Мелодии неувядающие, немеркнущие

Вспоминая Гюлару Алиеву

Когда мне было предложено написать воспоминания для готовящейся к изданию книги, посвященной незабвенной подвижнице нашей музыкальной культуры Гюларе Алиевой, перед взором моим перво-наперво возникло кроткое личико Нурки (так мы звали младшую дочурку Гюлары Алиевой Нуриду), - она с моей старшей дочерью Гюнай проучилась вместе, с первого по одиннадцатый класс в музыкальной школе имени Бюльбюля. И я хорошо помню эту милую умничку в ее детские, подростковые и юные годы. Хорошо помнится и то, с какой любовью и заботливостью Гюлара ханум пеклась о своих дочерях; стоило Нурке вернуться с занятий домой минут на десять позднее, как тревожно звонила нам:

- Гюнай пришла? - Услышав, что и наша дочь еще не вернулась, успокаивалась: "Ну, стало быть, подружки вместе". Но через пять минут, глядишь, опять звонок с тем же вопросом.

Как-то, помнится, девочки припозднились надолго - махнули в кино.

- Гюнай пришла? - звонок Гюлары ханум. Погодя опять: "Но ведь прошло уже больше двух часов... Не приведи Аллах, думаю, не случилось ли чего..."

После узнаю, что Гюлара ханум, так и не сумев усидеть дома, направилась по следам "киношниц" в кинотеатр имени Низами, и выяснилось, что фильм-то двухсерийный...

В отношении Гюлары ханум к искусству была такая же трепетная, истовая любовь, и эта истовая самоотдача была органичной частью ее таланта; и потому музыкальное творчество Гюлары Алиевой, деятельность созданного и возглавлявшегося ею до конца своей жизни (увы, омраченной роковым недугом) ансамбля "Дан улдузу" ("Утренняя звезда"), - одна из очень впечатляющих страниц азербайджанской национальной эстрады, в ряду художественно-эстетических достижений нашего музыкального исполнительства.

Хочу добавить и то, что роковой жребий (да, страшный и безжалостный рок, - в данном случае не опасаюсь чрезмерной патетики этого слова) не позволил Гюларе Алиевой в полной мере реализовать свой уникальный талант.

Иногда после занятий Нурка и Гюнай захаживали к нам, случалось, под вечер и Гюлара ханум за дочерью своей заглянет; общительная, душевная, не обойдется без доброй беседы, а порой, бывало, за фортепиано пройдет и усладит нас своей игрой.

Я очень сожалею, что невдогад было записать на ленту ее тогдашние экзерсисы, импровизации на темы народных песен, ибо каждый раз озвученные ею, эти прекрасные мелодии, проникающие в душу, пробуждающие и ласкающие генетическую память, выглядели ново, свежо, и она не повторяла себя, высвечивая все новые и новые нюансы в каждом ладе.

Она была натурой очень эмоциональной и, садясь за фортепиано, словно погружалась в совершенно иной мир, далекий от земных невзгод и суетных зол, - она жила и дышала всецело мелодиями, струившимися из-под ее точных пальцев...

И миру тех мелодий были совершенно чужды мирские непотребства, лики зла, - они забывались под магией мелодий, но, увы, оставались живучими на этой юдоли скорбей...

Гюлара ханум была родной сестрой спутницы жизни Гейдара Алиева академика Зарифы Алиевой; и когда Гейдар Алиев был отдален от Политбюро, и немало людей из тех, кто вчера считал себя осчастливленным, удостоившись благосклонного взора, малейшего знака его внимания, и гордился этим, расточал славословия, но предал его, когда началась антиалиевская кампания, - Гюлара ханум, естественно, в числе других стала свидетелем этого удручающего вероломства...

Ей было присуще очень сильное чувство юмора, потому даже самое неприятное происшествие она умела преподнести с самоприсущей иронией, улавливая забавные стороны. И об одном таком эпизоде, относящемся к исходу восьмидесятых годов мы услышали в ироническом пересказе Гюлары ханум.

Один из наших известных поэтов (ныне отошедший в мир иной, потому не стану называть его имени) прилюдно выражал восхищение искусством Гюлары Алиевой, ансамблем "Дан улдузу", поздравлял ее и коллектив во все праздничные дни, повсеместно расточал дифирамбы Гюларе ханум... И при случае, как бы в возмещение за свое "усердие" просил у Гюлары ханум замолвить словечко за него перед Гейдаром Алиевым, а зарился он, ни много, ни мало, на пост председателя Верховного Совета республики...

Гюлара ханум, рассказывая об этой немыслимой претензии, заливалась смехом:

- Да кто же посмел бы сказать Гейдару Алиеву подобное слово?!

Когда после 1987 года подули другие ветры, и началась кампания против Гейдара Алиева, сей служитель муз стал другим человеком.

- Завидев меня издали, убегает! - И об этом Гюлара ханум сообщала с таким заразительным смехом, что становилось даже жаль того несчастного стихотворца.

И такие превратности бытия ничуть не повергали ее в уныние, ее любовь к искусству доминировала над воздействием подобных человеческих метаморфоз, музыка была ее стихией, и мир мелодий не позволял ей впадать в пессимизм, замыкаться в себе, ожесточаться на жизнь.

Когда я приступил к работе в обществе "Вэтэн", мы стали видеться с Гюларой ханум чаще, она была одной из активных участниц наших мероприятий.

В 1990 году я и Бахтияр Вагабзаде по приглашению зарубежных соотечественников отправились в Швецию с целью проведения собраний, встреч с представителями печати и подробного информирования зарубежной публики в связи с карабахской проблемой и ситуацией в Азербайджане. В ходе этой поездки мы вновь наглядно убедились, в сетях какой изощренно и вероломно подстроенной информационной блокады мы пребываем; армянскому лобби удалось создать в Европе, в том числе и в Швеции, уродливое, искаженное представление о нас. И на Бахтияр муаллима, и на меня глазели, таращились так, будто выискивали, высматривали, где же у нас припрятаны кинжалы, пистолеты?..

Тогда же я пришел к решению, несмотря на материальные трудности, отправить в Швецию творческий коллектив, который мог бы достойно и высокопрофессионально представить древнюю и богатую культуру нашего народа; по возвращении в Баку я обратился к Гюларе ханум.

В феврале 1991 года под руководством заместителя председателя нашего общества Акрама Мамедова в Швецию отправился в качестве официального представителя "Вэтэна" ансамбль "Дан улдузу" - вместе с Флорой Керимовой и Ялчином Рзазаде; концерты в больших залах Стокгольма, Мальмс, Гстеборга прошли с аншлагом.

Как писала шведская пресса и с гордостью сообщали наши соотечественники, виртуозное исполнительство Гюлары ханум, умелое управление ею ансамблем, мастерство исполнителей и сценическая культура, богатое художественно-эстетическое содержание исполняемых произведений покорили шведских слушателей и зрителей. И в прорыве информационной блокады в этой стране, в создании объективного представления о нашей родине, о происходящих драматических событиях серьезную роль сыграли эти концерты и, конкретно, сама Гюлара ханум.

Акрам Мамедов вспоминает те дни:

- Гюлара ханум к той поездке запаслась специально изготовленным настольным флагом Азербайджана. В Швеции при каждом выходе на сцену флажок водружался ею на рояль...

Ныне этот жест, возможно, покажется несколько неординарным, однако в 1991 году, на фоне происходящих в Азербайджане потрясений, это было изъявлением идущего из глубины сердца чувства, морального долга...

Летом того же 1991 года Гюнай и Нурка-Нурида окончили школу имени Бюльбюля, состоялся прекрасный выпускной вечер, где и нам, родителям, довелось поучаствовать. Затем Гюнай подала документы в Медуниверситет, а Нурка - в консерваторию, и в один из тех дней неожиданная и жуткая весть потрясла весь Баку: в результате нелепой, трагической случайности погибли Гюлара ханум, Нурида и Минира - талантливая молодая виолончелистка "Дан улдузу". Провожая супруга, культуролога Адиля Адилова, отправлявшегося на лечение в московскую клинику, Гюлара ханум, как принято по обычаю при проводах, вместе с Нуркой и находившейся у них Минирой выходит на балкон, чтобы плеснуть воду вслед уезжающему мужу, и... старый, ветхий балкон, не выдержав тяжести, рушится...

Так трагически завершилась их миссия на этой земле.

Конечно, все человеческие утраты невосполнимы.

Но есть среди тяжких утрат и такие, за которыми, вольно или невольно, видится ненасытная в своей жестокости десница рока, которая, не довольствуясь одной жертвой, не щадит и другую.

Рок не пощадил ни Гюлару, ни ее Нурку.

Пишу эти слова, и в памяти всплывает трагедия, произошедшая ровно одиннадцатью годами раньше - холодным февральским днем 1980 года, - и вновь переживаю боль и горечь той трагедии: в тот февральский день мы провожали в последний путь нашего незабвенного поэта Алиагу Кюрчайлы и ее юную, умную, любящую дочь Улькер...

И вот уже около двадцати лет, как и Гюлара ханум, и Нурка пребывают вместе в заоблачных мирах, но память о них остается неувядающей, немеркнущей, волнующей, как и мелодии, которые источали из души фортепиано чуткие и крылатые руки Гюлары ханум...

ЭЛЬЧИН

Зеркало. – 2010. – 24 апреля. – С. 41.