Размышления на пересечении эпох

Аббасали Гасанов: Встреча с Гейдаром Алиевым изменила всю мою жизнь

СОБЕСЕДНИК

Сегодня, в свете блистательной и триумфальной Победы Азербайджана в освободительной войне за возвращение исторических земель, как никогда актуальными становятся страницы истории, когда только начинался пресловутый карабахский конфликт, теперь уже канувший в Лету.

В начале 90-х годов нашу страну постигли трагические события и тяжкие испытания - воистину Черный январь, Ходжалинский геноцид, оккупация армянами Шуши, Лачина, Кяльбаджара, массовое изгнание сотен тысяч азербайджанцев с исконных земель…

В пятом томе своего широкомасштабного многотомного романа-исследования «Гейдар Алиев: Личность и Эпоха» под названием «Нахчыванский излом», который охватывает самый сложный, напряженный и противоречивый период в жизни Азербайджана - 1990-1993 годы, известный азербайджанский писатель-публицист, яркий общественный и политический деятель, а ныне - Чрезвычайный и Полномочный посол Азербайджана в Украине Эльмира Ахундова пишет: «Нахчыванский период» в биографии Гейдара Алиева - один из самых сложных и вместе с тем один из самых знаменательных в истории не только Нахчыванской Автономной Республики, но и всего Азербайджана».

Ведомый и направляемый политической волей Гейдара Алиева, парламент Нахчыванской Автономной Республики стал в то время настоящим штабом борьбы за свободу и независимость Азербайджана: здесь принимались поистине революционные решения, которые впоследствии распространялись на всю республику, внося серьезные изменения в политический и экономический облик нового государства.

Во второй половине 1991 года Гейдар Алиев приехал в Нахчыван и по настоятельному требованию народа, несмотря на свое нежелание занимать какую-либо ответственную должность, был избран председателем Верховного Меджлиса Нахчыванской АР. В то время Армения перекрыла единственную железнодорожную ветку, связывающую Нахчыванскую АР с остальной частью Азербайджана.

«Мы вместе умрем или вместе выживем», - сказал тогда землякам Гейдар Алиев. Впрочем, и он, и его народ предпочли второе - они не только выжили, они смогли противостоять армянской агрессии и не уступили противнику ни пяди родной земли, - пишет Эльмира Ахундова. - Первоочередная заслуга Гейдара Алиева в 1991-1993 гг. заключалась в том, что он сумел защитить суверенитет и территориальную целостность Нахчыванской АР, спасти ее от армянской оккупации, предотвратить замыслы тогдашнего руководства Азербайджана о ликвидации автономии Нахчывана.

Однако время быстротечно, люди уходят, поэтому исторически бесценными становятся воспоминания современников, которые в то нелегкое время тесно общались с уникальной личностью - Гейдаром Алиевым.

Чрезвычайный и Полномочный посол Азербайджана в Исламской Республике Иран (1998-2009) и Республике Таджикистан (2012-2017) Аббасали Гасанов, с большой теплотой и искренностью рассказывая о своих встречах с общенациональным лидером, подчеркивает, что Гейдар Алиев дважды сыграл очень серьезную роль в его жизни. Первый раз это произошло в 1972 году, когда он, скромный дашкесанский паренек, поступал на факультет востоковедения Азербайджанского государственного университета (ныне БГУ), конкурс куда был чрезвычайно высок. В школе он учился на «отлично», но на вступительных ему повезло: экзамены принимали преподаватели централизованной комиссии, которую в тот год распорядился создать первый секретарь ЦК КП Азербайджана Гейдар Алиев.

Следующий судьбоносный случай произошел в 1998 году, когда Гейдар Алиев назначил его Чрезвычайным и Полномочным послом Азербайджана в Исламской Республике Иран. Аббасали муаллим с глубоким почтением склоняет голову перед памятью этого человека и всегда ощущает свою ответственность перед ним и тем доверием, которое было ему оказано. Однако этому назначению предшествовала долгая история их встреч и взаимоотношений, о которых мы постараемся рассказать нашим читателям в последующих номерах газеты.

Итак, представляю моего сегодняшнего визави: профессиональный дипломат Аббасали Гасанов.

- Скажите, что заставило сотрудника иностранного посольства искать встречи с опальным на тот период лидером страны, тогда как многие, даже хорошо знавшие его люди не осмеливались произнести вслух его имя? И как воспринял Гейдар Алиев вашу просьбу о встрече с ним?

- Помню время, когда люди, работавшие с Гейдаром Алиевым долгие годы, боялись выдать свое знакомство с ним и даже поздороваться при встрече, потому что это было чревато серьезными проблемами для них самих. История моего знакомства с Гейдаром Алиевым довольно необычна и интересна…

- Начнем издалека?

- Да. Как известно, в 1987 году армяне начали предъявлять претензии на присоединение Карабаха к Армении. Этот вопрос подобно снежному кому и, конечно же, не без помощи Москвы разрастался. В 1988-м, в последних числах ноября, 270 тысяч азербайджанцев из Западного Азербайджана были насильственно изгнаны из Армении. Связь с Нахчываном таким образом была прервана, железнодорожное и автомобильное сообщение приостановлено, поскольку путь пролегал через территорию Армении, электричество и газ в Нахчыван также подавались через Армению и тоже были заблокированы. В Нахчыване возникла тяжелая ситуация с сообщением, обеспечением и связью, республика оказалась в полной блокаде. Спустя некоторое время через территорию Ирана было налажено сообщение, но для людей и грузовых машин ввели визовую систему.

В органах МИД я начал работу в 1984 году, и через несколько месяцев покойный ныне министр иностранных Эльмира Кафарова предложила мне место в генеральном консульстве Исламской Республики Иран в Баку. Позиция секретаря-переводчика была вакантной, для этого требовалось хорошее знание фарси, русского, азербайджанского языков и желательно английского. До меня на испытательный срок на эту позицию было рекомендовано несколько человек, но никто из них его не выдержал. В советское время зарубежное дипломатическое представительство любой страны не имело права принимать на работу местных граждан. Для этого нужно было направить ноту в МИД страны аккредитации, который представлял своих кандидатов, и уже из них консульство отбирало подходящих.

Я был отобран среди пяти-шести претендентов и приступил к работе, стараясь оказать максимальную помощь в облегчении сообщения между Нахчываном и Баку через территорию Ирана, хотя документация, связанная с выдачей виз, не входила в мою компетенцию. Например, документы пассажиров нескольких автобусов-икарусов того времени, направлявшихся в Нахчыван, я забирал из МИД и приносил в генконсульство. Вопрос блокадного состояния Нахчыванской АР увеличил и без того большой объем работы. Сам генеральный консул Абдулгасым Дамешгие, вице-консулы Пайдар, Корди, Башири, Гахрамани, Шаян, а когда после обретения Азербайджаном независимости на месте генконсульства было создано посольство ИРИ в Баку - еще и посол Нахавандиан, советник А.Сулеймани и Рахимиян всегда трепетно относились к нахчыванским проблемам.

Поскольку объем работы был огромный, для его технического исполнения привлекали и меня. Иногда документы из МИД умышленно присылали в генконсульство к концу рабочего дня. В таких случаях я забирал дочку и сына из детского сада, привозил их в генконсульство, усаживал в кабинете, давал им карандаши для рисования, а сам работал. Генконсул Дамешгие жил на втором этаже того же здания. Я оформлял визы и комплектовал каждый автобус, поднимался к нему за подписью и затем передавал документы пассажирам. Так продолжалось каждый день до глубокой ночи.

Часто завершив работу в три, четыре или пять утра, я выносил из своего кабинета уснувших детей. Приходилось в кратчайшие сроки оформлять визы для 100-150 человек, ставить печати, подписи, делать сверку. Все это видели пассажиры и водители из Нахчывана и рассказывали по приезде Гейдару Алиеву. Так у нас с Гейдаром Алиевым сложились теплые отношения. Мой стиль работы не остался незамеченным для руководства консульства, и об этом регулярно докладывалось Гейдару Алиеву. Все обеспечение Нахчывана в то время осуществлялось из Баку - семена, сельхозтехника, удобрения, продукты, оборудование. Для бесперебойного обеспечения требовалась такая же бесперебойная работа с документами и выдачей виз. Таким образом, на протяжении долгих лет я работал в сфере жизнеобеспечения Нахчывана, внося свою мизерную лепту.

- Гейдар Алиев в то время руководил Верховным Меджлисом Нахчывана и был в курсе всего, что происходило между Баку и Нахчываном…

- Однажды мы с главным иранским консулом Абдулгасымом Дамешгие отправились в Нахчыван на встречу с Гейдаром Алиевым на небольшом самолете АН, который в народе называли «кукурузником». Самолет был набит битком людьми и их багажом. Стоящих на ногах было больше, чем сидящих. Помню, иранский консул как-то выразил беспокойство по поводу того, что самолет может не справиться с превышающим весом и рухнуть. Мы часто летали с ним в Нахчыван, видели тяжелое положение республики, и иранская сторона также старалась оказать максимальную помощь автономной республике.

- Вспомните какой-нибудь эпизод, раскрывающий отношение Гейдара Алиева к тяжелому положению автономной республики, как он решал проблемы людей, чем старался помочь…

- Мне вспоминается эпизод, связанный с открытием в местечке Полташ моста Танпон. В то время министром кооперации ИРИ был азербайджанец с иреванскими корнями Шафеи. После церемонии открытия они вместе с Гейдаром Алиевым, сев в машину, двинулись в путь, а мы с другими сотрудниками поехали следом. Когда проезжали через какое-то село, их машина остановилась, мы тоже вышли. В то время дворы не огораживались высокими заборами. Шафеи спросил у Гейдара Алиева, почему все деревья обрезаны и срублены, на что он ответил, что фруктовые деревья люди срубают, чтобы использовать для отопления своих жилищ, ведь Нахчыван лишен газа и электричества. Шафеи вместе с Гейдаром Алиевым прошлись по нескольким дворам, обстоятельно беседуя и расспрашивая сельчан об их житье-бытье и о срубленных деревьях. Климат там очень суровый, поэтому людям приходилось очень тяжело. Министр все увиденное снимал на видеокамеру, чтобы потом доложить тогдашнему президенту Хашеми Рафсанджани и духовному лидеру Али Хаменеи и получить разрешение на оказание помощи Нахчывану и мусульманским братьям и сестрам.

- Конечно же, авторитет и роль личности Гейдара Алиева сыграли в этом решении властей соседнего государства главенствующую роль…

- Однозначно! Я часто летал в Нахчыван, а оттуда в Иран для приобретения в основном продовольствия и топлива. Бывало, не хватало хлеба, и мы привозили муку, но по приезде нам сообщали: в республике нет горючего, как же печь хлеб? Мы снова возвращались в Иран за топливом, и так продолжалось довольно долго.

- В то время и Иран, и Турция оказали огромную помощь - Нахчыван выжил и выдержал испытание на прочность. Эти факты никогда не сотрутся из памяти истории и всех тех, кто непосредственно был участником и свидетелем этих событий, особенно, конечно же, жителей Нахчывана.

- Несомненно. После обретения Азербайджаном независимости генеральное консульство ИРИ в Баку было трансформировано в посольство этой страны. В Нахчыван я отправлялся уже вместе с советником посла, азербайджанцем Рахимийаном, и по пути мы видели длинные очереди за хлебом, давку, слышали крики людей. Запомнился пожилой мужчина, который с большим трудом протиснулся сквозь плотную толпу. Он так сильно прижимал к себе хлеб, что буханка раскрошилась и уменьшилась втрое. Мужчина поднял к небу руки с оставшимся куском хлеба и горестно воскликнул: «Господи! Чем мы провинились, что испытываем такие мучения и страдания! Как мне прокормить семью этим куском хлеба?».

Зрелище было в высшей степени удручающее. Мы с советником поехали в Тебриз и на 20-тонных машинах привезли нахчыванцам хлеб. И таких случаев было много, потом мы, как правило, встречались с Гейдаром Алиевым и докладывали ему о проделанной работе.

Однако я хотел бы рассказать о встрече, которая врезалась в память и оказала влияние на всю мою дальнейшую жизнь. Хочу поведать о ней, чтобы наш народ знал, в каких условиях, не отличавшихся от условий жизни самых простых нахчыванцев, жил этот великий человек и как потом смог сохранить государство и свой народ.

Начало 1992 года было очень холодным и морозным. После встречи с Гейдаром Алиевым я сразу же должен был вернуться в Баку вечерним рейсом. Но встретиться в тот день не удалось, потому что, как мне потом рассказали, в районе Садарак армяне предприняли стрельбу и были жертвы, поэтому Гейдар Алиев до глубокой ночи находился в своем рабочем кабинете. Наутро за мной в гостиницу пришел ответственный сотрудник правительства и сказал, что встреча состоится в доме родственников Гейдара Алиева, где он жил.

Мы отправились, разумеется, пешком, и я думал, что Гейдар Алиев, 14 лет возглавлявший республику, скорее всего, поселился в своем отцовском доме, наверняка перестроенном и отремонтированном. Я молча искал глазами самый лучший, добротный и красивый дом, и когда такой встречался на нашем пути, я невольно спрашивал: «Нам сюда?», на что мне отвечали: «Нет». Это повторялось несколько раз, мы шли довольно долго, и наконец мой спутник сказал, что мы пришли. Перед нами стоял длинный шестиблочный панельный пятиэтажный дом.

Поднимаясь по лестницам, я не мог не заметить сломанных ступенек, со стен с осыпавшейся штукатуркой словно сочилась непроглядная нищета людей, живущих в этом типовом советском доме. Однако бедность и убожество квартиры, куда мы вошли, поразили меня еще больше: потертая краска дверей и деревянных полов, оборванные обои и старая мебель. Жилище производило тягостное впечатление, но больше всего запомнились несколько детишек дошкольного возраста, головы которых, обмотанные в несколько слоев шерстяными платками и шарфами, походили на огромный шар и были в несколько раз больше их худеньких туловищ. Казалось, температура на улице была выше, чем в этой квартире. Планировка ее была в точности как в нашей квартире в Дашкесане, где я вырос, и одну из смежных комнат занимал Гейдар Алиев. Во время нашей беседы нам принесли чай, и Гейдар Алиевич несколько раз настойчиво просил, чтобы я быстрее пил свой чай, потому что потом больше не будет: электроэнергия подавалась максимум на два часа в сутки, а то и меньше, и за это время люди должны были успеть переделать все свои хозяйственные дела.

Во время беседы неожиданно зазвонил телефон, Гейдар Алиев поднял трубку. Звонила дочь, Севиль ханым. Гейдар Алиевич, услышав ее голос, прослезился, справился о детях, посоветовал быть внимательными и осторожными. Когда он вернулся, его глаза все еще были влажными…

Наш разговор продолжался около трех часов, и я сразу вернулся в Баку, но эта встреча врезалась в мою память неожиданностью и противоречивостью впечатлений. Прежде всего не могу не отметить, что я в своей жизни еще не видел такого бедного жилища, хотя в Дашкесане мы жили более чем скромно. В то время в моем представлении самым убогим домом была квартира нашего соседа дяди Наримана, работавшего на Дашкесанском обогатительном комбинате, который со своей многочисленной семьей не имел возможности хоть как-то обустроить свое жилище, выделенное ему государством. Люди старшего поколения помнят, в каком состоянии сдавались тогда квартиры, тем более «хрущевки»: бетонный пол, покрытый дешевым линолеумом, стены с простыми обоями или даже без них, с блеклой краской и плохим качеством. Семья дяди Наримана была очень порядочной и трудовой, но еле сводила концы с концами. Однако когда я увидел квартиру, в которой проживал Гейдар Алиев, понял, что квартира нашего соседа в Дашкесане была значительно лучше...

В то время, в начале 1992-го, я жил в двушке советской девятиэтажки и собирался расширяться. После долгих поисков на улице Хагани я нашел построенную в начале прошлого века, во времена первого нефтяного бума, трехкомнатную коммуналку в архитектурном доме, где проживала одинокая осетинка. Рядом пустовала трехкомнатная квартира, оставшаяся после уехавших армян. Еще до поездки в Нахчыван я советовался в исполнительной власти насчет квартирного вопроса. Моя зарплата позволяла приобрести эти квартиры путем обмена и доплаты. Однако по возвращении из Нахчывана я решил, что если политик мирового уровня, руководивший республикой в течение 14 лет, живет в таких условиях, то я просто не имею морального права быть недовольным своей советской квартирой. Близкие родственники, видевшие ту квартиру, были не согласны с моим решением, но я был непреклонен.

- Вы правы. В период руководства Гейдара Алиева в Баку было отстроено десять микрорайонов, жилищные комплексы в Ахмедлы и Гюнешли, возводились крупные сооружения, дома, предприятия. Но даже находясь на столь высоком посту, он не позволил себе приобрести квартиру для своей семьи…

- Помимо этого, Баку постепенно азербайджанизировался, поскольку было время, когда азербайджанское население города составляло лишь 32%, и это было достигнуто благодаря Гейдару Алиеву. Я рассуждал так: если бы каждая семья, получившая за эти годы квартиру в Баку, оплатила и поставила бы один-единственный строительный камень-кубик, получился бы самый высокий дом в мире, в котором мог бы проживать глава государства, так много сделавший для своего народа. Ведь в год сотни тысяч людей справляли новоселье…

А знаете, почему я все это рассказываю? Вот уже чуть более полугода в сводках новостей мы читаем о задержании и аресте некоторых чиновников, у которых обнаруживают несметные богатства под стать средневековым королям, десятки видов отечественной и зарубежной недвижимости, машин, дач, земель, миллионы иностранной валюты. Гейдар Алиев был государственным чиновником высочайшего ранга, он жертвовал собой во имя своего народа, дневал и ночевал на работе, отдавал всего себя решению самых важных и насущных вопросов. Возможно, другой человек в немолодом уже возрасте, в каком в то время находился Гейдар Алиевич, никогда не согласился бы жить в таких условиях. Но все знают: если бы в тот исторический период Гейдар Алиев не находился в Нахчыване, жители автономной республики не вынесли бы жесточайшей блокады, всех невзгод и лишений, выпавших на их долю. Его преданное присутствие на земле предков и преисполненное благородного мужества и мудрости терпение и величие духа придавали нахчыванцам силы и энергию для преодоления, потому что Гейдар Алиев был для них колоссальной моральной опорой, образцом выдержки и надеждой, его авторитет и влиятельность служили мощным сдерживающим фактором для многих внутренних и внешних врагов.

- Если бы в то время там не было этого великого человека, Нахчыван однозначно постигла бы судьба Карабаха. Именно потому Нахчыван сегодня превратился в один из развитых и процветающих регионов Азербайджана!

- Да возрадуется душа Гейдара Алиевича Алиева! Действительно, государственный чиновник должен быть именно таким и служить образцом для подражания. Листая страницы его жизни и политической деятельности, убеждаешься, что он жил для своего государства и родного народа, отдавая Родине всю свою энергию. Во всех областях он был блистательным примером.

- Продолжались ли ваши встречи после того как Гейдар Алиев приехал в Баку и отразились ли отношения с ним на вашей дипломатической карьере, учитывая дальнейший его взлет на вершину политического олимпа? Сохранили ли ваши отношения теплоту, когда он стал президентом?

- В дальнейшем, работая Чрезвычайным и Полномочным послом Азербайджана в ИРИ, я часто встречался с ним. Помню, его помощник Тариэль муаллим часто признавался, что среди всех послов Гейдар Алиев чаще всего принимает именно меня. Для меня такое отношение было высочайшей честью. Я воспринимаю его внимание к своей персоне как кровную заинтересованность в отношениях между Ираном и Азербайджаном, всех их нюансах и деталях, которые мы обсуждали. Никто из его профессионального окружения не знал всего, что происходило между нашими странами и о чем мы с ним беседовали. Это был истинно государственный и мудрый человек, всеми помыслами болевший за свою страну и народ. Светлая ему память!

Афет ИСЛАМ

Каспiй. - 2021. - 9-15 января. - С.8-9.