Мы помним вас, шехиды!

Этот день мы с супругой посвятили посещению могил моих родных, похороненных на еврейском кладбище в Чемберекенде. День траура продолжили, войдя в Аллею шехидов в Нагорном парке.

Посетив его после 18-летнего отсутствия в Баку, мы предполагали увидеть там небольшую аллею памяти погибших времен Карабахской войны. Однако то, что мы увидели, до глубины души поразило нас: несколько аллей по всей длине парка компактно заставлены надгробными памятниками павшим воинам. Молодые ребята спокойно смотрели на нас с фотографий. И хотя тогда они еще не догадывались о своей дальнейшей судьбе, в их взглядах сквозила некая настороженность.

«Сколько их?» - подумал я и вспомнил недавний приход ко мне на съемную квартиру редактора «Хатире китаби» (Книга воспоминаний). Он принес один том из серии о погибших в Карабахской войне шехидах. Объемистая книга состояла из перечня ушедших в мир иной молодых людей с фамилией только на букву «О». Открыв книгу, я ужаснулся количеству павших людей, вошедших только в один том траурной переписи. «Сколько же их во всем списке?!», - в смятении подумалось тогда…

И здесь, в Нагорном парке, я вновь задаюсь этим вопросом. Очень много… неожиданно много. Уже потом я узнаю что их - о Боже! - около 30 тысяч…

Осенний парк сегодня непривычно пуст. Солнечные лучи с трудом пробиваются сквозь плотную толщу облаков. Сиротливо и обреченно опустили ветви деревья. Торжественную тишину не нарушает ни один звук, но где-то за облаками, с небес, слышится еле уловимое торжественное звучание шопеновской музыки, проникающее во все клеточки человеческого существа. Сквозь классику проскальзывает пронзительный плач мугама. Он растет вширь и ввысь и наконец заполняет все кладбищенское пространство. Затем, как бы в раздумье: а надо ли? - стон медленно опускается вниз, застилая траурным покрывалом город: надо!

И вот к плачу мугама присоединяются рыдания матерей и отцов, жен, детей, братьев и сестер, родственников и друзей, одноклассников и соседей - всех, кому не безразлично горе. И наши глаза разъедают горькие слезы детей, выросших без отцов, которые, как и эти парни, погибли, но на войне с немецкими захватчиками. Это общее горе страны, отправившей мужчин на защиту своих городов, сел, границ, собственного народа...

Мы медленно обходим могилу за могилой, ряд за рядом, сопровождаемые взглядами шехидов. Все фотографии на могильных плитах оживают в стремлении поведать нам о своей короткой судьбе. Они сбивчиво и торопливо рассказывают свои истории - радостные или грустные, но заканчиваются все одной темой - собственной гибелью. «Почему мы погибли? Ведь мы так хотели жить! У нас было столько планов!» - наперебой спрашивают они. «У нас остались матери, жены, дети... Что будет с ними?» - их внимательные глаза заглядывают прямо в душу. «Почему... почему?!» - шепчут за спиной их близкие.

Я вздрагиваю. Страшно отвечать им. Страшно даже подумать об этой нелепой, ненужной войне, придуманной людьми в силу их лживости и предательства, гордыни и тщеславия, безумия и подлости.

«Мы защищали свое, мы не хотели чужого, это все наше!» - повторяли усопшие...

Да, это так, дорогие ребята, соглашался я с ними. Вы сделали свое праведное дело, и мы помним об этом. Спите спокойно, азиз гардашлар. Боль и скорбь от вашей утраты всегда будет звенеть в нас, покуда стучат наши сердца, покуда бьются сердца наших детей и внуков, покуда будет жить наш народ!

Марк ВЕРХОВСКИЙ

Каспiй.-2020.- 18 января.- С.9.