Хаям Мирзазаде: «И Союз писателей, и Союз композиторов потеряли свое значение»

«Музыкальное образование находится в плачевном состоянии»

- Маэстро, как Вы проводите будни? Не обижает ли жизнь человека после 80-ти?

- В основном я не выхожу из дома. Смотрю телевизор, читаю газеты, иногда работаю. Меня навещают друзья, товарищи, ученики. Я никогда не стал бы жаловаться кому-то, что мне плохо, умираю от голода. Другу все равно, а враги радуются. Человека хранят его мечты. А еще работа. Я ни на что не променяю свою внутреннюю радость. Всегда гордился окружающими меня людьми. Я смотрю на своих детей, друзей, родных, меня переполняет радость. Единственным моим местом работы была консерватория. Сейчас ее называют академией. Но настоящее название – консерватория. Потому, что академия и консерватория, это совершенно разные понятия. Нет смысла менять название. Лучше улучшать качество, чем менять название.

- Мне кажется, что Вы больше гордитесь своими детьми, нежели творчеством…

- Нет, нет. Мои произведения тоже мои дети. Говорят, однажды какое-то произведение Узеир бека исполнили неправильно, на что он ответил: «Это же мое дитя, почему вы с ним так поступаете». Музыка и есть дитя человека. Мы все расценивали Узеир бека как памятник, школу. Сейчас многие пытаются подражать ему. Даже утверждают, что превосходят его.

- Почему поменяли название консерватории?

- Не знаю. Я уже 8 лет там не работаю. Я не думаю об этом.

- Позволяет ли Вам ваше здоровье заниматься педагогической деятельностью?

- А что не так с моим здоровьем? Мне просто немного тяжело ходить, и это решаемый вопрос. Есть автомобили для свободного передвижения.

- Вы родились в Ичеришехер. Но кажется, Вы немного рано переехали оттуда…

- Я с 30 лет не живу там. Но всегда любил Ичеришехер. Я часами бываю в некоторых частях старого города. Например, в хамаме Ага Микаил. Сейчас Ичеришехер совсем изменился. Там поселились приезжие из Нахчывана, Еревана, Джалилабада, Карабаха. Раньше в Ичеришехере жили только местные.

Частные каналы неоднократно отбрасывали нашу культуру назад

После того, как наша семья увеличилась, государство подарило мне квартиру, и мы переехали туда. После чего я жил в здании Союза Композиторов на бывшей улице Гуси Гаджиева. Это был хороший дом, я прожил там 30 лет. Покойный Гейдар Алиев подарил мне квартиру, я ее подарил сыну. Нынешний президент также подарил мне квартиру. Что может быть лучше этого для композитора?

- К Вам всегда внимательно относились…

- Знаете почему? Я никогда не лгал, не воровал, не брал взяток. Моя борьба была только за хорошее произведение. Тремя неделями ранее в Париже было исполнено мое произведение. В другом городе сыграли квартет, который я написал в 1967 году. Две недели назад я закончил новую симфонию. Всегда был занят. Мне не нравится быть на виду, находиться рядом с руководством. Для чего это? Все равно у этого нет конца. Когда я работал в консерватории, то написал заявление, что с 1 ноября не выйду на работу. Принимающий заявление спросил, ты поговорил с ректором? Я ответил, почему я должен обсуждать это с ректором?

- Кто был ректором?

- Фархад Бадалбейли. Сейчас говорят, что если придет, примем. Почему же тогда не оставили меня даже консультантом. Эти люди живут в свое удовольствие. Уровень музыкального образования очень низкий. В особенности частные радио и телеканалы неоднократно отбрасывали нашу культуру назад. Вещаемые по телевидению «похоронные» передачи – это позор. Этот плачет, тот плачет, этот ищет ребенка, тот сына. Так нельзя. Я смотрю иностранные каналы, там такого нет. Или же кто хочет, тот берет ручку в руки и пишет музыку. У кого отец высокопоставленный чиновник, тот пишет музыку, его произведения звучат на телевидении. Это же не произведения. Это копии других произведений. К тому же еще, нагло лгут, говоря о себе, что он последний ученик Тофика Гулиева. Глупые, у Тофика Гулиева не было ни одного ученика – ни первого, ни последнего! Тофик Гулиев не преподавал в консерватории. Покажите мне хотя бы одно учебное пособие, которое написал Тофик Гулиев. Я хорошо знаю эту историю. Я 18 лет был заведующим кафедрой композиторства. Хватит, до каких пор это будет продолжаться?

- Вы говорите, что в уровне сегодняшнего музыкального образования есть проблемы, а сами отказываетесь от преподавания. Как нам это понимать?

- Мой дорогой, до каких пор я буду преподавать? Я преподавал 55 лет, этого не достаточно? Я разве не человек? На уроках я очень сильно уставал, приходя домой, чувствовал себя выжатым лимоном. Мои ученики работают по всему миру – в Иране, России, Турции, Сирии, Америке, Вьетнаме.

- Сформировалось такое мнение, что Вы резкий человек, в характере у Вас есть грубость. Однако Вагиф Самедоглу говорил, что если в этой стране есть пять человеколюбивых людей, то один из них Хаям…

- Вагиф правду говорил, разве он врал? (Смеется). Да есть три-четыре человека, которые не любят меня. Если их не будет, то и смысла жизни не будет. Я видел отца Вагифа Самеда Вургуна, видел, как он с собакой возвращается с охоты. Старший сын Самеда Вургуна Юсиф учился на класс младше меня. Он был очень интеллигентным, другим человеком.

- Вагиф Самедоглу говорит, что Юсифа лишили детва девушки…

- Юсиф был очень красивым парнем как внешне, так и внутренне. Айбениз училась с моей сестрой на два класса младше. Впервые Вагифу я сказал записать тексты песен. Эта музыка и песни звучат по сей день.

- Как вы относитесь к литературе? Кого читаете?

- Сейчас никого, потому что плохо вижу. Кроме классиков Азербайджана я читал произведения Исы Гусейнова, Юсифа Самедоглу, Исы Меликзаде, Фармана Каримзаде и других. Имена не заканчиваются. Некоторые из них авторы одного романа.

Я рад, что мои дети не стали композиторами

Но Толстой, Достоевский, Чехов, Бальзак – это другой мир. Следует различать авторов одного и авторов множеств романов.

- Ваши дети получили музыкальное образование, однако продолжать не стали. Можете назвать причину?

- А почему они должны были продолжать? Наоборот, я рад, что мои дети не стали композиторами. Мой сын Парвин работает в МИД. Если бы они были одарены, то нашли бы свою дорогу, даже если бы я им запретил. Несмотря на то, что дети многих композиторов учились на композиторов, они ими не стали. 10-15 моих коллег хотели, чтобы их дети были композиторами. Не могу сказать, что они стали великими людьми. Может некоторые обидятся, пусть. Они впустую тратили время, трудились. Мои дети и Фахри и Парвин учились в школе имени Бюльбюля. Закончили ее с красным дипломом. В 11 классе Парвин сказал, что в консерваторию не пойдет. Он тогда написал музыку, она среди моих рукописей. Он сказал: ты не пошел по пути отца, мы тоже не пойдем. Мой отец Хады Мирзазаде был известным лингвистом, одним из основоположников истории языка в Азербайджане. К сожалению, сейчас он забыт, потому что есть много псевдоученых. Они переписывают его труды и называют себя учеными. Хотя бы ссылались бы на имена ученых, которых переписывают. Даже и не знают, что есть такие ученые как Хады Мирзазаде.

- У Вас много друзей художников…

- Я дружил с Микаилом Абдуллаевым, Тогрулом Нариманбековым, Таиром Салаховым, Мурсалом Наджафовым, Марал Рагимзаде, Халидой Сафаровой, Махмудом Тагиевым, Ваджихой Самедовой, Боюкагой Мирзазаде, Надиром Гасымовым, Фуадом Салаевым, Токаем Мамедовым, Натигом Алиевым. Я часами находился в мастерских каждого из них, говорил с ними.

- Созваниваетесь ли Вы с Таиром Салаховым и Токаем Мамедовым?

- Сейчас я ни с кем не созваниваюсь. В мастерскую Токая я ходил годами. У меня даже есть там моя статуя. Мне повезло с друзьями. Понимаешь как, я не общаюсь с людьми, которые мне не нравятся. Хоть в стороне и плохо отзываются о моем характере, как музыканта меня всегда ценили.

- Если я не ошибаюсь, Вы написали музыку к более 50 фильмам. Например, к фильмам «Yeddi oğul istərəm», «Bağ mövsümü», «Arxadan vurulan zərbə»…

- Одним из первых фильмов, к которым я написал музыку, является фильм «Bizim küçə». Мой учитель Гара Гараев говорил, что даже если тебя позовут в Агджабединский театр и попросят написать музыку, иди пиши. Потому что оценят твое искусство, а не сцену. В фильм «Yeddi oğul istərəm» меня пригласил Юсиф Самедоглу. Мой друг художник Надир Зейналов позвонил мне и сказал: «Ты знаешь, что кино закрыли?». Оказывается Тофиг Тагизаде пошел в Центральный комитет и заявил «Я снял фильм «Uzaq sahillərdə», почему вместо меня вы отдали фильм другому». Поэтому фильм отдали Тофигу Тагизаде. Однажды мы были на поминках газахцев, один старик преградил дорогу Юсифу и сказал: «Что это? Почему вы снимаете разрушенные места в Фатмаи вместо красивых в Газахе?». Я увидел, что Юсиф растерялся и ответил сам. Я сказал: «Аксакал, в Газахе мы не нашли ни одного разрушенного места. Мы сняли фильм, относящийся к дореволюционному периоду, поэтому в фильме должны были запечатлены разрушенные места». Старик согласился со мной, сказал, что Газах в последнее время очень развился. Таким образом я спас Юсифа.

- Почему Вы вышли из Союза композиторов?

- Я не вижу функциональность творческих организаций. Что дает человеку Союз? И Союз писателей, и Союз композиторов, все они потеряли свое значение. Было время, они оказывали большую помощь. Проводились творческие беседы, переписывались ноты новых произведений, приглашались исполнители, в домах композиторов ремонтировались инструменты, а затем отправлялись в творческие дома.

Следовало бы улучшить качество консерватории, нежели менять ее название

Одним словом, положительно влияли на жизнь композиторов. Но что они делают сейчас? Вместо получивших профессиональное образование, годами изучающих композиторство и музыковедение молодых людей, членами Союза являются композиторы, занимающиеся самодеятельностью, или те, которые называют себя музыковедами. Вы не можете встретить в прессе даже одной научной или газетной статьи этих музыковедов. Это не моя выдумка. Это действительно так. Нельзя обманывать этими словами читателей и слушателей. Я могу назвать имена нескольких композиторов, которые имеют будущее.

Новое время.- 2016.- 13 октября.- С.8.