Как возродить былую славу?

Эльчин Асадов: Если фильм не делает зрителя чище и благороднее, то такая картина не имеет права на жизнь

Наш сегодняшний собеседник получил блестящее образование дипломата и переводчика-референта. Философский и аналитический склад ума сочетается в нем со страстью к писательству, которое, однако, привело его в 2007 году в Международную киношколу Рустама Ибрагимбекова, на факультет режиссуры и киноведения. Его короткометражные фильмы «Шамада», «Мессия» и «Йогзи» («Изгой») премированы на международных кинофестивалях в Германии, Иране и Азербайджане.

Его эссе на конкурсе «100 слов о любви», проводимом Российским информационно-культурным центром, получило первую премию и диплом Посольства РФ в Азербайджане. Одновременно он осуществлял деятельность журналиста, продюсера и режиссера в различных компаниях, изданиях и на онлайн-телеканалах. Его документальный фильм «Неповторимый край Хыналыг» на фестивале «Семья, женщина, ребенок» получил сразу два диплома. Был еще анимационный фильм «Ветер и пушинка», и во всех лентах он выступил в качестве сценариста и режиссера.

Насыщенная творческая биография этого человека не ограничилась лишь этим опытом. Еще в начале 2000-х он состоял членом литературных объединений «Хазар» и «Луч» при Союзе писателей Азербайджана. Его эссе и рассказы публиковались в многочисленных антологиях, отличаясь глубиной философского анализа, нестандартностью творческого мышления и оригинальностью писательской индивидуальности.

Итак, писатель, сценарист и режиссер Эльчин Асадов - гость нашей редакции.

- Почему вы начали делать фильмы, обратившись к игровому жанру?

- Все отснятые фильмы основывались на моих сценариях. Анимационный фильм «Ветер и пушинка» был сделан по заказу продюсерской организации, которой понравился мой сценарий. Документальный фильм «Хыналыг» я снял, работая на интернет-телеканале «Культура+». Так легче и, наверное, справедливее, потому что автор текста может более точно выразить все, что он прочувствовал, создавая сценарий.

Что касается игрового жанра, скажу так: есть художественные замыслы, которые может выразить конкретно игровой фильм, именно в него можно уложиться и рассказать историю. Сейчас на Западе наблюдается тенденция двухчасовых игровых фильмов, не больше и не меньше, поскольку больше - утомляет, а меньше - создает эффект недосказанности.

- Ваша «Мессия» длится всего несколько минут…

- Да, чуть больше пяти минут, и эта картина также получила награду как лучший экспериментальный фильм.

- У вас богатый писательский опыт, разностороннее образование, вы занимаетесь преподавательской и переводческой деятельностью - диапазон достаточно широк, что свидетельствует о глубоком творческо-духовном и интеллектуальном потенциале. К чему вы пришли сегодня и каковы планы на ближайшее будущее?

- Сейчас предпочитаю график свободного художника. Я написал свою первую книгу, которая называется «С Богом на «ты», есть несколько сценариев, которые пока не востребованы Минкультом. Собираюсь выставить на конкурс в России детский игровой полнометражный художественный фильм.

Когда я был членом литобъединения «Луч», мое произведение не заняло на конкурсе СП призовое место, а в Союзе кинематографистов тот же сценарий был отмечен. К сожалению, пока он не реализован. Госбюджет очень ограниченный, и этой сфере, я считаю, не уделяется должного внимания, а Госкомитета по кинематографии, увы, сегодня не существует.

Я также написал сценарии для детей о Джыртдане, для документального фильма, но все они, к сожалению, не реализованы. Сегодня большинство режиссеров делают ставку на документальное кино, потому что оно не требует большого бюджета, да и физические и моральные затраты не столь велики, как в художественных фильмах.

После нашей победы в Отечественной войне в Карабахе при Министерстве культуры начал реализоваться проект «Böyük qayıdış» («Большое возвращение»), формат которого предполагает 30 минут художественного, столько же - документального и анимационного фильмов, причем в анимационном бюджета больше, чем в предыдущих двух. К Новруз байрамы завершится прием заявок. По условиям конкурса режиссеры могут подавать их только через продюсерские компании, а не как частное физическое лицо. С учетом всего этого я работаю и над сценарием художественного фильма.

- Итак, в департаменте кино Министерства культуры начал работать молодой, успешный и энергичный режиссер с хорошим западным образованием - изменилось ли что-нибудь с его приходом в этой сфере?

- Пока прошло не так много времени, чтобы оценить все возможности и новшества, однако думаю, что со временем мы сможем отойти от конъюнктурности, которая существовала раньше. Надеюсь, что Руфат Гасанов (заведующий отделом кинематографии Министерства культуры Азербайджанской Республики - Ред.) по достоинству оценит молодых способных режиссеров.

- Вы издали свою первую книгу в Москве, и судя по отзывам читателей, она имела большой успех. Нет ли желания попытать счастья по части сценариев?

- В кинематографическую среду России попасть со стороны очень трудно, тем не менее, я планирую представить свои сценарии на российские конкурсы. Однажды уже хотел было сделать это, но условия конкурса мне не понравились, и я отказался от этой идеи.

- Вы пишете только на русском языке?

- Почему же, пишу и на азербайджанском, некоторые мои статьи опубликованы в отечественных СМИ. Я много читаю - это и газеты, и журналы, и художественная литература на разных языках, постоянно работаю со словарями и источниками, слушаю азербайджанскую речь, делаю переводы.

- Люди творческие знают, что любому произведению предшествует некий внутренний посыл, импульс. Что послужило толчком для создания ваших сценариев и фильмов, скажем, «Мессии» или «Йогзи», со столь знаковыми названиями?

- Каждый автор в своих произведениях отталкивается от самого себя и своего жизненного опыта, однако автора в его произведениях должно быть меньше всего. Но если автору есть что сказать, почему бы ему не присутствовать в своем произведении? В жизни всегда есть образы, к которым нужно подходить, тщательно подбирая персонажи и анализируя их. Мы знаем, что сегодня в связи с кризисом немало людей невостребованных, их можно назвать отвергнутыми, они и есть изгои нашего общества. Фильм «Йогзи» повествует как раз о таком человеке, выпавшем из времени, опередившем своим рождением современную реальность. Такие люди приходят или раньше времени, или позже, поэтому воспринимаются нами как изгои.

Что касается «Мессии» - это посыл к тому, что действительно есть некое спасение, своего рода чудо, которого мы ждем и верим в положительный исход любых событий: придет кто-то и установит мир и гармонию на земле...

- Вы считаете, что это спасение - вера в Бога?

- Да, конечно! Именно ее и не хватает сегодня человечеству, поэтому происходят все бесчинства, войны и хаос на земле. Есть знания, которые испокон веков сокрыты от людей, и как бы наивно это ни звучало, я знаю, что человеческий потенциал и его возможности намного богаче и шире. В цивилизациях, которые изжили себя, скажем, в шумерской, человек был настолько развит физически и духовно, что мог перемещать предметы взглядом, летать, ходить по воде. Этот потенциал заложен и в нас, но данный формат сокрыт для нас сегодня. С появлением нашей цивилизации и развитием технологий мы вроде движемся вперед, а на самом деле откатываемся назад, потому что за нас все делают технологии, мы не утруждаем свой мозг. Те же технологии нас в конечном счете и погубят.

- Они тормозят тот потенциал, который был заложен в нас изначально?

- Совершенно верно, и если совсем недавно мы считали в уме и делали сложные вычисления, то сейчас не можем обойтись без калькулятора. Взять наши мобильные телефоны, в которых есть все - с их помощью можно управлять процессами, делать бесчисленное множество операций, строить большие планы…

- В начале года ваша книга «С Богом на «ты» была издана в России и имела немалый читательский успех. Как вам удалось выйти на российский книжный рынок?

- Я связался с московским «СУПЕР издательством». А до этого предложил свой роман известному в России издательству ИТРК, но с редактором этой организации мы разошлись во мнениях - он предложил изменить мысль о том, что Иисус - не сын Божий, а человек, ставший пророком, тогда как православие считает Иисуса сыном Бога. И тогда с изданием книги не было бы проблем, но я отказался. В «СУПЕР издательстве» прочли мое произведение и отредактировали, не пытаясь что-либо в нем изменить.

Эту книгу я написал в 2016 году, но спустя два года, когда прочитал ее своей супруге, которая высказала свои замечания (спасибо ей за это!), я понял, что материал еще сырой, и начал его дорабатывать. К началу 2020-го роман обрел настоящую плоть, после чего я и представил его издательству. Я уже получил первые экземпляры книги. Согласно договору, большая часть тиража будет реализована в России, а некоторая - в Баку, в сети книжных магазинов Libraff. Есть и электронная версия этого романа.

- Первый успех мотивирует вас на дальнейшее писательское творчество?

- Вторая книга, признаюсь, уже готова, это тоже роман, и посвящен он взаимоотношениям отцов и детей. В зависимости от того, как пойдет продажа первой книги, мы планируем переиздать ее и лишь потом выпустить вторую, но для этого нужно изыскать ресурсы. Быть замеченным в океане книжной продукции в наш технологичный век не так уж и легко, но для этого есть разные способы, в том числе и представление книги на литературные премии и конкурсы.

- Желаем вам успехов на этом поприще. Можно ли сказать, что вы разочаровались в кинематографии и полностью переключились на литературу, учитывая тот факт, что ситуация в кино у нас пока оставляет желать лучшего?

- Понимаете, нынешние фильмы не попадают в категорию фестивалей класса «А», Азербайджан пока еще не получил каких-либо наград на именитых мировых кинофестивалях, кинопрокатная система тоже не работает.

- Тут еще и пандемия, потом Отечественная война… К сожалению, качественных полнометражных фильмов о Карабахской войне, которые завоевали бы внимание наших зрителей и могли принять участие в международных кинофестивалях, у нас до обидного мало…

- Трудно не согласится с вами. Тем не менее, в настоящее время я работаю над новым сценарием о войне. Это мой первый сценарий, который я пишу о том, чего не видел собственными глазами, не будучи на войне. Но этому предшествовали долгие беседы с военными специалистами и солдатами, изучение истории войн. Окунаясь в атмосферу военного времени, я пытаюсь воспроизвести то, что происходило на самом деле в Карабахе. Очень хотелось бы, чтобы фильм по этому сценарию был снят, и неважно, кто станет его режиссером - я или кто-либо другой. Надеюсь, сценарий успешно пройдет отборочный тур.

- Смогли ли выпускники первого созыва Международной школы кинематографии, которую вы окончили, реализовать себя в кино?

- Несколько лет после нашего выпуска школа не функционировала, но сейчас она вновь работает. Произведен второй набор слушателей, дополнительно включена анимация, которой в наше время не было. Однако среди выпускников первого набора буквально единицам удалось воплотить в реальность задуманное, а у нас было немало светлых голов, все с высшим образованием - состоявшиеся журналисты, художники, телевизионщики, писатели и поэты, можно сказать, золотая молодежь. Нынешний набор, по-моему, проходил без этого обязательного критерия. Это как в фильме: вторая часть, как правило, не бывает интереснее первой. Ситуация в отечественном кино со времени нашего выпуска в 2010 году остается, увы, в застое.

- Многие сегодня предпочитают работать за рубежом - у вас мыслей об отъезде не возникало?

- Это самый легкий выход, я не опускаю руки и с оптимизмом смотрю в будущее. Бороться, преодолевая препятствия, утверждать себя и идти к намеченной цели - именно этим я и намерен заниматься. Конечно, хотелось бы преподавать, однако пока осуществить эту мечту сложно. Но, как говорится, еще не вечер. Человек не знает, где и с кем он будет завтра, мы видим, как многие, раньше бившие себя в грудь, сегодня сидят у разбитого корыта… Так что пути Господни неисповедимы, каждому воздается по его деяниям и душе. Я в это верю и не теряю надежды.

За последние три года я посмотрел 500 фильмов и с уверенностью могу сказать, что в 95% из них главенствует тема супружеской измены и предательства. Это печальный факт, который оставляет в сознании подрастающего поколения отпечаток безответственности, направляя их по ложным ориентирам и наводя на противоречивые мысли.

- В чем конкретно вы видите предназначение кинематографа?

- Художественные, документальные и анимационные фильмы доносят до массового зрителя информацию, которая может и должна быть полезной. Кинематография прежде всего должна быть воспитательной, нередко даже назидательной, пропагандирующей моральные ценности и приоритеты. Изначально прямая задача кино - развлекая, давать понять, каким следует быть, а каким не надо, ведь это искусство. Если зритель после фильма не становится чище, благороднее, нравственнее, то такая картина просто не подлежит трансляции ее широкой аудитории. Ибо просмотр может вызвать резонанс в незрелых умах.

Я против кадров, связанных с противозаконными действиями, нарушением этических норм. Да, кино - мощный инструмент пропаганды, поэтому государство должно контролировать производство фильмов для массового зрителя и ни в коей мере не поощрять кровавые убийства, эротику, граничащую с порнографией, фантастику, вызывающую страх и ужас. К великому сожалению, по этим заказным жанрам сегодня снимается большинство картин с низкой социально-жанровой ответственностью. Влияние негатива часто незаметно, но именно такие фильмы пускают злокачественные корни необратимости в человеческие души.

- Как бы вы охарактеризовали процессы, происходящие сегодня в отечественном кино? С одной стороны, жизнь в стране буквально кипит, а сфера нашего кино будто застыла в оцепенении. Исключение составляют одна-две картины, которые берут награды на зарубежных фестивалях. Да и коммерческое кино не отличается особым качеством. Массовый зритель не видит новых отечественных фильмов - в чем причина?

- То, что сегодня творится в азербайджанском кинематографе, - это либо застой, связанный с всеобщей апатией творческой среды, либо жизненная схватка таланта, профессионализма и фантазии с нехваткой материальной базы, этой излюбленной нами отговорки. Финансы всегда можно найти, любой банк выделит под стоящий проект кредит, было бы желание. Только до тех пор, пока главная тема не наболела, не натерла мозоль и не созрела, пока она первым нарывом откровения не прорвалось наружу, грех браться за сценарный материал. Но зато после отображенная в фильме реальность будет намного достовернее, чем на бумаге.

Отечественный киноцех будет востребован только в том случае, если наши кинематографисты набьют руку, сотрудничая с иностранными партнерами в совместных проектах, а после пойдут по пути свободного кинопроизводства внутри страны. Нам не в новинку практика изучения опыта профессионалов. Азиатский и скандинавский кинематограф уже прошли этот путь. После глубокого застоя индийский кинематограф начал сотрудничать с английскими и американскими коллегами и быстро вернул былую славу, сохранив при этом свои традиции и самобытность.

Для полной реабилитации национального кино нам не мешало бы для начала запустить кадровые резервные проекты, отправляя студентов на обучение в Россию, Турцию, Англию за счет государственных средств.

- Но ведь у нас немало молодежи, получившей образование за рубежом, но оставшейся не у дел на родине, не говоря уже о том, что некоторая часть все-таки предпочитает работать в других странах... Может, все дело в том, что наши кинематографисты зависят от госбюджета, не свободны в своем выборе, а без государственной дотации снять полнометражный фильм очень сложно?

- Нужно ускорить шаги в деле централизации кино в единую независимую систему, и в этом вопросе я за то, чтобы возродить Госкомитет по кинематографии как один из стратегических центров, где должны работать только настоящие профессионалы и эксперты. И поскольку департамент кино Министерства культуры по-прежнему в свободном плавании, он должен быть подконтролен Госкомитету по кинематографии как высшему органу надзора.

Мы в Азербайджане учреждаем какие-то очередные кинофонды и комиссии, для создания которых, надо признаться, нет соответствующих специалистов. Дополнительные проекты не покроют издержек и затрат, а бюджетные деньги будут выброшены на ветер. К сожалению, сегодня редко снимают фильмы, после которых хочется очиститься, а происходит это оттого, что старая плеяда художников уже переболела эйфорией, к примеру, тем же итальянским неореализмом, в хорошем смысле синдромом Феллини, и, к сожалению, выдохлась, по большому счету, от чиновничьего произвола и бюрократических проволочек. Это кому как повезет...

В меньшей степени это зависит от безыдейности и творческого кризиса. Молодому поколению художников уже не продемонстрировать миру Dolce vita - сладкую жизнь, за исключением такого режиссера, как Паоло Соррентино, который в фильме «Великая красота» (2013 г.), ставшем вольной импровизацией на знаковый ремейк драмы Феллини, разоблачил современный гимн утопающих в неге декадентства.

Азербайджанский кинематограф за годы независимости не снял стоящих кинолент, за исключением пары-тройки картин. Особый респект создателям «Джавад хана» - этот фильм достоин высшей награды хотя бы потому, что возродил образ исторического национального героя Азербайджана.

- Благодарим вас за интересную беседу и надеемся на скорейшее возрождение лучших традиций национального кино.

Афет ИСЛАМ

Каспiй. - 2021.- 13-19 февраля.- С.11-12.