Фархад и Ширин азербайджанского балета

Гордость азербайджанского балета, народная артистка Азербайджана Рафига Ахундова отмечает свой 90-летний юбилей. Президент Азербайджана Ильхам Алиев 6 августа подписал распоряжение о награждении Рафиги Ахундовой орденом «Шохрат» за заслуги в развитии культуры республики.

По пути успеха Р.Ахундова вот уже 65 лет идет рука об руку со своим верным и любящим спутником жизни Максудом Мамедовым – первым в нашей стране балетным танцовщиком-азербайджанцем, широко известным за пределами своей родины. О творческом пути и богатейшем вкладе в современное балетное искусство семейной четы Ахундова – Мамедов рассказывает известный российский критик, член Международного совета танца (UNESCO) Александр Максов.

Александр Игоревич МАКСОВ – критик, член Союза театральных деятелей России, Международного союза музыкальных деятелей, Российской хореографической ассоциации, Международного совета танца (UNESCO), эксперт советов по присуждению премий СТД России «Гвоздь сезона» им.Е.С.Максимовой, Российской национальной театральной премии «Золотая маска», лауреат итальянской римской премии Premio Roma.

На протяжении десятилетий талант Рафиги Ахундовой и Максуда Мамедова озарял бакинскую балетную сцену. Сначала это было исполнительское искусство, которое потом плавно перешло в балетмейстерское творчество. Удивительно, но ему пока не посвятили ни одной монографии…

Существуют многочисленные восторженные статьи в отечественной и зарубежной прессе, есть кинохроника, запечатлевшая их танец, видеозаписи некоторых из поставленных ими спектаклей. Казалось бы, благодатная почва для исследования. Историков же балета зачастую больше привлекают ушедшие эпохи и утерянные артефакты, нежели современники и живой репертуар. Впрочем, и постановки Ахундовой и Мамедова по разным, не всегда художественным причинам, уже исчезли с бакинских афиш. А между тем фигуры Ахундовой и Мамедова подобно двум недостижимым утесам высятся в пространстве азербайджанского балетного театра ХХ века.

Творчество этих художников трудно вместить в одномерное определение. В нем мирно ужились приверженец традиций и новатор. И тут нет ничего странного, ибо в основе профессии обоих – великая русская школа классического танца. Скорее можно поражаться тому, как кировабадский мальчик Максуд оказался в академических балетных классах Бакинского хореографического училища. Успехи перспективного ученика были столь явными, что для постижения тайн профессии его направили в Московское хореографическое училище.

Художественную культуру любого артиста определяет несколько условий. Основополагающие из них – педагоги: те, кто смог передать будущему танцовщику традиции балетного академизма, привить потребность постоянного совершенствования. Мамедову повезло – он попал в класс выдающегося наставника – Николая Тарасова, который еще в годы юности был непосредственно связан с балетмейстерами Горским, Голейзовским, премьером Большого театра Тихомировым, композитором Арендсом, дирижером Файером.

Схожими путями шла к профессии Рафига Ахундова, и, кажется, сама судьба вела их по жизни так, чтобы пути эти сначала пересеклись, а затем и слились в единую дорогу жизни и творчества. Совсем юные, они еще не отдавали себе отчета в зарождавшихся чувствах. Ребячество, скрывавшее интерес Максуда к яркой и волевой девочке, выражалось в постоянном подергивании ее за косички. Однажды, решив проучить настойчивого паренька, Рафига пробралась в раздевалку и спрятала одежду Максуда. Правда, потом сжалилась над бедолагой, избавив от необходимости возвращаться домой голышом...

Основы профессии Рафига Ахундова получила из рук первой азербайджанской балерины Гамэр Алмасзаде. Ретроспективный взгляд позволяет выявить «генеалогию» школы: Алмасзаде училась у замечательного педагога – Марии Федоровны Романовой, матери Галины Улановой, и именно от нее переняла особенности ленинградской рафинированности, которые и передала своей талантливой воспитаннице – Рафиге. Но для Р.Ахундовой, рожденной под знаком Льва и словно вобравшей в себя энергию солнца, оказалась очень близка и московская хореографическая школа с присущей ей эмоциональностью танца.

Исходя из сказанного, можно утверждать, что в молодой балерине соединились две магистральные линии балетного творчества. Неслучайно Рафига Ахундова в свое время, как и Максуд, оказалась в Москве, где овладевала виртуозными навыками исполнительского искусства в классе прославленной Суламифи Мессерер, тетки другой великой балерины – Майи Плисецкой.

Обогащенная знаниями и умениями, Рафига Ахундова вернулась в Баку и вступила в своеобразное творческое соревнование с уже маститой балериной Лейлой Векиловой. В репертуаре Ахундовой появились классические партии Жизели в одноименном балете, принцессы Флорины в «Спящей красавице». С большим успехом исполняла она партию Вакханки в «Вальпургиевой ночи», позволявшей передать абсолютное погружение в стихию танца, упоение им.Большой энтузиазм артистки вызвали драматические роли: наложница римского диктатора Красса – Эгина в «Спартаке», страстная ревнивица Зарема в «Бахчисарайском фонтане». Но ни с чем не сравнимым чувством бралась Ахундова за проникновение в психологию образов восточных женщин – Айши и Прекраснейшей в «Семи красавицах», Гюльянаг в «Девичьей башне», Ширин в «Легенде о любви».

Неудивительно, что многие годы спустя Рафига Ахундова и Максуд Мамедов уже как балетмейстеры обратятся к теме «Семи красавиц» и в тесном контакте с композитором Гара Гараевым создадут свой знаковый спектакль, для которого напишут и собственное либретто по поэмам Низами.

Впрочем, это произойдет много позже, а пока Рафига Ахундова и Максуд Мамедов при непосредственном участии Юрия Григоровича создают центральные образы в балете «Легенда о любви» Арифа Меликова, где Максуд предстает Фархадом, а Рафига – Ширин. И вновь, теперь уже на сцене, любовь соединяет их. Хотя в отличие от реальной жизни артистов сценическая любовь их героев полна душераздирающего драматизма. Воплощая образ Фархада, Мамедов совершил важный поворот от романтических балетных сказок в область острого психологизма. Кому как не ему, азербайджанцу до мозга костей, было с абсолютной убедительностью передать всю глубину конфликта с действительностью восточного юноши – натуры одновременно мужественной и художественно утонченной. На сцене он не стремился блеснуть техникой ради техники. Бесспорно, артист может создать полноценный сценический образ, если душа его полна, а кругозор широк. Но в «Легенде о любви», вероятно, Мамедову не приходилось «играть». Его герой покорял искренностью чувств к Ширин-Ахундовой и особой эмоциональной патетикой. А его возлюбленная всецело отдавалась охватившему чувству – со свойственной ее натуре безудержной отвагой исполняла труднейшие поддержки, изысканно выплетала такие родные восточные орнаменты. Это был праздник танца, красоты и любви.

Творческая жизнь артистов протекала интенсивно и интересно в выступлениях на родной сцене, в гастрольных турне. Не теряясь среди звезд советского балета первой величины, Максуд Мамедов становился партнером разных балерин. Особо памятно его сотворчество с замечательной таджикской балериной Маликой Сабировой. Во Франции они тоже оказались вместе.

В 1969 году азербайджанский балет впервые выехал в Париж для участия в VII Международном фестивале танца. В репертуаре были постановки Рафиги Ахундовой и Максуда Мамедова: «Каспийская баллада» на музыку Тофика Бакиханова, «Тени Гобустана» Фараджа Гараева и «Азербайджанская рапсодия» композитора Рауфа Гаджиева. Так что в почетном дипломе, которым удостоили труппу, была львиная доля их заслуг.

Как произошел качественный скачок Ахундовой и Мамедова от исполнительского творчества к балетмейстерскому, сказать трудно. Однако важно, что они и в этой своей деятельности составили такой ансамбль, что невозможно говорить о каждом в отдельности.

Если окинуть взором антологию творчества Ахундовой и Мамедова, то увидим: их балетмейстерской природе оказались близки и жанр хореографической миниатюры, и камерность одноактных постановок, и большая форма балетного спектакля. Это касается как сугубо классического «Щелкунчика», так и национально-классических балетов «Семь красавиц» и «Бабек» или неоклассического «Тропою грома». Впрочем, сюжет, осмысленная драматургия, четкая хореографическая режиссура присутствуют во всех без исключения произведениях Ахундовой и Мамедова.

Рафига Ахундова и Максуд Мамедов – художники канонического, традиционного типа, но верно и то, что они оказались открыты хореографическим новациям, чутки к ним. Доминантой их творчества, несомненно, является кровная связь с истоками национальной культуры, национальные ментальность и темперамент – неотъемлемая составляющая их натуры, обогащенной европейской и общемировой хореографической культурой. Гипнотический ритм присутствует в удивительной по красоте «Азербайджанской рапсодии». Патриотический пафос мощной волной накрывает зрителя в хореографической повести о героическом труде нефтяников в «Каспийской балладе».

Раздвигая стилистические границы, Ахундова и Мамедов поставили спектакль, соотносящийся с хореографическим мышлением лидеров европейского балета, в частности Мориса Бежара. «Тени Гобустана» – замечательная попытка хореографов не просто рассказать о возникновении цивилизации на земле Азербайджана, но и исследовать процесс зарождения духовности в первобытном человеческом существе. Здесь в арсенал балетмейстеров-классиков органично вошли ритуальные пляски, магические заклинания, выразительные жесты и позы «дочеловека».

Свой свободный танец Ахундова и Мамедов не основывают на идее избавления от классических канонов. Раскрепощая человеческое тело, они стараются передать возвышение духа или, наоборот, плакатно представить глубину порока и морального разложения, как это сделано в образе Герта в балете «Тропою грома».

Историю народа, более близкую нам по времени, нежели сюжеты Гобустана, рассказывают балетмейстеры в балете «Бабек». Получился эпический спектакль, в котором зрителя поражали и строгая форма, и необузданный импульс, и чистая логика хореографических построений.

Есть в творчестве Ахундовой и Мамедова произведение, которое стоит особняком среди всех их сочинений. Хореографический дуэт «Мугам» на музыку Назима Аливердибекова произвел эффект разорвавшейся бомбы на Всесоюзном конкурсе артистов балета и балетмейстеров в 1972 году. Хвалу «Мугаму», в котором органично сплелись три эстетические линии – «классика», «национальность» и «современность», – воспели самые видные деятели советского балетного театра. В унисон слились голоса Петра Гусева, Аскольда Макарова, Махмуда Эсамбаева. Исполнить «Мугам» мечтали многие артисты, сделать это удалось суперзвездам Екатерине Максимовой и Владимиру Васильеву, а также прима-балерине Кировского (Мариинского) театра Галине Мезенцевой, партнером которой стал экс-солист азербайджанского балета и петербургский премьер Эльдар Алиев.

Расцвет азербайджанского балета совпал с творчеством Рафиги Ахундовой и Максуда Мамедова. Но верно и то, что своим искусством они способствовали звездному часу национальной хореографии. В их спектаклях ярко раскрылись индивидуальности новых поколений артистов – Тамиллы Ширалиевой, Чимназ Бабаевой, Тамиллы Мамедовой, Ирины Низаметдиновой, Ариетты Манаенковой, Ирины Елизаровой, Виктории и Виталия Ахундовых, Людмилы Акперовой, Медины Алиевой, Владимира Плетнева, Гулама Поладханова, Александра Мишина и многих других.

Да и работая за рубежом, Ахундова и Мамедов так или иначе утверждали славу Азербайджана и его хореографической культуры. Но как порой несправедлива судьба к творческим личностям! Быть может, отчасти резкость, принципиальность Рафиги стали причиной ее отторжения иными людьми. Ну, к примеру, разве могла она, художественный руководитель азербайджанской балетной труппы, не стоять насмерть, сопротивляясь начальственной идее показать классическую «Жизель» при отсутствии пуантов?!

Проблемы сложного периода в жизни страны и театра обернулись человеческими неурядицами. Конфликт один, второй, третий – и из репертуара главного театра республики исчезают спектакли. Причины разные, но факт плачевный. Из творческого наследия Ахундовой и Мамедова еще трепещет на родных подмостках «Щелкунчик». Забыты и, считай, безвозвратно утрачены «Тропою грома», «Бабек». «Семь красавиц», «Каспийская баллада» и «Тени Гобустана» получили новое, далеко не всегда лучшее воплощение. Зато саранская и московская сцены подарили зрителям одну из лучших постановок ведущего балетмейстерского тандема – «Семь красавиц». Сегодня, по прошествии времени, это произведение, воплощенное артистами театра «Русский балет», со всей определенностью показало, как много в нем художественных достоинств, не потускневших почти за 40 лет со дня бакинской премьеры.

Думается, пришло время не только разбрасывать камни, но и собирать их, не растрачивая бездумно национальную сокровищницу искусств.

Дорогая Рафига ханум!

Сердечно и с большой любовью поздравляю Вас с прекрасным юбилеем!

Время расставляет все по местам. Сегодня уже абсолютно ясно, какой огромный вклад в развитие азербайджанской академической культуры – не только балета – внесли Вы с Максудом Давудовичем.

Но прежде всего, конечно, балет, в котором Вы подняли самые разные темы – исторические и современные, отразили самую разную стилистику, воспитали ярких танцовщиков-артистов. Ибо Ваша кипучая энергия и темперамент никому не позволяли быть на сцене инертными, холодными или пустыми.

Каспiй. - 2021.- 7 августа.- С.10-11.