СЕГОДНЯ ДЕНЬ НЕФТЯНИКА

ВЫБОР Посвящается 95-летию Энвера Рустамова

Накануне он назначен был командиром роты, а уже сегодня, спозаранок, ему приказали скрытно вывести вверенный ему личный состав вперед, чуть ли не вплотную к вражеским рубежам. По замыслу командующего армией, его рота первой должна была завязать бой и своей атакой отвлечь засевшего в бетонных дзотах противника от места главного удара нашего долгожданного генерального наступления.

- Даже если будете умирать - ни шагу назад! - отдавая последние указания, строго предупреждал командир дивизии. - Мы своими действиями должны внушить гитлеровцам, что наступление начинается с наших позиций. Тогда они вынуждены будут перебросить силы из пунктов, по которым армия и нанесет сокрушительный удар. При мне командующий фронтом разговаривая с товарищем Сталиным, дал ему слово, что завтра к полудню над Орджоникидзе будет реять наш флаг.

Старшие офицеры, присутствовавшие на том совещании, хорошо понимали значимость этой задуманной высшим командованием операции и по опыту знали, что многие из них уже никогда не вернутся назад. Мало кому посчастливиться остаться в живых...

А тут ему, новоиспеченному командиру роты - Энверу Рустамову, совсем нежданно улыбнулась удача. За час до наступления к нему в блиндаж, где располагался его командный пункт, спрыгнул незнакомый офицер.

- Младший лейтенант Кузнецов! Вестовой штаба армии, - оглядев сидевших офицеров, представился тот. - Кто ротный? Мне приказано в срочном порядке доставить ему пакет.

- Ротный - я, лейтенант Рустамов, - сделав шаг вперед, козырнул он.

Надорвав конверт, Энвер быстро пробежал его глазами и на какой-то миг, задумавшись, затряс головой. Написанное его ошарашило.

"Лейтенанту Рустамову Э. М. немедленно явиться в штаб армии. Приказом Верховного Главнокомандующего тов. Сталина вы как инженер-нефтяник отзываетесь в тыл..."

- Что там? - не без тревоги спросил его начальник штаба.

- Приказ - ни шагу назад. На нас большая надежда,- не моргнув глазом, выпалил он и, взяв под руку вестового, вышел с ним из блиндажа.

- Ты меня не видел! Скажешь, что пакет оставил у моего начальника штаба. Понял?

- Как скажешь, лейтенант,- ответил посыльный и исчез в темноте.

Нет, не мог он оставить роту в тот роковой для нее час. Никто бы, конечно, его не осудил. Приказы начальства не обсуждаются. Но как бы он сам чувствовал себя? Все идут на верную смерть, а он...

И ротный Рустамов сделал свой выбор. И выбор его оказался единственно верным. Совесть его была чиста. И не было на сердце осадка...

Может быть, поэтому он, на удивление военврачей, принявших его в бессознательном состоянии - с глубокой контузией грудной клетки, которую далеко не всякое сердце могло вынести, быстро шел на поправку.

- Лейтенант, Allah ?z?n? bax?b. Видимо, чистое сердце у тебя, - поражаясь динамике его выздоровления, говорил военврач.

Энвер ничего ему на это не ответил, а сам себе сказал: "Главное - совесть моя чиста. Я в трудную минуту не оставил своих бойцов. Шел с ними до конца"...

Из 260 бойцов его роты после той атаки осталось в живых всего 18 человек.

Позже, на склоне лет, вспоминая прожитую жизнь, он, обнимая льнувших к нему внуков, со светлою грустью говорил им:

- Каждому человеку Аллах в жизни предоставляет выбор, по какому пути ему идти. У каждого он свой. К моим выборам Господь был милостив. И мне, внуки мои любимые, очень хочется, чтобы Аллах благосклонен был к вашим выборам. Чтобы путь ваш был в ладу и с совестью, и сердцем...

Хотелось ему тогда сказать им и о том, что люди не всегда оценивают это по достоинству, но смолчал. "Вырастут и сами все поймут",- мудро решил он.

Во всяком случае он на себе почувствовал их несправедливость. "Бог им судья. Главное, я жил чисто и уйду без тяжести на сердце, без угрызения совести",- думал старик.

...Наверное, судьбе было так угодно, что, родившись в древней Шуше, Рустамов решил стать нефтяником. И сделанному в молодости выбору он остался верен всю свою жизнь. В 1933 году 17-летним юношей он поступает в Азербайджанский индустриальный институт на нефтепромысловый факультет. Вечером учился, а днем работал на промысле в тресте "Лениннефть" (сейчас "Сабунчинефть"). Ему, молодому человеку, посчастливилось работать под руководством самого Николая Константиновича Байбакова, впоследствии возглавившего нефтяную отрасль СССР. Общение с Байбаковым, который постоянно искал пути увеличения добычи нефти, оказалось хорошим уроком для Рустамова. Молодой специалист именно тогда понял, что в нефтяном деле возможности для постоянного поиска и работы инженерной мысли - непочатый край.

После окончания института горный инженер Рустамов начал свою трудовую деятельность мастером по добыче нефти на одном из промыслов Биби-Эйбата. И уже очень скоро бригада под его руководством добилась успехов.

Вот интересный документ из личного архива Э.Рустамова. Редколлегия журнала "Нефть" Наркомата нефтяной промышленности СССР в 1941 году прислало ему письмо следующего содержания:

"Уважаемый тов. Рустамов! Жюри Всесоюзного социалистического соревнования отметило, что Ваша бригада добилась в четвертом квартале 1940 г. отличных результатов. Просим Вас написать нам, какие мероприятия Вы проводите для того, чтобы и в дальнейшем обеспечить выполнение взятых обязательств по соревнованию. Особенно нас интересуют вопросы организации труда в бригаде, соблюдения оптимального режима эксплуатации, внедрения малой механизации: Вопросов может быть очень много. Мы перечисляем здесь только некоторые. Напишите подробно, так, чтобы на опыте Вашей бригады могли учиться и другие".

В мае того же 41-го Рустамова переводят в трест "Сиазаннефть" - начальником отдела нефтедобычи, а спустя месяц началась война. Ее, эту войну, называли "войной моторов", имея в виду решающую роль в ней техники. Советское руководство тогда предприняло все возможное, чтобы увеличить выпуск отечественной боевой техники. А для техники, чтобы ее изготовить, а затем пустить на врага, нужно было горючее. Причем его требовалось очень много. Поэтому тыл, то есть бакинские промысла, нуждались в таких специалистах, как Энвер Рустамов. И в начале войны он как инженер-нефтяник получил бронь. Тем не менее, работая на промыслах, Рустамов одновременно помогал в формировании в Азербайджане национальных дивизий - 402-й и 416-й. Вместе с офицерами в 1941 году ездил по районам Азербайджана, где отбирались солдаты для этих дивизий. И тогда Рустамов спросил себя: почему я должен оставаться в тылу, когда все мужчины сражаются на фронте? И, отказавшись от брони, он добровольцем уходит на войну.

В августе 1942 года фашисты рвались к Грозному и захватили ключ к нему - город Моздок. Но уже в ноябре под Орджоникидзе немецко-фашистские войска были наголову разбиты и отброшены на 40-50 км к северу. Именно в этой кровавой битве участвовала и покрыла себя славой рота Энвера Рустамова. А ведь тогда он мог спокойно, до начала наступления подчиниться приказу и уйти с передовой.

После госпиталя лейтенанта Рустамова отправили в Баку, где он тут же был назначен старшим инженером треста "Кагановичнефть".

- Здесь было не легче, чем на фронте, - вспоминал он. - Всю войну мы, нефтяники, находились на военном положении. Работали круглосуточно, без выходных, на промыслах спали и ели. Только на два часа в неделю разрешалось отлучаться домой.

Общеизвестный факт: нефтяники Азербайджана 160 раз получали переходящее Красное знамя Государственного комитета обороны, Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов и Народного комиссариата нефтяной промышленности СССР, что являлось в те годы показателем высокой оценки труда.

Теперь мало кто знает, что это знамя на вечное хранение было передано промыслу, которым руководил Энвер Рустамов. Об этом свидетельствует документ, который хранится в архиве Энвера Мисировича, - письмо, адресованное уже после окончания войны, в мае 1946 года, министром нефтяной промышленности Южных и Западных районов СССР Николаем Байбаковым заведующему вторым промыслом треста "Кагановичнефть" Рустамову: "По решению ВЦСПС и Министерства нефтяной промышленности Южных и Западных районов СССР учрежденное в период Отечественной войны переходящее Красное Знамя Государственного комитета Обороны присуждено второму промыслу треста "Кагановичнефть" на постоянное хранение. Коллектив второго промысла треста "Кагановичнефть" благодаря самоотверженному труду особо отличился в выполнении и перевыполнении государственного плана в ходе Отечественной войны. Н.Байбаков".

О великом вкладе в победу над фашизмом азербайджанских нефтяников отмечал и премьер-министр Англии Уинстон Черчилль. "Не было бы бакинской нефти - не было бы и победы во Второй мировой войне".

Большой производственный опыт, накопленный Рустамовым, его постоянное стремление к новаторству и усовершенствованиям, способностью анализировать производственные процессы привели его в науку. В 1948 году он начинает работать в АзНИИ по добыче нефти, начальником промотдела СКБ по трубам, а затем главным инженером СКБ по насосам. И в этой области - создания глубинных насосов - он продолжал работать все последующие годы и по этой тематике защитил кандидатскую диссертацию. За выдающуюся деятельность в области развития нефтяной и газовой промышленности республики Президиум Верховного Совета Азербайджана в сентябре 1965 года присвоил Энверу Мисировичу Рустамову почетное звание "Заслуженный инженер Азербайджанской ССР".

В числе других наград, которыми был отмечен вклад Рустамова в развитие нефтяной отрасли и науки, - медали Выставки достижения народного хозяйства за внедрение научных разработок, премия имени Губкина, которая присуждается за выдающиеся научные работы в области геологии нефти и газа. Энверу Рустамову принадлежит более 20 изобретений, на которые выданы свидетельства Госкомитета СССР по делам изобретений и открытий. Он автор многочисленных научных публикаций, многие из которых опубликованы в журнале ГНКАР "Азербайджанское нефтяное хозяйство".

Он до последнего не мыслил себя без работы. "Запах нефти меня бодрит и оживляет", - говорил он и ездил по бакинским НГДУ, где его хорошо знали и прислушивались к его ценным и дельным советам. Не забывала его и Государственная нефтяная компания. Поздравляла в День Победы и в День нефтяников 20 сентября, который совпадал с днем его рождения.

...Он ездил к родным ему вышкам, где молча и с уважением били ему поклоны станки-качалки. Старик добирался до них на общественном транспорте. Ведь ему никто из этих самых НГДУ не присылал машины. А ему шел 95-й год. Это его не обижало. Его обидело другое, когда высшее чиновничество на ходатайстве его коллег-учеников, назначить Энверу Мисир оглу президентскую пенсию, написало: "Отказать!"

Неужели отказ был продиктован тем, что Энвер Рустамов был родом из Шуши?

Сегодня, в День нефтяника, Энверу Мисир оглу Рустамову исполнилось бы 95 лет. Не успел он дожить до этой даты, и мы не можем теперь поздравить его, но можем благодарно склонить голову и сказать ему: "Прости!"

Новое время.- 2011.- 20 сентября.- С.3.