Солнечное творчество Октая Зульфугарова

На его песнях выросло не одно поколение детей многонационального Азербайджана

На одном из центральных проспектов города Баку находится жилое здание, которое в народе называют Домом композиторов. Построенный в 60-е годы прошлого столетия, он овеян славой многих известных личностей, деятельность которых неразрывно связана с историей азербайджанской музыкальной культуры. В их числе и народный артист Азербайджана, композитор Октай Кадир оглу Зульфугаров, на песнях которого выросло не одно поколение детей многонационального Азербайджана.

Октай муаллима уже нет среди нас, но перейдя в иной мир, он оставил потомкам свое солнечное творчество, повествующее о счастье жить в мире, любви и дружбе. Именно эта ценная триада стала для композитора не только символом творчества, но и образом жизни. И главное доказательство тому – многочисленная семья Зульфугаровых, восхищающая своей необыкновенной сплоченностью, оптимизмом, добросердечностью, гостеприимством.

Еще в 2009 году автору данной статьи посчастливилось побеседовать с Октаем Кадировичем. И сегодня благодаря сохранившимся записям нам предоставляется возможность услышать голос из прошлого.

Детство

Октай Кадир оглу Зульфугаров родился 31 мая 1929 года в семье врачей. Его отец был известным хирургом, а мама, Лейла ханум, – акушеркой, но общность профессиональных интересов не спасла их брак. Так маленький Октай оказался «в руках» бабушки – представительницы знатного рода из иранского города Хой. В свое время прадеда маленького Октая, Муслим бека, хорошо знали и уважали в родном городе. Его считали «настоящим мужчиной, который уважал традиции как в образе жизни, так и в имидже» (здесь и далее приводятся слова О.Зульфугарова – Авт.). Муслим бек был состоятельным человеком, владел 14 деревнями.

Нежданно-негаданно в семье случилась беда: любимая дочь главы семьи (в будущем бабушка Октая) влюбилась в простого садовника, ради которого отказалась от спокойной богатой жизни. Договорившись с любимым, она тайно бежала из дома.

«Чего только не сделаешь ради любви! Они даже реку на надутом бурдюке переплыли. Чуть погодя влюбленные оказались в Буйнакске, где и пустили корни».

Воспоминания

В жизни каждого человека есть этапные моменты, которые становятся определяющими в биографии. Самым ранним из таких запоминающихся фактов для четырехлетнего Октая стала поездка в Москву.

«Дядя Мамед (брат моей мамы) работал художником в знаменитом Большом театре. Он достал нам контрамарку на оперу «Кармен». Конечно же, тогда в силу своего возраста я не смог понять все величие уникального произведения, но до сих пор всплывает ощущение яркого праздника, когда слышу звуки этой блистательной музыки».

А тогда маленький Октай встал и, подражая дирижеру, замахал руками. Рядом сидящие зрители отреагировали на такой творческий порыв по-разному: кто-то зашипел, но были и те, кто с одобрительной улыбкой предрек: «Будет музыкантом!». Пророческие слова последних, видимо, зародили в душе матери Октая мечту – видеть своего единственного сына в ореоле музыкальной славы.

Музыка. Первые шаги

Музыку в семье подрастающего Октая безмерно любили. Бабушка хотя и была неграмотной, прекрасно играла на гармони, с легкостью подбирая народные мелодии. Мама и дядья мальчика неплохо играли на гитаре, а отчим – на мандолине. Чем не семейный ансамбль!

«Мамина мечта видеть меня музыкантом то возгоралась, то в водовороте жизненных событий на время отступала. Но когда мне стукнуло 16, она поняла: отступать некуда, и я отправился в музыкальную школу №1, которая в то время располагалась в здании общеобразовательной школы №18».

Директором музыкальной школы в то время была Фатьма Зейналова – ученица великого Узеира Гаджибейли, которая соединяла в себе высокие человеческие качества с вызывающим уважение профессионализмом. Фатьма ханум, конечно же, удивилась столь великовозрастному потенциальному ученику школы, но почувствовав искренность парня, допустила его к приемному экзамену.

«Когда в назначенный день я вошел в класс, то увидел сидящую за столом солидную комиссию (человек 10). Меня прослушали, вроде остались довольны, но никто не захотел взваливать на себя первоклассника в 16 лет, кроме Якова Давидовича Мюллера. Это был замечательный музыкант, но диабет сделал с ним свое «черное дело»: ему ампутировали ногу, были проблемы со зрением. Согласие Мюллера взять меня в свой класс виолончели было встречено аплодисментами всех остальных членов комиссии».

Октай настолько отличался внешне от учеников музшколы, что когда переступал ее порог, ожидающие своих детей родители здоровались с ним как с молодым педагогом, что на первых порах смущало юношу. Но по пути в школу и обратно «знакомые и незнакомые ребята, видя, как я тащу на себе виолончель, провожали меня улюлюканьем и обидным «Амбал Дадаш». При всей любви к инструменту признаюсь, мне это было неприятно».

Несмотря ни на что через шесть месяцев юный музыкант Октай Зульфугаров уже не только выступал на школьных концертах, но и занимался частной практикой – репетиторство давало пусть небольшой, но все же заработок.

Отрочество. Судьбоносные виражи

Рассчитанный на семь лет курс обучения в ДМШ О.Зульфугаров прошел за два с половиной года. А время было послевоенное.

«Семья наша жила скромно. Никогда не забуду, с каким удовольствием я ел обычную похлебку, уху и кусочек черного хлеба – комплексный обед, который выдавали в ресторане гостиницы «Интурист» по специальным талонам. Мне такой талон подарила (для того времени царский дар!) неравнодушная к проблемам своих учеников Фатьма ханум Зейналова – ее роль в моей жизни неоценима! Добавлю, что и в музыкальный техникум (позже Музыкальное училище им.А.Зейналлы) я попал по рекомендации Фатьмы ханум. Именно она позвонила в то время руководителю техникума Тамаре Гаджиевне Рагимовой и попросила прослушать меня».

Пройдя экзаменационный отбор, Октай был зачислен (условно) в класс Якова Семеновича Шварца. Уже через полгода он выступил в концерте с довольно серьезной программой. «Мама сидела в зале… Какие чувства ее переполняли, нетрудно догадаться. После концерта со слезами на глазах она подошла ко мне и сказала: «Спасибо. Ты осуществил мою мечту».

В нашей давней беседе Октай Кадирович поделился еще одним интересным фактом своей биографии. Для автора этих строк тот рассказ имел особое значение, так как касался близкого человека.

«В 30-е годы Фатьма ханум, работая в Шушинской музыкальной школе, обратила внимание на талантливого мальчика, коренного шушинца Ашрафа Аббасова, рано начавшего сочинять музыку. По ее просьбе и рекомендации Узеирбек прослушал Ашрафа и пригласил его переехать в Баку, чтобы получить музыкальное образование. Этот факт и определил дальнейшую судьбу в будущем народного артиста Азербайджана, профессора Ашрафа Аббасова.

В свою очередь Ашраф Джалалович сыграл аналогичную судьбоносную роль в моей жизни. Юношей я приехал из Товуза и поступил в музыкальный техникум по классу виолончели. Это было голодное послевоенное время 1947-1948 годов, нужда была страшная! Как-то из района приехала моя тетя. Увидев, как я исхудал, она ужаснулась и решила забрать меня в район. В то время директором техникума был один из любимых учеников Узеирбека – Ашраф Джалалович Аббасов. Узнав о причине моего предполагаемого отъезда, он категорически отказался отпустить, по его мнению, подающего надежды ученика и пообещал сделать для меня все необходимое. Свое слово Ашраф Джалалович сдержал. Трудно даже представить, как сложилась бы моя жизнь, если бы не столь благотворное его вмешательство в мою судьбу».

Мысли вслух

Да, неравнодушие было, видимо, веянием времени. Прошедшие через сложности, недоедание, бедность, но при этом нашедшие в себе силы встать на ноги, получить образование, найти себя в профессии – такие люди без раздумий протягивали руку помощи, чтобы усилить ряды просветителей. Это был самый настоящий патриотизм в его активном действии, тот патриотизм, благодаря которому сегодня национальная культура Азербайджана обрела свои четкие очертания, шаг за шагом завоевывая мировое признание. На обозримом национальном музыкальном пространстве такой импульс был дан основоположником азербайджанской профессиональной музыкальной культуры Узеиром Гаджибейли, эстафету от которого переняли его достойные ученики и продолжатели.

На пути к профессии. Композиция

Яков Семенович Шварц был прекрасным педагогом, беспредельно любящим свою профессию. «Но мною в то время постепенно овладевала «одна, но пламенная страсть» – композиция», – признавался в своих приоритетах будущий композитор. Никому ничего не говоря, он начал что-то сочинять. И когда в музтехникуме объявили конкурс на лучшую песню, посвященную вождю, все тайное стало явным. Октай представил свое сочинение и… получил премию. Потом принял участие в конкурсе на лучшую детскую песню, посвященную пионерии, и тоже успешно.

На выпускном экзамене по специальности полагалось исполнить четыре произведения, в том числе пьесу азербайджанского композитора. К тому времени в творческом портфеле молодого музыканта уже было кое-что и для виолончели. Октай, набравшись смелости, пошел к председателю ГЭК – Джевдету Гаджиеву и попросил у него разрешения сыграть на экзамене свое сочинение. Предварительно прослушав пьесу, Джевдет Исмайлович дал на то свое согласие.

Мои университеты

Поступив в консерваторию, О.Зульфугаров продолжил занятия в классе Я.С.Шварца, но через год Яков Семенович был вынужден выехать в Москву на серьезнейшую операцию. Как оказалось, было уже поздно, помочь ему не смогли...

Октая перевели в класс Исаака Михайловича Турича, сыгравшего свою значительную роль в формировании азербайджанской виолончельной школы. Он был учеником Леопольда Ростроповича, от которого многое унаследовал. В то время кафедрой струнных инструментов в консерватории заведовал знаменитый виолончелист Сабир Алиев, который с большим вниманием относился к студентам, создавая им все условия для полноценных занятий.

Октаю Зульфугарову прочили успешную карьеру музыканта-исполнителя, но он «все сильнее «заболевал» композицией. Виолончель отдалялась от меня, и я начал хитрить: подпиливал струны, и на уроке они «случайно» лопались. Турич недоумевал: «В чем дело?». Мою тайну из добрых побуждений выдал товарищ, который и посоветовал Исааку Михайловичу прослушать мою «Элегию памяти Я.С.Шварца» для виолончели».

Октай не решился играть свое сочинение перед Туричем и попросил об этом студента-старшекурсника Фарханга Гулизаде, которому аккомпанировала педагог Рубинчик. Прослушав сочинение, Исаак Михайлович прослезился. Он взял Октая за руку и отвел к Гара Гараеву – в то время ректору консерватории.

Гара Гараев

«До Нового года оставался примерно час (31 декабря в моей жизни – особый день). Гара Абульфазович прослушал Элегию и отдельные пьесы. Отпустив исполнителей, он долго со мной беседовал. Пару раз звонила обеспокоенная Татьяна Николаевна (супруга Г.Гараева – Авт.) – до Нового года оставалось всего ничего. Гара муаллим поздравил меня и наказал не бросать виолончель. Этого наказа, каюсь, я не выполнил».

Под руководством Г.Гараева молодой композитор пишет ряд произведений, которые по сей день успешно звучат с концертных сцен.

«Как-то я поделился со своим выдающимся педагогом желанием написать Трио, но он воспротивился, сославшись на недостаток моих знаний в области гармонии и полифонии. Сошлись мы на Пионерской сюите. Гара муаллим часто уезжал в творческие командировки, и в каждый его приезд я показывал ему одну часть задуманного Трио, рассказывая для «конспирации» какую-то «мультипликационную» программу. «Ух, фантазер» – говорил Гараев и настаивал на сокращении нотного текста.

При последнем просмотре сочинения, непосредственно перед экзаменом, он настойчиво указал на сокращение конкретного эпизода из Скерцо. Исполнители (впервые Трио сыграли профессора консерватории И.Турич, А.Амитон и его супруга Седанкина) были в шоке, но я упросил их сделать указанную Гараевым купюру. Я волновался: что скажет Учитель, который славился скупостью на похвалу. Наконец, поймал взгляд Гараева и уловил его еле заметные беззвучные аплодисменты пальцами рук. Это одобрение было для меня великим счастьем».

Детские песни

Детские песни О.Зульфугаров начал писать с легкой руки Гара Гараева, указавшего на дефицит произведений этого жанра. Для более близкого знакомства с миром детей молодой композитор отправился в детсад. На вопрос, какие песни дети хотели бы петь, они забросали «веселого и доброго дядю» своими идеями: один мальчик захотел песенку о машине, девочка – о кукле…

«Мои песни дети всегда поют с удовольствием. Помнится, когда ныне композитору и педагогу Забите Мамедовой было лет пять, она выступила перед рабочими на Нефтяных Камнях, спев песенку Sərçə («Воробышек». Там же присутствовал композитор Гамбар Гусейнли – автор знаменитой песни Cücələrim («Мои цыплята»). «Твой «воробышек» как бы не съел моих «цыплят», – улыбаясь сказал Гамбар муаллим. На что я ответил: «Ваших цыплят и орел не съест».

Лейла

Со временем детские песни Октая Зульфугарова завоевали огромную популярность. «Однажды моя супруга со свойственной матерям интуицией сказала: «Пусть и наша дочь поет твои песни». Я поначалу как-то несерьезно отнесся к этому совету. Лейла была маленькой, с огромным удовольствием напевала песенку «У кошки четыре ноги…» из фильма «Республика ШКИД». Я начал все же с ней заниматься, не предполагая, какой успех ждет нашу малышку в самом ближайшем времени».

Лейла была очаровательным ребенком (и сегодня, имея уже внуков, Лейла ханум сохранила и это очарование, и добрый взгляд на мир). Вскоре режиссер Октай Бабазаде снял фильм «Лейла и ее друзья». А в Тбилиси на одном из фестивальных концертов «Закавказской весны» Лейла спела девять песен, вызвав восхищение у слушателей. На фестивале присутствовала съемочная группа из Москвы, руководитель которой изъявил желание снять фильм о талантливой малышке из Баку. Так появилась еще одна картина «Здравствуй, Лейла». В этом фильме песни звучат в сопровождении очень популярного в то время ансамбля «Дан улдузу», руководимого талантливой пианисткой Гюляр ханум Алиевой.

Лейла была солисткой и детского музыкального театра «Тумурджук», созданного ее отцом при Доме работников культуры «Азернешр». Идея создания этого театра принадлежала известному азербайджанскому музыковеду, профессору Земфире Гафаровой. Успешному продвижению столь ценного начинания способствовал и супруг Земфиры ханум – директор упомянутого Дома культуры Амир Гафаров.

Прошло время, Лейла выросла, окончила режиссерский факультет, сделала немало интересных работ. Позже на основе «Тумурджук» была создана детская труппа «Айсель», названная именем старшей внучки четы Зульфугаровых.

Любовь

Со своей будущей супругой молодой композитор познакомился в доме близкого друга Фарханга Гулизаде.

«На основе моих рисунков мама Фарханга делала модные тогда воротнички ришелье. Отец Фарханга был хорошим скорняком. Приходит к нему как-то очаровательная девушка и заказывает меховой воротник на пальто. Я ее как-то сразу заприметил – такая вся модная, красивая, с аккуратными длинными ногтями. Инара училась в университете на последнем курсе химфака и очень хотела заниматься музыкой. Родители Фарханга посоветовали ей обратиться ко мне».

Через месяц Октай получил оплату за уроки и, выждав несколько дней, предложил Инаре прогуляться по бульвару. Еще через месяц молодые люди обручились, а (заметьте!) 31 декабря 1954 года состоялась их свадьба.

«Я был незавидным женихом. В день нашей регистрации было холодно, а у меня даже приличной верхней одежды не было. Пришлось взять габардиновый плащ тестя, а он был крупным мужчиной. Выглядел я нелепо, зато мне было тепло. Из ЗАГСа на трамвае поехали к Инаре домой на Советскую, где и справили нашу свадьбу в тесном семейном кругу. Ее родители по жизни многое сделали для нас, и я благодарен их памяти».

Золотая свадьба

Спустя 50 лет, в 2004 году, чета Зульфугаровых праздновала золотую свадьбу.

«Скажу вам честно: всей своей жизнью, своим трудом мы заслужили такое счастье. Инара, в молодости ни о чем не попросившая, счастливая скромнейшим бракосочетанием, на этот раз захотела все по высшему разряду: лимузин, цветы, «Вагзалы».

Прожив душа в душу столько лет, они знали: «богатство – это очень хорошо, от него еще никто не отказывался, но разве это главное! Высшее блаженство – пройти по жизни рука об руку путь в полвека и больше! Мы-то это точно знаем! Я никогда никому не завидовал. Бог дал мне все, о чем может мечтать нормальный человек: любимая работа, признание, красивая семья...»

Вот она – мудрость жизни! Октай муаллим с супругой вырастили троих успешных детей, которые подарили им восемь внуков, а внуки – 11 правнуков. Старшая дочь, Зулейха, окончила ВГИК, училась в студии Евгения Матвеева. Лейла ханум – режиссерский факультет, сделала немало интересных работ, ныне преподает актерское мастерство в Хореографическом училище. Сын Джангир – композитор, заслуженный деятель искусств Азербайджана. Октай муаллим был доволен своим продолжением: и дети, и внуки воспитаны в традициях семьи – труженики, нашедшие свое дело в жизни.

«Что еще человеку нужно? В свои годы я продолжаю работать, всем сердцем верю в Бога, хотя молитв не читаю. В моем кабинете на стене висит фотография, подаренная Гара Гараевым, надпись на ней почти выцвела, но разобрать еще можно: «Дорогой Октай! В мире много прекрасной музыки, которую тебе предстоит узнать». Всю свою жизнь я познавал великое искусство музыки, и в этом – мое счастье».

Октай Кадир оглу Зульфугаров ушел из жизни 31 августа 2016 года в возрасте 87 лет. Инара ханум окружена трогательным вниманием, почитанием и любовью своих детей, внуков, правнуков – этим восхищаются все соседи в Доме композиторов, в том числе и автор прочитанной вами статьи.

Рая АББАСОВА

Каспiй - 2021. - 28 августа. - С.8-9.