Я есть Я

Премьера в театре Yuğ

Государственный театр Yuğ известен своими необычными творческими экспериментами, где все - начиная от прочтения пьесы, расстановки акцентов и до ее конечного сценического воплощения - отличается от привычного театрального действа. Вот и на этот раз в последних числах 2019 года, объявленного Президентом Азербайджана в связи с 650-летним юбилеем поэта Годом Имадеддина Насими, состоялась премьера спектакля «Mənəm, mən...» («Я есть я!..») Вторая премьера этого спектакля состоялась в минувшее воскресенье.

Режиссер-постановщик спектакля - главный режиссер театра Yuğ, заслуженный деятель искусств Мехрибан Алекперзаде, художник-постановщик - Вюсал Рагим, композитор - народная артистка Айгюн Самедзаде, пластическое решение спектакля выполнил Джейхун Дадашев, ассистент режиссера - Гюнель Сафарова. В ролях выступили: верховный шейх Шамсаддин Багдади - народный артист Мамедсафа Гасымов, Сейид Али Шамлу - Зия Ага, ученый дервиш-хуруфит - Абдулгани Алиев, дервиш-хуруфит божественной любви - Вюгар Гаджиев, дервиш-хуруфит-каллиграф - Эльгюн Гамидов, дервиш-хуруфит-поэт - заслуженный артист Гасым Наги, небесный овлийа-хуруфит - Амид Гасымов, палач - Эльшан Аскеров.

Заслуженный деятель искусств, смелый и самобытный режиссер Мехрибан Алекперзаде представила на суд зрителей свою последнюю работу, посвященную юбилею великого Насими, поставив убедительный и яркий восклицательный знак после многочисленных мероприятий, постановок и композиций, проходящих под знаком этого юбилея в течение всего 2019 года.

Спектакль произвел ошеломляющее впечатление, как, впрочем, ошеломляет и потрясает каждое стихотворение великого Насими, его мятежный дух и личность планетарного масштаба. Как и на всех спектаклях этого замечательного театра, и на этот раз был аншлаг, некоторые зрители предпочли смотреть спектакль стоя, что не помешало им долго и бурно рукоплескать всей творческой команде во главе с режиссером-постановщиком.

Сюжет спектакля построен на противоборстве свободолюбивых идей последователей Насими и правящего духовенства. Борьба поэзии и влюбленных в революционные для того времени стихи Насими людей происходила не только физически и словесно, она велась и через его стихи, философия которых подспудно проникала в сознание Сейида Али Шамлу, беспощадно казнившего всякого, кто читал стихи поэта и называл себя Насими. Пламенные стихи Насими одерживают и физическую, и моральную, и идеологическую победу, и ярким тому подтверждением послужило внутреннее преображение Сейида Али, когда в лицо своему наставнику он читает «кощунственные» стихи Насими и затем объявляет себя поэтом, осознанно и без колебаний идя на смерть с улыбкой на устах. Заключительная сцена спектакля достигла своего трагического апогея внутренним преображением и последовавшей за ним казнью Сейида Али Шамлу. Это был настоящий триумф бессмертной поэзии Насими, его любви к человеку, которого он возносил до небес за то величие духа и внутреннюю красоту, которой его наградил Всевышний. Согласно учению хуруфитов, Всевышний создал человека по своему образу и подобию, и в каждой букве алфавита, на котором был ниспослан Священный Коран, таится одно из имен и красот Создателя.

Спектакль «Mənəm, mən…», безусловно, - яркое событие в истории национального театра, он ломает все привычные театральные стереотипы, концентрируя внимание исключительно на философии самого действа, персонажах и актерах.

Достаточно ярким, броским и содержательным было пластическое решение спектакля, актеры поражали воображение своей физической гибкостью и пластичностью, которая гармонично дополняла и подчеркивала характерность их ролей и особенности образов. Пластика персонажей заметно обогащала художественные средства выражения актеров и насыщала их еще более сильным и впечатляющим содержанием, обостряя внутреннюю борьбу идей, непоколебимую готовность последователей поэта взойти на плаху во имя светлых идеалов и своего кумира - гения. Учитывая ограниченность сценической площадки театра, можно только догадываться, каких трудов стоило актерам под руководством Джейхуна Дадашева отрабатывать до совершенства каждое движение и сцены борьбы.

Хотелось бы также выделить музыку спектакля, которую написала талантливый композитор Айгюн Самедзаде. Звуки глубоко духовной музыки с мистическими мотивами, глухими, словно идущими из глубины столетий, звуками ударных инструментов создавали таинственную атмосферу Средневековья, облекая происходящее в ореол загадочности, внутренней восточной духовности, борьбы добра и зла, идеологий, личностей. Музыка не была задумана как красивый мелодичный фон спектакля, она стала незримым участником трагических событий, то заглушая, то усиливая накал борьбы. Иногда она и вовсе отходила за задний план и затихала, но даже тогда наступившая тишина звенела ощущением происходящего чего-то очень зловещего, недоброго и темного.

Каждая деталь сценических декораций, которые в этом театре всегда отличаются минимализмом и условностью, но при этом наделяются своеобразной символикой, глубоким смыслом и многозначительностью, мастерски и виртуозно обыгрывалась актерами. Имеется в виду и черная материя, которая покрывала стены и пол, символизируя темные силы, косность и закостенелость убеждений правителей того времени.

Режиссер-постановщик, заслуженный деятель искусств Мехрибан Алекперзаде с первых своих творческих опытов заявила о себе как оригинальный, независимо мыслящий художник со своим необычным видением и нестандартным мышлением, которые проявляются во всех ее работах - будь то кино, телевизионные проекты или театральные постановки.

После окончания спектакля «Mənəm, mən...» мы попросили Мехрибан ханым поделиться с корреспондентом газеты «Каспiй» своими размышлениями.

- Прежде всего поздравляем вас с воистину триумфальной премьерой! Мы расцениваем этот успех как торжество и бессмертие бесценных традиций азербайджанского театра, которому почти полтора столетия. Этой постановкой вы еще раз доказали экспериментальный характер вашего театра, бережно хранящего заветы своего создателя, неповторимого Вагифа Ибрагимоглу. Расскажите, как проходила работа над спектаклем, какие аспекты пьесы Ильгара Фахми, особенности поэзии, философии и личности поэта были для вас определяющими и вы постарались выставить их на первый план?

- Благодарю. Театр Yuğ решил внести свою лепту в значение и празднование знаменательной даты, посвященной Году великого азербайджанского поэта Насими. После пары безуспешных обращений к разным писателям мы решили пригласить драматурга Ильгара Фахми. Во время первого же разговора я поняла, что не ошиблась, поскольку он, так же как и я, поклонник поэзии Физули и Насими. Название спектакля менялось несколько раз, и это, конечно же, было неслучайно, поскольку постановка должна была строиться на философии хуруфизма, само же произведение было написано в дидактическо-детективном жанре. Отдалив детективный аспект, я направила действие в жанр мистико-психологической драмы, чтобы выделить поиски истинного Насими там, где не было персонажа этого имени. Мы предприняли попытку превратить идеи Насими, его намерения, мысли и действия в художественно-духовный дух, чтобы возникли поиски всех смысловых оттенков слов «Mənəm, mən...»

Сценическое пространство неслучайно было облачено в черный цвет, этим подчеркивалась беспросветная темнота внутреннего мира Сайид Али Шамлу. Черное облачение сцены во время борьбы с ним свободолюбивых идей дервишей то и дело разрушалось, и здесь скрывалась их миссия выведения Сейида Али из мрака шариата к Божественной истине и свету. Миссия заключалась в том, чтобы жестокого и закостенелого в своих религиозных убеждениях Сейида Али вырвать из царства слепой ненависти к идеям Насими, показать его внутреннюю трансформацию, перерождение, настоящее прозрение и желание стать истинным последователем Насими.

- В чем для вас заключалась главная идея постановки?

- Пьеса раскрывала тезис хуруфизма, но помимо этого, главным для меня представлялся фактор совершенного человека – insani-kamil - и страх перед ним. Согласно восточному пантеизму, Бога следует искать в духе человека, а по философии хуруфизма Всевышний является скрытой в человеческом духе сокровищницей, он проявляется в лице человека, и сам человек является проявлением Бога. Т.е. только insani-kamil способен воссоединиться с Богом. Однако до тех пор, пока в обществе присутствует страх перед совершенным человеком, власть непременно будет совершать убийства, потому что ей не нужен insani-kamil. Этот страх власть маскирует обвинениями в язычестве, кощунстве и безбожии.

Насими был символом несгибаемости, убежденности, любви, свободы, влюбленности и мужества, и возвращение человека к этой концепции становится возвращением к истокам человеческого духа, и такого человека уже ничем не запугать. Именно поэтому делается все, чтобы совершенного человека сделать несовершенным, и если совершенный человек присутствует де-факто, то он становится опасным. Эти моменты очень важны.

- В спектакле устами персонажей раскрываются отдельные знания древневосточной системы абджад, звучат отрывки и толкование некоторых Коранических аятов, помогающих глубже понять философию хуруфизма, философию дервишей, ислама, и в конечном итоге представляющих философию самого Насими, его влюбленность к Творцу, совершенство и величие его личности. Что вы скажете об этом?

- Если принять тот факт, что Насими является примером учения о хуруфизме, а имя Насими происходит от имени его духовного наставника добавлением к нему суффикса «си» (который по системе абджад является паролем человека) и созвучно имени Ф.Наими, то Наими представляется обитателем рая и совершенным человеком. Помимо этого, имя Насими, вмещающее в себя и самого Наими, становится глобальной интеллектуальной игрой, истиной хуруфизма, на которой я и построила эту постановку. Бог принадлежит всем и Он есть в каждом из нас, а когда человек становится личностью, мудрым insani-kamil, он приобретает шанс возвращения к Всевышнему, и Насими был символом именно такого человека.

В постановке мы также старались раскрыть тезис хуруфизма, и на популярном языке спектакля попытались раскрыть мистический пантеизм хуруфизма, в котором человек является отколовшейся от Бога частицей, а insani-kamil способен вновь воссоединиться со своим Создателем с помощью игры, мистики, фарса.

- Интересно, почему вы направили первоисточник в русло мистико-психологической драмы?

- Потому что этот жанр послужил очень выгодным и подходящим для более широкого понимания актерами творчества, личности и философии Насими в несколько ином контексте. Разветвляя и анализируя идеи, любовь, поэзию и взгляды Насими, представить зрителю разные ракурсы и понимание мироздания, Бога, самого человека и Божественной истины. Но также довести до осознания и возвращения к истине и к самому себе через всевозможные препятствия и трудности, через отрицание, борьбу убеждений, точку невозврата и слепое неприятие. Это был символический акт триумфа и победы средневекового дервиша в век космоса и суперсовременных технологий сквозь толщу шести с половиной столетий, и Насими в этом контексте осознается как единственная и жизнеспособная истина. Если имя Всевышнего отражается в лице человека, значит, в любой момент нам предоставляется шанс возвращения к нему, понимания, повторения его черт и познания абсолютной истины. Хуруфизм, суфизм, философия дервишей и, наконец, Насими выносят нас на солнечный свет истины, раскрывают внутренний и внешний смысл 28 букв арабского алфавита и фундаментальные принципы понимания и принятия Бога. Процессы, происходящие во всем мире, наука, религия, философия, духовность и нравственность - все это служит основой для познания Бога, и Насими показывает, что путь спасения кроется в стремлении человека к совершенству и уподоблении Творцу. Эта концепция показала нашу верность в лице семи актеров, семи пластов значений и смыслов философии Насими.

Однозначно постановка была нацелена на раскрытие фундаментальных принципов хуруфизма, и здесь непременно должен был быть показан страх перед появлением совершенного человека. В действительности самого Насими в спектакле нет, но несмотря на это, Насими присутствует во всех других персонажах, он во всех нас, и если мы познаем Бога, человека и все мироздание, значит, все мы являемся Насими…

- Что вы скажете о творческой команде, в которой каждый в меру своих профессиональных возможностей ковал неопровержимый успех спектакля?

- Скажем, пластическое решение спектакля было дано в мизансценах, которые преобразовывались в пластику Джейхуном Дадашевым, - творчески креативной личностью. Это была наша первая совместная работа, и я очень ею довольна. Высказывать новые идеи, выражать и превращать их и новые мизансцены в пластику - таким был итог работы с Дж.Дадашевым. Художник Вюсал Рагим участвует в наших постановках уже четвертый раз, и мы уже научились говорить с ним на одном языке. С композитором же Айгюн Самедзаде этот спектакль не является первой совместной работой. Но с Ильгаром Фахми мы сотрудничали впервые, и, дай Бог, наша работа не будет последней.

Что касается актерской игры, вы правы, исполнитель главной роли Сейида Али Шамлу - Зия Ага является студентом четвертого курса Университета культуры и искусства. В разговоре со мной он проявил свою внутреннюю энергетику, которую я почувствовала, и не ошиблась, возложив на его плечи основную нагрузку постановки. Этот актер обладает удивительно чистым и разумным внутренним духом, он напоминает мне алмаз, который при шлифовке начинает сверкать все больше и ярче. Признаюсь, весь мой труд, приложенный к этому актеру во время подготовки спектакля, был успешно реализован. Энергия режиссера, потраченная на него и его персонаж, пропущенная через его мышление, ум, сердце и понимание, проявилась в его игре со всей яркостью и силой. Это был непосильный груз для человека столь юного возраста и ограниченного профессионального опыта.

- Но и сам спектакль был достаточно нелегким и психологически, и физически…

- Конечно, в течение полутора часов Зия не покидал сцену, сохраняя в себе воздействие каждого следующего персонажа и, в конце концов, доведя сценическое действо до пика и кульминации, что явилось для актера весьма серьезной задачей.

Что касается сценического оформления, о котором вы упоминали, я давала указания художнику в том плане, что в соответствии с высочайшей идеей постановки на сцене не должно находиться ничего материального - тяжелый декор, стены или некое оформление. Если все в мире проходит и нет ничего вечного, то наличие всего лишь одного белого ящика, который служил и темницей, куда бросали провинившихся, и их гробом, и готовой вырваться из кокона бабочкой, и эшафотом, на котором казнили людей. Т.е. сценическое оформление было максимально мягким, и в минимализме он становится самым выгодным и успешным вариантом. Этим было показано противостояние и борьба черного с белым, когда периодически доминировали мракобесие, ложь, коварство и невежество, а insane-kamil своей духовностью и светом превращал черное в белое, меняя и снимая с жизни людей эту оболочку, устремляясь к высшей истине. Мы видим это и на примере Насими, который, словно бабочка, вылетает из закрытого кокона. Здесь белое одерживает победу, и такое оформление решило и определило пластику всего спектакля, которая органично превращалась в мизансцены, и наоборот. Т.е. решая оформление сцены, я знала, что должны делать актеры с этими мизансценами.

Делать спектакль на столь ограниченной сцене и минимальных условиях решало еще одну серьезную задачу, когда оформление должно было подчеркнуть и превратиться в доминирующий фактор главного героя и других персонажей. Думаю, что актеры хорошо справились с этим.

- Мехрибан ханым, на какой стадии находится вопрос выделения вашему театру собственного помещения, ведь ваш коллектив готовит эти потрясающие спектакли в чрезвычайно стесненных и неподходящих для творчества условиях, есть ли подвижки в этом вопросе?

- Знаете, я мечтаю реализовать свои творческие идеи на более крупных сценах и проектах, и думаю, что обладаю достаточными силами, чтобы справиться с этим, и верю, что впереди у меня есть такой шанс.

Еще три года назад над нашим театром нависла угроза закрытия, но вы видите, поток зрителей в наш театр никогда не ослабевает, многие вынуждены стоя в дверях смотреть постановки Yuğ. Мы за это время прошли очень серьезный этап развития - наш театр вернулся к своему исконному духу. Господин министр культуры трижды за год посещал наши спектакли, и это действительно большое событие, за что мы весьма благодарны Абульфасу Гараеву. Если у нашего театра будет собственное здание и надлежащие для работы условия во имя дальнейшего развития театрального искусства Азербайджана, продолжения творческой деятельности на более высокой ступени и перехода к форме новой режиссуры, то все, разумеется, будет совсем по другому. Пользуясь возможностью, хотела бы обратиться к министру культуры нашей страны и выразить надежду и веру в непременную реализацию и решение проблем нашего театра.

Первый сценический успех в столь сложном спектакле, конечно же, говорит о многом, и мы сочли важным побеседовать с исполнителем главной роли - студентом четвертого курса Университета культуры и искусства Зия Ага, который на сцене, можно сказать, полностью растворился в образе Сейид Али Шамлу:

- Я очень был рад приглашению Мехрибан ханым, хотя работал в Аздраме и не думал выступать на сцене другого театра. Но уважение к личности и режиссерскому таланту Мехрибан Алекперзаде, знакомство с актерами ее театра и желание работать с ними сподвигли меня на то, чтобы я дал согласие и ознакомился с пьесой.

Как только я прочел текст, мое желание сыграть в этом спектакле усилилось в разы. Началась подготовка к спектаклю, но вместе с тем я сразу понял, что недостаточно хорошо разбираюсь в тонкостях исламской религии, хуруфизме, суфизме, перипетиях жизни и событиях эпохи, в которую жили и творили Насими и Наими. Из-за меня читка пьесы, которая должна была занять неделю, растянулась на месяц, потому что даже язык пьесы был для меня новым. Но я овладел очень серьезными знаниями настолько, чтобы они стали моими, я не хотел подходить к своей роли без тех знаний, которыми владел мой герой, и которые были важны для меня как актера. В этом плане Мехрибан ханым оказала мне большую помощь и поддержку, по ее совету я прочитал много литературы, она разъясняла мне многие аспекты и понятия того времени.

Когда я оказался на одной сцене с молодыми и очень опытными профессионалами, понял, как мне повезло, и какое это счастье находиться с ними рядом. Я обрадовался, но одновременно меня обуял страх, что не справлюсь. Уже во время репетиций понял, что режиссер Мехрибан ханым способна воспитать настоящего героя спектакля - сначала самой полюбить его, а затем своей постановкой она заставляет и зрителей проникнуться к нему любовью. Иногда достаточно мастерски осуществленной режиссерской постановки, чтобы зритель полюбил героя и принял его.

- Ощущали ли вы на себе воздействие событий в фильме «Насими» и игру актеров?

- Воздействие на зрителя фильма «Насими» и игра народного артиста Расима Балаева было грандиозным, но меня всегда занимала мысль о том, почему актеры играют не Насими, а Расима Балаева, я не считал это правильным. В итоге режиссер предложила мне концепцию, при которой мои представления о Насими совпали с тем, о чем она думала, т.е. если человек не прошел через горнило жизненных испытаний и трудностей, он не сможет говорить о них. Если бы Насими не прошел через все муки и страдания, он не стал бы Насими, ведь никто в жизни не остается ангелом, которым был при рождении.

Для меня была огромная честь разделить сцену с вполне состоявшимися и даже очень знаменитыми актерами старшего поколения, которые приняли меня, за что я им очень благодарен. Театр Yuğ - он другой и отличается от остальных. Ведь я уже освоил классический театр и в некоторой степени - стандартный классический реализм Национального драматического театра, где успел немного поработать. Я не могу много говорить о спектакле, поскольку присутствую почти во всех сценах спектакля, и с моей стороны это было бы несколько нескромно.

Я доволен своей профессиональной судьбой, ибо жизнь сталкивает меня с очень неординарными личностями, а спектакль «Mənəm, mən...» считаю своей самой успешной последней работой. До этой постановки я играл в «Отелло», который многому научил меня, и, конечно же, каждый последующий спектакль должен быть лучше предыдущего. Хорошо это или плохо, я хотел бы оставить подобную постановку вопроса в сторону, потому что прежде всего роль должна быть сыграна правильно. Думаю, что своим участием в этом спектакле я не отстал, а продвинулся вперед, и не думаю, что успех вскружит мне голову, потому что внутренне я осознаю свои ошибки и те моменты, которые не смог пока реализовать.

Этот опыт и участие слишком дорогого стоят для еще студента-актера, который находится на стадии обучения. Я осознал для себя важную вещь: в спектакле важно играть не главную роль, а главного героя, даже если эта роль маленькая…

Афет ИСЛАМ

Каспiй.-2020.-29 января.-С.12-13.