Телега на ходу легка

Представлена новая версия оперетты «Аршин мал алан»

Премьеру бессмертной оперетты «Аршин мал алан» Узеира Гаджибейли, приуроченную к 100-летнему юбилею Азербайджанского государственного театра музыкальной комедии, столичные зрители ждали давно и с большим нетерпением. Ждали не столько потому, что это знаковое произведение должно было прозвучать в двух версиях – азербайджанской и русской (благо, его многоязычие давно с успехом перешагнуло рубежи, как Азербайджана, так и стран ближнего и дальнего зарубежья), но и потому, что постановка нового спектакля осуществлялась в рамках творческого эксперимента молодого режиссера Эльвина Мирзоева под художественным руководством директора театра, заслуженного деятеля искусств, кандидата искусствоведения Алигисмета Лалаева.

Итак, эксперимент. Задача, прямо скажем, не из простых, требующая от автора изрядной смелости, которая, кстати, наказуема. К тому же, главным объектом этой смелости должна была стать одна из жемчужин национальной классики, с которой, как известно, следует быть на «вы». Еще более усложнялась эта задача тем, что новой постановке предстояло конкурировать со сложившимся стереотипом зрительского восприятия оперетты «Аршин мал алан» как минимум по двум ее великолепным экранизированным версиям. Но, судя по реакции зрительного зала, можно смело сказать, что выпад молодого режиссера удался, хотя и выявил ряд серьезных проблем, о которых речь пойдет ниже, тем более, что часть их связана не с режиссерской концепцией, а с общим состоянием всего театрального процесса в стране.

Для начала поговорим о достоинствах представленного проекта. Главное из них, на мой взгляд, заключается в том, что автору новой трактовки удалось максимально сократить дистанцию, разделяющую современного зрителя с героями известной оперетты, написанной в начале прошлого столетия и, возможно, именно поэтому встреча с ними многих так обрадовала.

Аскер, удачливый предприниматель, монотонная жизнь которого отнюдь не отличается яркими красками, его тетушка Джахан – женщина далеко не старая, но давно смирившаяся со своей горькой участью вдовы, друг Аскера – Сулейман, остроумный ловкач, способный найти выход из любого затруднительного положения, кроме лабиринта собственной холостяцкой жизни, давно овдовевший Солтан бек, вынужденный остаток своей жизни посвятить воспитанию единственной дочери Гюльчохры и племянницы Аси и, наконец, прислуга – Телли и Вели, каждый из которых терпеливо тащит ярмо собственного одиночества. Впрочем, достаточно было повнимательнее приглядеться к этой пестрой галерее совершенно разноплановых образов, чтобы заметить в ней некое связующее звено – одиночество.

С первого же действия в спектакле внимание зрителя то и дело привлекает на первый взгляд довольно странный предмет, который даже воспринимается как нечто «инородное» на общем фоне сценического пространства. Хотя это ни что иное, как старая арба. Не есть ли это один из главных «персонажей» оперетты, мастерски завуалированный тонким авторским юмором? Да, безусловно, это телега жизни, которая, как известно лишь на ходу легка и которую в разных эпизодах пытаются привести в действие герои спектакля. Именно таков штрих-код режиссерского замысла.

Хочется отметить, что Э.Мирзоев, равно как и руководство Азербайджанского государственного театра музыкальной комедии, подошли к новой интерпретации оперетты «Аршин мал алан» со всей серьезностью, их проект отнюдь нельзя рассматривать лишь как дань уважения творчеству великого Узеира Гаджибейли. Для сравнения достаточно вспомнить многолетнюю практику «планового» возрождения национальной классики на сцене многих театров страны, которая, мягко говоря, мало утешала.

Однако, к сожалению, оценивая новую постановку в целом, приходится остановиться и на отдельных режиссерских огрехах. Напомним, что в оперетте «Аршин мал алан» Узеира Гаджибейли все события развиваются на фоне нравственно-этического климата Баку начала прошлого века, который, кстати, по сей день остается величиной постоянной, невзирая ни на какие социально-политические коллизии – во всяком случае, так доказала сама жизнь. Но почему-то в новой трактовке произведения именно этот важный фактор остался за рамками творческого эксперимента автора, и именно по этой причине отдельные эпизоды спектакля вызывали совершенно справедливое недоумение зрителя. К примеру, в самом начале действия Аскер не осмеливается в открытую сказать своей тетушке, чего ему не хватает в этой жизни, и о его желании жениться ей сообщают слуга Вели и Сулейман. Думаем, нет надобности кому-то объяснять, что этот эпизод высвечен автором либретто в качестве факта, доказывающего строгое соблюдение дистанции между людьми старшего и младшего поколений, которое и по сей день не утратило силу. Но почему-то в следующих эпизодах Сулейман, пренебрегая всеми этическими нормами, вдруг заявляет тете своего друга (которая, к тому же ему в матери годится), что и она вполне сгодилась бы для замужества. Трудно понять, чем объясняется подобная фамильярность, которая тем труднее воспринимается зрителем, что никак не соотносится с нравами Солтана бека, пришедшего в ярость, узнав, что его дочь сама решила выбрать себе мужа. Думаем, что это люди одной эпохи и одного социального происхождения, и если это желание привнести в сюжет больше юмора, то юмор этот, pardon, ничем кроме пошлости назвать невозможно.

В целом новую версию оперетты «Аршин мал алан» зритель воспринял как яркую красочную феерию о любви со счастливым концом. Важно также отметить, что элемент развлекательности в этом спектакле отнюдь не раздражает своим примитивизмом. Но в то же время в общей канве событий неудачно выделяется некоторая перенасыщенность спектакля сценическими трюками. Думаем, что, используя их, режиссеру уместно было бы вспомнить, пусть и врачебную, но все же очень важную заповедь: «Не навреди!».

Конечно, это весьма отрадно, что стартовавшая модернизация технического оборудования столичных театров значительно облегчила сценическое решение многих спектаклей, но при этом осталась нерешенной весьма немаловажная на сегодняшний день проблема (вполне, кстати, прогнозируемая): каждое новое режиссерское слово доказывает, что далеко не все столичные театры готовы к «перевариванию» технических «наворотов», отчего последние попросту выщелкиваются из режиссерской концепции, равно как и из общего темпо-ритма спектакля.

Безусловно, решить все эти вопросы в кратчайший срок – задача весьма трудновыполнимая, сегодня театрам необходимо пройти определенный переходный этап от старого к новому. Процесс – не простой, но все же хочется верить, что он окажется по плечу труппам многих театров, во всяком случае тем из них, которые поймут наконец, что телега на ходу легка.

ЛАЛА БАГИРЗАДЕ

Каспий.- 2009.- 23 октября.- С. 8.