Гражданский подвиг

Пути и судьбы эмиграции

На днях я получила в подарок сразу несколько книг. Это «Ашраф Мурад. Магический реализм», «Мартовские события 1918 года в Азербайджане», «Мамед Эмин Расулзаде (1884 – 1995)», «Азербайджанская Демократическая Республика – 90», «Свои среди чужих, чужие среди своих». Вопрос о том, что могло объединить такие разные по тематике, по фактологическому материалу и по форме изложения труды достойных авторов, отпадет, как только назову имя того, кто сделал эти замечательные подарки: преподнести их мог, конечно же, только Рамиз Абуталыбов. Человек-легенда, который в эти дни в Москве активно занимается издательской деятельностью, опекая самые важные для истории Азербайджана, и сегодняшней в том числе, свидетельства обретений и утрат нашей родины, фиксируя и делая достоянием мировой общественности правду о ней.

В Азербайджане давно знают и почитают Рамиза Абуталыбова как дипломата, который в свое время установил надолго утраченные контакты с жившими за рубежом соотечественниками, навел, как говорится, мосты между прошлым и будущим, вернув родине долго остававшиеся под запретом имена знаковых личностей, а также бесценные раритеты. О практически детективных историях, связанных с этими событиями, Рамиз Абуталыбов охотно согласился рассказать читателям газеты «Каспiй», но начали беседу мы именно с разговора о его издательской деятельности, занимающей сегодня большую часть его внимания. И понятно, почему…

– Как известно, в 1972-1979-х, а затем в 1985-1993-х годах я работал в Секретариате ООН по образованию, науке и культуре UNESCO в Париже. Когда разгорелся карабахский пожар и армянами была поднята шумиха вокруг него, я с ужасом наблюдал, как на фоне их мощной пропаганды Азербайджан проигрывал в сфере информирования общественности о сути конфликта. В то время, как они трубили о правомерности своих притязаний, наша сторона пассивно отмалчивалась – не было у нас ни каналов получения материалов, ни опыта общения с массовым читателем в подобных ситуациях.

– Сейчас известно, что вы совершили настоящий подвиг, издав в 1989-1992 годах четыре книги. Чего вам это стоило!

– Да, мы издавали в год по книге. Первая называется «Нагорный Карабах в свете исторических документов», вторая – «Кавбюро, Нагорный Карабах, Сталин», третья – «Карабах между прошлым и будущим», четвертая – «Карабах четыре года спустя».

Изданные в европейском полиграфическом исполнении, эти книги привлекли внимание широкой читательской аудитории и специалистов-конфликтологов. Французские журналы «Геродот» и «Актюэль», британские – «Хроника по Центральной Азии и Кавказу», «Центрально-азиатский обзор» и другие уделили этим изданиям пристальное внимание.

– Известно, что специалисты с одобрением отзывались об издателе, то есть о вас. Подчеркивали, что эти книги стали большим вкладом в дело восполнения существовавшего в то время дефицита на объективную и всестороннюю информацию по истории Нагорного Карабаха, а также материалов по текущей на тот момент ситуации.

– Мы постарались так тематически подобрать статьи, чтобы франко- и англоговорящие читатели смогли ознакомиться с любым аспектом исследовавшейся проблемы.

– Но вы не только книги издавали… Как собирали в условиях блокады материалы?

– О, рассказ об этом может выглядеть прозаическим, но так было…

– А как?

– Знаете, в обычные времена, когда все, кто ехал из Азербайджана в служебную командировку в Париж, звонили и спрашивали, что привезти, я заказывал черный хлеб и селедку. Но в те тяжелые времена умолял привезти любые публикации о карабахском конфликте – о том, что происходит на полях сражений, что пишут газеты, журналы, говорят по радио и телевидению обозреватели, в том числе и иностранные, в частности, представители дипломатических миссий, тогда уже аккредитованных в нашей стране. Особенно волновали материалы из стран Европы и США в поддержку Азербайджана.

– И привозили?

– И привозили, и спешили встретиться со мной, оказавшись во Франции. Тогда и мои единомышленники, и азербайджанцы, жившие во Франции, помогали кто как мог. Один за другим мы публиковали попавшие в поле зрения интересные и достойные материалы. Печатали в разных типографиях.

– На чьи средства?

– Азербайджанцев, конечно, в том числе и бакинцев – многие тогда охотно оплачивали типографские работы!

– Помнится, на юбилейных торжествах по случаю 80-летия Азербайджанской Демократической Республики, проходивших во Дворце Гейдара Алиева, нашему общенациональному лидеру было преподнесено солидное издание под названием «Азербайджан – Франция на пороге XXI века».

– Да, это один их первых трудов, обобщивших многостороннюю деятельность нашей страны по налаживанию контактов двух государств в политической, экономической и культурной сферах, – о визитах президента Азербайджанской Республики, его встречах и переговорах, о выставках, широко представлявших достижения нашей страны.

– Уже пять лет вы живете в Москве, и, как видно, не утратили интерес к издательской деятельности…

– Как его утратишь, если в разбогатевших ныне книжных магазинах российской столицы практически невозможно найти что-нибудь достойное об Азербайджане?

– При том, что в обществе этот интерес есть, и правдивая, изданная на высоком литературном уровне литература достаточно востребована?

– Конечно!

– И вы взялись…

– И я, как видите, взялся.

– При том, что исторический аспект «опекаемых» вами сочинений явно превалирует, как в ваше поле зрения попала книга о талантливом азербайджанском художнике Ашрафе Мураде? Это ведь дорогой альбом – статья уважаемого художника и писателя, множество цветных иллюстраций…

– История моего знакомства с творчеством гениально одаренного живописца Ашрафа Мурада уходит в прошлое. В начале 80-х годов минувшего столетия я посетил мастерскую художника, критика и писателя Григория Анисимова на Гоголевском бульваре в Москве. Увидел висевший на стене небольшой холст, поразивший меня удивительным колоритом, мастерством композиции и необычной духовной заряженностью. Уловив в моем взгляде немой вопрос, Григорий Анисимов сказал: «Это ваш земляк, выпускник Ленинградской академии художеств Ашраф Мурад. Замечательный художник, которого на родине не замечают… Хорошо бы организовать его выставку в Баку…»

– И вы устроили такую выставку?

– Выставка состоялась, но это уже другая история. А вот когда узнал, что Григорий Анисимов написал книгу о нашем замечательном живописце, не успокоился до тех пор, пока не нашел спонсора, оплатившего типографские расходы по ее изданию.

– И кто оказался спонсором?

– Им оказался бизнесмен, кстати, занимающий солидный пост в Москве. Главное – он наш земляк. Это Евгений Попов, портрет которого мы с автором поместили в книге, поблагодарив его за щедрый жест.

– Так случается всякий раз, когда вы встречаете автора, чей труд «просится» быть изданным?

– По-разному.

– Но уверенность в том, что «об этом невозможно молчать», обязательна в каждом отдельном случае?

– Непременно!

– К примеру…

– К примеру, книга «Азербайджанская Демократическая Республика». Ну как я мог поступить иначе, если прочитал высказывание журналиста Александра Горянина, которое буквально переворачивает душу? Давайте не побоимся пространной цитаты, не только открывающей на многое глаза, но и объясняющий, какие труды и почему я выбираю, чтобы предоставить вниманию читателей.

– Давайте!

«Ученые советского времени чуть ли не по минутам изучили деятельность куда менее долговечных политических образований – Бакинского Совета, Бакинского Совнаркома, Бакинской Коммуны, Временного Ревкома Азербайджана (и т.д.). Изображали дело так, что только они оставили свой след в истории (они его оставили, никто не спорит), тогда как остальные политические силы Азербайджана называли «исторически обреченными буржуазно-помещичьими классами» и «наймитами империалистических держав, не заслуживающими интереса и даже упоминания», – пишет Горянин.

– Мы это проходили …

– Но вы читайте дальше!

«Не поленитесь, – продолжает А. Горянин, – прочтите большую статью об Азербайджане в 16-томной Советской исторической энциклопедии, вышедшей в 1961-1976 гг. Вы увидите, что автор (А.Н.Гулиев) умудрился ни разу не назвать АДР, ее правительство, ее парламент!.. А уж как выкручивались авторы толстых трактатов! Сочинение мало-мальски правдоподобной исторической версии, лимитируемой огромным числом обязательных умолчаний и натяжек, приравнивалось к научным подвигам!»

– Да уж, тут и не надо доискиваться до причин, по которым вы смело идете на издание книг, по возможности открывающих правду неравнодушным читателям… Все-таки в годы работы в Париже вы многое увидели в истинном свете…

– Сами понимаете, что по идее я был далек от разоблачающих советские власти умонастроений, когда был направлен на работу в такую структуру, как UNESCO.

– С детства вы мечтали стать дипломатом – это ведь государственная служба со многими ограничениями и законами чести.

– Мечтал! Но это не помешало мне окончить Азербайджанский (ныне – Бакинский) государственный университет и, получив специальность горного инженера, поработать на строительстве Бакинского метрополитена, в Государственном комитете по технике.

– Но путь в дипломаты начался после окончании факультета международных организаций Академии внешней торговли в Москве. Этот диплом приблизил вас к мечте?

– В определенной степени. Как оказалось, надо было еще пройти школу в отделе науки и техники Совета Министров Азербайджана.

– Там как минимум потребовалось научиться мыслить более или менее глобальными категориями?

– Наверное… Во всяком случае, из кандидатов от 27 стран, подавших заявки на замещение оказавшейся вакантной должности сотрудника UNESCO, моя кандидатура оказалась самой предпочтительной.

– И там у вас буквально открылись глаза…

– На очень многое! Вы же знаете, как зашорены были глаза советских граждан, живших за железным занавесом. Во Франции я понял, что мы не только ничего толком не знаем о жизни сограждан по планете, но и о себе самих. Париж, как оказалось, больше осведомлен о нашей собственной истории и хранит много достойных нашего внимания фактов, мимо которых пройти невозможно, а мы…

Там я узнал, что всю информацию о мире мы получали в чудовищно отфильтрованном виде. А еще испытал угрызения совести за то, что о живущих во Франции азербайджанцах как бы и вовсе забыли. Даже члены разрушенных семей, те, чьи родственники оказались по другую сторону, не только не помышляли о контактах, но и скрывали правду о своем горе. А вот они, в ком не были убиты и раздавлены человеческие чувства, волею судеб оторванные от родины, видели ее во сне, мечтали встретиться с ней или хотя бы с теми, кому хоть изредка доводилось попадать в Париж.

– Помню, что армянам на уровне ЦК КПСС разрешались контакты с зарубежными родственниками…

– Да, если для жителей всех других республик понятия «соотечественник за рубежом» не существовало и таковых следовало именовать врагами народа, то армянам еще с царских времен разрешалось иметь связи с диаспорой. У нас лишь в новейшие времена появилось сплошь подконтрольное известно кому общество «Вэтэн».

– И вот у вас начались контакты!

– Многочисленные.

– Они входили в ваши служебные обязанности?

– Нет, все, что стало происходить со мной – переполнявшее эмоциями, открытиями, встречами, занимало свободное от работы время, но переживания не отпускали ни на час.

– Известны многие акции, которые сделали вас героем в глазах соотечественников, обитающих по обе стороны того железного занавеса, и мы, как договорились, с удовольствием поговорим с вами об этом несколько позже. Сейчас же просветите нас, пожалуйста, по поводу состава той самой эмиграции – кто и почему оказался на долгие годы вдали от родины, и относился к этому не просто как к личной трагедии, но и как к трагедии собственного народа.

– Пожалуйста. Как в некотором роде специалист, расскажу вам, что первая волна пришлась на 20-30-е годы ХХ века. Она началась сразу же после падения Азербайджанской Демократической Республики (АДР) в апреле 1920 года. Первыми невозвращенцами стали члены дипломатической миссии Азербайджана во Франции во главе с Алимардан беком Топчибашевым (1863-1934), участвовавшем в работе Версальской мирной конференции. Их примеру последовали дипломаты, аккредитованные или пребывавшие в других странах, ряд представителей интеллигенции, военных и «буржуазии», находившихся в то время за рубежом, а после 1925 года – и большинство азербайджанских студентов, обучавшихся в Западной Европе.

Значительную массу первой эмиграции составили те, кто в тот период легально или нелегально покидал пределы Советского Азербайджана. Легально – это когда проживавшие за границей родственники оплачивали в твердой валюте выездную пошлину. Нелегальное же пересечение границы было связано с большими трудностями и огромным риском, однако кое-кто шел и на такой риск.

Но что особенно интересно: существовала еще одна форма выезда – насильственная высылка из Азербайджана неугодных, а также азербайджанцев, имевших иранские паспорта.

– Но была еще и вторая волна эмиграции.

– Конечно – послевоенная. Ее составили преимущественно бывшие военнопленные, не вернувшиеся на родину после 1945-го. Не потому, что не хотели, а потому, что у них не осталось выбора. С точки зрения Сталина, советский человек просто не имел права попадать в плен – даже тяжело раненным. И когда война закончилась, Сталин объявил: «И победителей судят!». Среди этой категории были и те, кто, бежав из плена, храбро сражались в рядах Французского и Итальянского Сопротивления, но тысячи из них были отправлены на нары. А вот те, кто их участь разделить не захотел, и составили новую волну эмиграции.

– С ними более всего довелось встречаться и вам?

– Отчего же? Среди тех, с кем мне довелось общаться, кстати, к огромной радости обеих сторон и с огромной, думаю, пользой, много потомков эмигрантов первой волны… Впрочем, мало ли с кем свела судьба и кто сыграл огромную роль в моей жизни?

– Что прежде всего удивило?

– Наверное, самая скрывавшаяся в СССР область деятельности наших эмигрантов за рубежом – их политические акции. Хотя они имели явно патриотический характер и свидетельствовали о, скажем так, мужественной тоске по родине. К примеру, узнал, что наши первые дипломаты вели весьма масштабную работу по пропаганде Азербайджана во Франции. Девятого августа 1919 года парижская префектура зарегистрировала комитет «Франция – Кавказ», первый параграф устава которого гласил: «Комитет создан с целью содействия развитию экономических связей между Францией и республиками Закавказья: Грузией и Азербайджаном». Президентом комитета был избран французский дипломат и востоковед Эдмонд Иппо, вице-президентом от Грузии – князь Михаил Сумбатофф, от Азербайджана – Мирягуб Мирмехтиев, входивший в состав делегации нашей страны на Версальской мирной конференции. Эта делегация, возглавлявшаяся Алимардан беком Топчибашевым, вплоть до мая 1920 года издавала информационный бюллетень «Азербайджан». Всего было выпущено 12 номеров. За короткое время также были изданы на французском языке цветная географическая карта Азербайджана и три книги: «Кавказская Азербайджанская Республика», «Экономическое и финансовое положение Азербайджана», «Антропологический и этнический состав населения Азербайджанской Республики».

В конце 1919 года в журнале «Revue du myuzyulman Monde» была опубликована статья члена азербайджанской делегации Джейхуна Гаджибейли «Первая мусульманская республика» объемом в два авторских листа. В статье на основе уникальных первоисточников был дан обзор истории, географии и экономического развития Азербайджана.

После падения Азербайджанской Демократической Республики 28 апреля 1920 года азербайджанские дипломаты и бизнесмены, находившиеся во Франции, создали Ассоциацию азербайджанских эмигрантов во главе с Алимардан беком Топчибашевым. Землячество студентов возглавил Д.Рагимов.

Благодаря усилиям наших соотечественников – Аббасбека Атамалы, Фаризбека Векилли, Касимзаде, Зохры ханум Гаджибейли, Пери ханум Топчибашы, Лии ханум, Назенин ханум и Рены ханум, 4 июля 1925 года на сцене парижского театра «Фемина» впервые на француз-

ском языке была поставлена бессмертная комедия Узеира Гаджибейли «Аршин мал алан», перевод которой был сделан братом композитора Джейхун беком. Это один из примеров того, как азербайджанские эмигранты, несмотря на тяжелые материальные условия, пропагандировали достижения национальной культуры Азербайджана далеко за его пределами.

– Но обо всем этом вы узнали значительно позже…

– Естественно!

– От оставшихся очевидцев тех событий?

– От них, от их потомков. Многое дали не только личные контакты, в том числе и с теми, кто не хотел ни с кем общаться. А еще многое почерпнул при кропотливой работе в архивах.

Трудно даже представить, как много тайн о человеческих судьбах и трагедиях нашей нации открылось Рамизу Абуталыбову на пути столь заинтересованного поиска. Но об этом – отдельный разговор, где наш герой расскажет о своих встречах и открытиях, о том, как его усилия обогатили сокровищницу азербайджанских раритетов, за что он удостоен француз-

ского ордена Почетного легиона…

Галина МИКЕЛАДЗЕ

Каспий.- 2009.- 24 октября.- С. 8.