НА ГЛУБИНЕ

Через год

Что?.. Где меня носило целый год?

И даже больше?.. Лучше не об этом.

В ветру демисезонных непогод,

в строке промеж вопросов и ответов.

О чем мечталось?.. Что там не сбылось?

Кому досталось? С кем мне не спалось?..

Кому, вместо тебя, цедила чай,

писала письма ("здравствуй-не-скучай")?..

Какая, на фиг, разница теперь?..

Я сорвалá и форточку, и дверь,

и подорвала и корму, и борт…

А что жива – меня спасает Бог.

Год в телефонной книге номер твой,

и этот по ночам в подушку вой,

и иссеченный рифмами живот –

шептали мне:

"До свадьбы заживет!"…

Ты знаешь, мне ведь крупно повезло

(пускай и надломило, как весло) –

любить, не претендуя на ответ,

и из любого мрака черпать свет.

К тому же, я обучена прощать

и никому себя не обещать.

И чем бы я ни промывала кровь,

в графу "диагноз" вписано:

"Любовь".

Так и живу, саму себя коря

и зá душу цепляя якоря

тех кораблей, которых целый порт,

бьюсь о судьбу,

как айсберги о борт.

Хожу, водя руками по стене,

и зá год явно выросла в цене.

Уж от себя не прячусь, не бегу.

А без тебя, похоже,

не могу…

* * *

Глаза на мокром месте,

и засуха во рту.

Плывем с тобою вместе,

качаясь на борту.

Кораблик наш бумажный –

откуда он, куда?..

И утолит ли жажду

соленая вода?

Закидываешь невод –

улова не видать.

Заглядываешь в небо:

на звезды погадать.

Куда направить судно,

раз компас подкачал?

Как выбраться отсюда,

и где найти причал?

Пусть звезды напророчат

нам с курса не свернуть.

Кораблик-то непрочный –

ему б не потонуть…

Плывет в сопровожденье

русалок-ворожей,

как пленник наважденья

в тумане миражей.

Певучие сирены

с пути да не сведут.

То розой, то сиренью

чаруют и цветут

Закаты и рассветы,

которых и не счесть.

Попутного бы ветра!

А дальше – будь, что есть.

Звездою путеводной

кораблик наш ведом.

Над царствием подводным

плывет бумажный дом.

Над ним небесный зонтик –

от Бога оберег.

Земля на горизонте!..

И золотистый брег

Уже неподалёку.

Осталось лишь сойти.

Пусть был наш путь нелегок –

мы выжили в пути.

* * *

Источник жизни – где-то в глубине.

Я ночью обнималась со стеной…

Когда проснешься, вспомни обо мне,

услышь меня, поговори со мной.

Мы всё молчим, а времени вода

шлифует поцелуями гранит.

Известный факт:

в любви – не без труда,

как на войне. Господь да сохранит…

Плюс-минус пять минут, как будет век

с тех пор, как мы слились в единый сплав.

Пишу роман, не поднимая век.

Прочти его, а после озаглавь.

Вся эта рукописная листва –

коллаж из дневниковых простыней,

пропитанный слезами естества

на поле битвы света и теней.

Источник силы – в глубине души,

но мы его не видим и в упор.

Смерть учит умирать,

бессмертье – жить.

Сейчас и здесь, вот с этих самых пор.

Когда воскресший, пережив распятье,

и вмиг прозревший, будучи слепым,

ты ощутил уютное объятье

и понял, что не брошен и любим.

Ползет слеза, мурашки по спине,

озноб и жар, смятенье и блаженство…

Источник света – где-то в глубине.

Узришь его –

достигнешь совершенства.

Морская песенка

Не жизнь, а сказка наяву!..

Не мир, а маскарад.

Я – лодка в качке на плаву,

я сам себе пират,

матрос, и кок, и рыболов,

и леска, и крючок,

наживка, удочка, улов,

весло и маячок.

Дельфин, русалка, осьминог,

акула, кит, лосось,

планктон, коралл,

морской конёк...

И горизонт.

И – SOS...

Осознание

Тот факт, что Слово – это Бог,

осознаешь не сразу.

Так, повторяя назубок

одну и ту же фразу,

Вдруг начинаешь излучать

вибрацию звучанья

и научаешься молчать,

становишься молчаньем.

Молчишь и, вслушиваясь в миг,

ощупываешь ухом

фрагменты нот и букв из книг,

их осязая слухом.

Ты слышишь клетками души

цвета, черты, оттенки

и то, как воздух мельтешит

до стенки и от стенки,

И как качается строка

над шелестом страницы,

и как касается рука

возлюбленной десницы.

Бог – виртуозный дирижер –

руководит оркестром.

Плывет минор,

летит мажор…

Брависсимо, Маэстро!..

* * *

Мне нескоро еще, поди…

Вон дорога лежит впереди,

по которой ведешь меня Ты,

просветленную до слепоты.

Ты – кого возлюбила дотла.

И дорогой, что в сумрак светла,

я ступаю, не глядя назад,

в небеса, где цветет райский сад.

До чертога, до родины той,

что сияет заветной звездой,

за Тобою на ощупь иду

и когда-нибудь, знаю, дойду,

Добегу, доплыву, долечу

и увечья свои залечу.

И навеки пребуду в миру,

где уже никогда не умру.

На глубине

Что таится на глубине

за готовностью уступать?

Ночь, царапины на спине…

И будильник на пять-ноль пять.

Не звонить и не ждать письма.

Возвращаться – и уходить…

Не скажу, что схожу с ума,

ибо не с чего мне сходить.

Что доказывать и кому?

Биться намертво об заклад…

Сокровенное на кону.

Что поделать – такой расклад.

Не всплывать, не идти ко дну,

погружаясь в пучину дней.

Две стези сведены в одну.

Бог наплакал –

ему видней…

Вместе в радости и в беде –

не приходится раз на раз.

Пишем вилами по воде,

избегая дежурных фраз.

Слезы приторны, как сорбит,

позвоночник дрожит струной.

Напишу, что схожу с орбит

от шизоидных параной.

Стебель шеи, цветок руки,

бивни звезд и луны ядро,

ночь в ладони…

Клеймо строки –

иероглифом на бедро.

Тает кожи молочный лед.

Веер пальцев – колода карт.

Горла шелковый переплет –

Поэтический авангард…

Ночь пьяна, как и я сама.

Профиль комнаты смотрит вдаль.

Не скажу, что сошла с ума,

но синдром у меня –

Стендаль…

Может, знаешь – ответь уже

и сомненья мои развей:

что там кроится на душе

за готовностью быть твоей?..

САИДА СУБХИ

Литературный Азербайджан.- 2019.- № 7.- C.78-82