Я верю в Солнце, даже если оно не сияет
90 лет – возраст более чем солидный. И цифры красивые
– 9:0. Именно такой юбилей будет отмечать завтра, 25 февраля, видный
ученый-геолог и крупный организатор науки Азербайджана академик Акиф Ализаде – директор Института
геологии и геофизики МНО.
Общественности нашей страны академик Ализаде
известен по большей части как бывший президент Национальной академии
Азербайджана (НАНА), которую он возглавлял с 2013 по 2019 год. А как ученого
его знают и в нашей стране, и за ее пределами – как первооткрывателя ископаемых
головоногих, меловых белемнитов: научный мир назвал их новое семейство акифибелидами. Сам исследователь достаточно скромно
оценивает свой вклад в стратиграфию и палеонтологическую науку, констатируя при
этом, что вполне удовлетворен тем, что ему удалось сохранить и развить для
Азербайджана геологическую науку.
– Вот это я считаю в своей научной деятельности самым
главным достижением, – говорит он и начинает рассказывать о предмете своих
исследований, то есть о беспозвоночных, обладающих высокой скоростью,
позволяющей им быстро преодолевать большие расстояния в морской среде, которые
жили в мезозое и вымерли до конца мелового периода.
Вице-президент НАНА академик Ибрагим Гулиев назвал Акифа Ализаде классическим
образцом пассионарной личности, стремящейся ломать
привычные для всех взгляды, порядки, уклад жизни, выдвигающей идеи, которые
впоследствии становятся доминантами.
В одном из интервью Акиф
муаллим признался, что жизненный путь его не был
усыпан розами: он пережил эпоху сталинизма, войны, распад страны и строя,
экономические кризисы и общественные потрясения, сформировался в период
оттепели, вкусил как тяготы первых, самых сложных лет независимости, так и
вдохновляющие успехи родной страны на пути независимости и развития, чтобы
стать одним из лучших на избранном поприще и вписать свое имя в историю
отечественной науки.
Человек должен служить одной идее
Мы встретились с юбиляром в его рабочем кабинете – на втором
этаже Института геологии и геофизики, который он не покидал даже во время своего
президентства.
Интервью, как и задумывалось, началось ровно в 11:00. Этой
своей привычке – пунктуальности – Акиф муаллим не изменял никогда, не изменяет и сейчас.
Поздоровавшись и отключив звук на своем телефоне (кстати, айфон
последней модели – с современными гаджетами он на
«ты»), первым начинает разговор:
– Да-да, 90 лет – цифра впечатляющая, прожито без малого
девять десятков лет. Я жизнью своей долгой вполне удовлетворен. Почти 70 лет
отдано науке. Особенно горжусь, что выполнил наказ своего деда, шейха уль-ислам Кавказа ахунда Ага Ализаде: человек должен служить одной идее, одной
профессии, не размениваясь на мелочи. Я всю свою жизнь посвятил одному делу.
– У каждого человека есть так называемый золотой кусок
жизни. У вас это, наверное, время, когда вы были президентом НАНА?
– Нет, «золотой кусок» моей жизни – это студенчество. Оно
было таким беззаботным, таким красивым, хоть и совпало с очень трудным
временем. Зато какие люди остались в той эпохе, какие
имена!
– Вы из династии врачей, как вам пришла идея сломать
семейную традицию и податься в геологию?
– На самом деле я очень хотел стать врачом, до сих пор
убежден, что у меня призвание исцелять людей. Мне это качество передалось
генетически. Но когда я собрался подавать документы в мединститут, моя мама,
врач-стоматолог, отговорила – мол, на одну семью достаточно трех врачей
(родители и брат). Я не хотел ее огорчать и выбрал АЗИ, в то время это был один
из самых престижных вузов Советского Союза.
Делай что должен, и будь что будет
– Только лишь по этому качеству?
– Не только. Дело в том, что студенты АЗИ носили специальную
униформу – фуражка со значком, эполеты, девочки заглядывались. Это так льстило
моему мальчишескому самолюбию. То есть поначалу я купился
на образ, а содержание пришло потом.
– Акиф муаллим,
кто первым открыл вам путь в науку?
– Президент НАНА Муса Мирзоевич
Алиев (1950-1958 гг.), выдающийся палеонтолог, учивший россиян азам геологии,
открывший алжирцам секреты их нефтяной Сахары, отыскавший в юрском и меловом
периоде новые научные данные, издавший капитальные труды по стратиграфии
мезозойской фауны, раскопавший как геолог множество кладовых на планете.
– Вы смолоду были карьеристом – учитывая, что стали первым
ученым, защитившим докторскую диссертацию в 35 лет, – или это пришло позже?
– Я никогда не был карьеристом, хотя, признаюсь, мне не чужды тщеславие и здоровое честолюбие. Я просто делал то,
что должен был делать, а карьера шла сама по себе. Да, я хорошо учился (школу
окончил с серебряной медалью), занимался общественной деятельностью, в
институте был старостой группы, секретарем факультетского комитета комсомола и
очень хотел по окончании АЗИ остаться там преподавать, дойти до профессорского
звания. Но жизнь привела меня в науку, где, кстати, тоже не все было в
шоколаде. До того как стать директором Института геологии, я прошел все ступени
– от лаборанта до старшего научного сотрудника. Потом защитил кандидатскую и
докторскую диссертации, и когда меня, молодого ученого, назначили на должность
директора института, это произвело немалый переполох среди старой гвардии.
Представьте: место директора годами ждут старейшины от науки, мечтающие взойти
на Олимп. Начались доносы, анонимки в ЦК, Совмин, генпрокуратуру Союза,
проверки, комиссии. Пытались даже найти блох в моих диссертациях. Их установкой
было выбить меня из седла.
Крепкий орешек умеет держать удар
– А в чем вас обвиняли?
– Слишком молод, неопытен, развалил институт, спешит с
реформами, то есть во всех смертных грехах, кроме коррупции и непристойных
связях с женщинами. Но мне удалось выстоять, я – крепкий орешек, удар держать
умею. К тому же мне очень помог тогда наш общенациональный лидер Гейдар Алиев. Он был очень последователен: в свое время поддержал мою кандидатуру
на руководящий пост в институте, поддержал и потом, когда институт стали
заваливать клеветнической писаниной и когда тогдашний главред
«Бакинского рабочего» Акулов обратился к первому секретарю ЦК с просьбой
разрешить публикацию очередного пасквиля, который назывался «На безводье» (мол,
институт сидит на мели, никакой серьезной работы там нет).
Все напряженно ждали ответа «сверху». Но Гейдар Алиевич ознакомился с текстом материала и размашисто
поставил свою резолюцию: «Обсудить на партсобрании». Мудрый руководитель
понимал, что Ализаде молод, у него могут быть ошибки,
но его не топить надо, а поддержать.
– Когда вы стали президентом Академии наук, вы были уже в
солидном возрасте. Вас это назначение не удивило?
– Еще как удивило! Я думал, что в 79 лет уже не рекомендуют
для избрания на должность президента академии. Но каким бы неожиданным ни было
мое назначение, я воспринял его как большое доверие со стороны главы
государства и в меру своих сил и возможностей старался его оправдать. Думаю,
мне удалось создать в НАНА условия и по подбору кадров, и по их расстановке, и
по созданию новых отделов, активно действующих в структуре аппарата президиума.
Все это позволяло мне тогда с оптимизмом смотреть в будущее.
Главные достижения НАНА
– Что еще удалось сделать за годы вашего руководства НАНА?
– Мы создали Академию наук такой, какой она должна быть, то
есть эффективной, целенаправленной, современной, нужной обществу и государству.
Открыли новые институты, определились с главными
направлениями – это биология, медицина, биофизика, экономика, математика,
физика. Вели комплексные исследования. Наука Азербайджана стала
встраиваться в систему мировой, и это, пожалуй, главное достижение тех лет.
Кроме того, увеличилась эффективность прикладных
исследований, начал функционировать академический технопарк, на рынок были
выведены новые сорта масел, беспилотные наземные и воздушные устройства (дроны), специальные датчики и устройства оборонного
значения, компьютерные стенды, новые технологии добычи и переработки рудного и
нерудного сырья, новые средства на основе нафталановой
нефти.
– С вашим именем в НАНА связывают и усиление интеграции
науки и образования, эффективность докторантуры, создание базовых кафедр в
вузах.
– Да, впервые в истории НАНА была организована магистратура,
начата работа по созданию исследовательского университета при академии.
Значительно расширились международные связи академии, участвовавшей в
нескольких мегапроектах – CERN (Европейская
организация по ядерным исследованиям), Массачусетского технологического
института, Российского центра по исследованиям в области ядерной физики в Дубне
и т.д. Были организованы международные лаборатории, академия активнее стала
работать в совместных программах Евросоюза Horizon
2020.
Демократичный руководитель
– Вы испытали горечь, когда ушли с поста президента НАНА?
– Не могу назвать это горечью. Скорее обиду, что не смог
осуществить многое из задуманного. Однако оглядываясь на свой жизненный путь,
на свою долгую научную и научно-организационную деятельность, хочу с особым
чувством гордости отметить, что я заслужил поддержку и уважение коллег, я это
знаю наверняка, – поэтому многие наши изыскания увенчались успехом. Должность
президента НАНА расширила мои полномочия, позволила мне как исследователю
получать необходимую информацию и в какой-то мере влиять на процесс выработки
важных решений в научной сфере Азербайджана.
– Вы перестали серьезно заниматься наукой именно в тот
период, став в большей степени администратором?
– Нет, я отдал свою лабораторию в 1980 году, когда стал
членом-корреспондентом НАНА. Мой аспирант Шахверди
Асланов сказал, что как руководитель я работаю на «отлично», а вот как ученый –
не вполне. И я с ним согласился.
– То есть ваши подчиненные без всякой опаски могли вам такое
сказать?
– Конечно, я же демократичный руководитель.
Свободные дни – это праздность
– 90 лет – это, согласно официальной терминологии
геронтологов, долгожительство. До какого возраста хотели бы дожить?
– Не надо вмешиваться в дела Всевышнего. Я рад, что до сих
пор сохраняю активность, имею хорошую память, работоспособность, что 1 апреля
обязательно полечу в Санкт-Петербург – коллеги из Палеонтологического общества
России пригласили выступить на сессии с пленарным докладом о достижениях
азербайджанских ученых. Кроме того, недавно я подписал План деятельности нашего
института до 2040 года. А еще надо успеть издать книгу, которую я практически
завершил. Она называется «Об учителях и коллегах». Из названия уже понятно,
кому она посвящена.
– Распорядок вашего дня неизменен – в нем, как всегда,
находится место физзарядке, фитнесу, йоге?
– Разумеется. Около полувека назад корреспондент «Молодежки»
Григорьев написал обо мне: «по-спортивному ладен». До сих пор пытаюсь этому
соответствовать.
– Вы каждый день приходите на работу или бывают свободные
дни, когда можно не идти в институт, кроме выходных, конечно?
– У меня таких дней не бывает. Свободные дни – это
праздность. Даже супруга иногда просит остаться дома на денек. Но как я могу не
прийти в институт, когда меня ждут мои коллеги, когда я им нужен? Буквально
каждый час-полтора в мой кабинет кто-то заходит, советуется. Это моя работа,
моя жизнь. Летом я живу на даче, помогаю садовнику. Но и оттуда в институт
приезжаю каждый день.
Спасибо за долгую жизнь
– У вас потрясающее чувство юмора и большая самоирония. Что
вам это дает?
– Юмор и самоирония расслабляют меня. Я – человек
необидчивый, незлопамятный и немстительный, хотя, по словам друзей, не все
забывающий.
– У долгожительства помимо плюсов есть, наверное, и минусы.
Можете их назвать?
– По этой долгой дороге жизни я растерял очень много
талантливых и просто любимых людей – с кем работал, творил, создавал основы
отечественной геологической науки. Они ушли из этой жизни. А сейчас и время
другое, и ценности другие. Я – человек старой формации, люблю ту эпоху, ее
мелодии, ее героев, ее фильмы. Я легко прощаю ошибки, но ненавижу ложь и
предательство: «Где лгут и себе и друг другу/ И память
не служит уму/ История ходит по кругу/ Из крови – по грязи – во тьму».
– Самый любимый ваш фильм?
– «В шесть часов вечера после войны».
– К своему 90-летию вы подошли в оптимистичном настрое.
Вспомним Марселя Пруста: что вы скажете, когда предстанете перед Всевышним?
– Я скажу: спасибо за долгую жизнь. А еще процитирую эти
строки: «Я верю в Бога, даже если он безмолвствует. Я верю в солнце, даже если
оно не сияет. Я верю в любовь, даже если ее не ощущаю. И я верю в людей, даже
если они потеряли свою веру».
Галия Алиева
Каспий - 2024.- 23 февраля, №142. - С.8 - 9.