего творческого процесса я настолько энергетически отдаю себя - и в застольном периоде, и во время текущих и генеральной репетиций, что от меня ничего не остается… Все эмоции, какие-то пожелания, мысли и духовные моменты уходят. Мне требуется достаточно времени, чтобы привести себя в прежнее состояние и компенсировать утраченные и отданные творчеству силы и энергию. Режиссура, как говорил мой папа, и не только он, профессия не женская, и требует высокого эмоционального заряда, сил, нервов, сердца и души.

- И, наконец, о Федоре Достоевском, обращение к творчеству которого свидетельствует не только о профессиональной смелости и самодостаточности режиссера, но и о том, что он уверен в свежести своего прочтения классического произведения. «Братья Карамазовы» произвели на меня чрезвычайно сильное впечатление. Бушующие страсти и поиски Бога в душе, мнимые ценности и алчность, доминирование материальных благ над духовными и потеря людьми человеческого лица, - не от этого ли страдает сегодня человечество, и не делает ли это архивостребованным творчество Достоевского, который, словно колокол, заставляет всех прислушаться, оглянуться на себя и… простить? Ваш спектакль - это потрясение, это просветление и возвращение к истокам, к тому, что называется образом и подобием Божьим. Классическое произведение в классической трактовке - так ли должен быть, по-вашему, интерпретирован Достоевский на сцене, который становится особенно актуальным и современным сегодня? Я считаю, что этот спектакль не должен сходить с репертуара театра!

- Ф.М.Достоевский - мой самый любимый автор. Можно сказать, я читала почти всего Достоевского, я обожаю этого автора, но самым любимым романом является «Братья Карамазовы». Я поставила это произведение, и в репетициях участвовало около тридцати человек. В то время была зима, снег, мы репетировали, бывало, до часу ночи, из-за чего наш директор распорядился, чтобы нам подгоняли микроавтобус. Драматургия огромнейшая, как и весь мир Достоевского, - а он для меня - это весь мир. Колоссальный эмоциональный заряд, нужно было предельно прочувствовать и войти во все это, и каждый актер должен был понимать, с каким потрясающим творческим и душевным наследием мы соприкасаемся, и что мы должны показать на сцене. Этот спектакль идет уже 11 лет с 2009 года, он получил серьезную похвалу у нас в стране и также у московских критиков. Если бы была возможность, я бы еще ставила Достоевского… но, признаюсь, это неимоверно колоссальный труд. Достоевский - это сила, пища для души, ума и сердца.

- И последний, традиционный вопрос: в период карантина в рамках кампаний «Оставайся дома - твори дома» и «Оставайся дома - не оставайся без театра» ваш театр продолжал работать в онлайн-режиме, представлял спектакли в видеоформате. Расскажите, пожалуйста, что хотели бы поставить в посткарантинный период?

- Я бы хотела процитировать слова древнегреческого философа: «Не вспоминайте о прошлом. Не думайте о будущем. Живите настоящим».

От себя добавлю - время покажет…

Афет ИСЛАМ

Каспiй. - 2020.- 25 июня.- С.12-13.