С любовью родилась

В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. Часто слыша эту расхожую чеховскую фразу, я неизменно думаю об одном человеке - личности поистине легендарной, композиторе, педагоге Адиле ханум Гусейнзаде, являющей редкий пример гармонии между внешностью и человеческими качествами.

У нее было прекрасное, одухотворенное лицо с чуть широко поставленными большими, бездонными, лучистыми глазами, c высокими бровями дугой. Не броская, строгая, но очень благородная красота. Она одевалась изысканно, со вкусом, отдавая предпочтение классическому стилю, умела внести в костюм определенную изюминку, ненавязчиво дополнив его каким-либо аксессуаром.

Напрочь лишенная прагматизма, тщеславия, эгоизма, она была бесконечно добра, скромна (по выражению Тофика Кулиева, "скромна до неприличия"), излучала позитивную энергию, свет, щедро одаривая всех любовью, теплом, сердечностью.

Ее суждения неизменно отличались стройностью, логичностью. Даже будучи в преклонном возрасте, она поражала меня меткостью оценок того или иного события, будь то из мира искусства или политической, общественной жизни.

Адиле Гусейнзаде суждено было стать первой женщиной-азербайджанкой, получившей профессиональное композиторское образование. На ее плечи выпала сложная миссия: в тяжелые годы становления азербайджанской композиторской школы она, умело преодолевая сложившиеся стереотипы, всевозможные подводные рифы, не спеша, но верно шла к поставленной цели, добиваясь убедительных творческих результатов, оставивших след в истории национальной музыки.

Жизненный путь Адили ханум отнюдь не был устлан розами. Родилась она в Баку, в старой части города, где прожила большую часть своей жизни. Вековые крепостные стены, величественные памятники, непритязательные разновысотные домишки, бесконечный лабиринт из узеньких улочек - дух вечности, царивший в Ичери шехер, наложил отпечаток на характер А.Гусейнзаде - несуетный, цельный, сочетающий деликатность, чуткость и твердую волю, незыблемость жизненных принципов. Пиетет перед традицией, любовь к старине, восторженное отношение к истории, культуре своего народа Адиля ханум сохранила до конца своей жизни.

Первый жестокий удар судьбы пришелся на 1937 год. Самые близкие, дорогие ей люди - отец, мать, две сестры, брат из-за наличия иранских паспортов в одночасье были высланы по ту сторону Аракса. А Адиля ханум - к тому времени мать двух детей - осталась с мужем в Баку. И эта чудовищная, нелепая разлука продлилась не одно десятилетие. Лишь в начале 60-х годов минувшего века, в период хрущевской оттепели, состоялась долгожданная встреча с горячо любимой матерью, а еще три десятилетия спустя - с младшей сестрой Шафигой. Кстати, с сестрами Адили ханум мне довелось встречаться в Тегеране: обе они - Хадиджа ханум Бехбуди и Шафига ханум Сидги - музыканты, преподают уроки игры на фортепиано...

Не сразу определилась А.Гусейнзаде с призванием. В извечной борьбе физики c лирикой, - а Адиля ханум учась в музыкальной школе, проявляла интерес и к точным наукам - изначально победу одержала физика.

В 1929 году она поступает в индустриальный техникум, продолжив далее образование в Индустриальном институте (ныне Азербайджанская государственная нефтяная академия), который успешно оканчивает с дипломом инженера-технолога. Но непреодолимая, год от года усиливающаяся тоска по музыке побудила Адилю ханум к решительным действиям.

Отбросив природную скромность, застенчивость, А.Гусейнзаде приходит в 1942 году в консерваторию к самому Узеиру Гаджибейли и раскрывает перед ним свое сокровенное желание: "Жить без музыки не могу. Хочу стать певицей".

Оперативно созванная комиссия из специалистов незамедлительно выносит свой позитивный вердикт. Больше всех же рад Узеир бек, ведь у молодой студентки редкой красоты меццо-сопрано.

Обучение вокалу А.Гусейнзаде начала в классе легендарного Бюльбюля, который вскоре станет интерпретатором первых композиторских опытов своей ученицы. К решению заняться композицией же подтолкнул случай: как-то раз проходя мимо кабинета Узеир бека, Адиля ханум в приоткрытую дверь увидела симпатичную смуглую девушку, которая наигрывала мэтру неведомую музыку, а он внимательно слушал ее, делая какие-то замечания. Как выяснилось, это был урок по композиции с Агабаджи Рзаевой. Адиля ханум была поражена: "Как, а разве женщина может быть композитором?"

Это открытие, подобно грому среди ясного неба, потрясло ее. Придя домой, Адиля ханум перечитала огромное количество стихотворных текстов, остановившись на проникновенных строках Исмаила Солтана о любви, как бесценном даре, пронесенном сквозь бури и грозы военного лихолетья, который согревает душу, несет надежду, веру в скорейшую победу.

Не сразу решилась Адиля ханум показать эту свою песню с красивым названием "Ядигяр" ("На память") боготворимому ею Узеир беку. Стояла за дверью, пока ее силком не втолкнула в кабинет Шовкет Мамедова - знаменитая певица, народная артистка СССР. Внимательно прослушав музыку, Узеир бек оценил естественность мелодического рисунка, изящество фортепианного аккомпанемента, неподдельную искренность чувств и ... тут же зачислил ее в свой класс.

В разработанном им самим же курсе Узеир бек особое значение придавал тщательному освоению закономерностей строения азербайджанских мугамов. На каждом уроке в блистательном исполнении тариста Мирзы Мансура эти мугамы прослушивались и такт за тактом фиксировались нотами. Затем глубоко усвоенный мугам становился основой того или иного сочинения студента. Не отсюда ли тонкое преломление особенностей азербайджанской музыки, ее структурных, ладоинтонационных свойств, образно-эмоционального строя в произведениях А.Гусейнзаде?

Уз.Гаджибейли стремился привить всем своим студентам интерес к творческим поискам, призывал их к активной позиции в музыкальном искусстве. По его настоянию накануне празднования 800-летнего юбилея Низами на основе газелей гениального поэта многие молодые композиторы написали романсы, среди которых своей мелодической свежестью, эмоциональной глубиной, естественностью ладовых отклонений, чутким отношением к ритму стиха выделялся и романс А. Гусейнзаде Veslin hevesi ("Жажда встречи"). Кстати, с ним связано трогательное семейное воспоминание: отец Адили ханум, жадно ловивший вести с Родины, услышав по радио этот романс в задушевном исполнении Бюльбюля, был чрезвычайно рад, горд, счастлив. Растрогавшись до слез, он сказал, что теперь может со спокойной душой уйти из жизни. Через несколько дней его не стало...

Когда был объявлен конкурс на создание гимна республики, Уз.Гаджибейли, верный своим педагогическим принципам, и тут призвал своих студентов к творческой активности. "Всем было ясно, что автором гимна должен быть не кто иной, как Узеир бек, - вспоминала позже Адиля ханум. - Каков же был смысл привлечения нас в состязание, исход которого не вызывал никакого сомнения? Мне кажется, что мудрый наставник экзаменовал нас, заставляя испробовать силы еще в одном - новом жанре музыки. Кроме того, великий Узеир бек относился к своим студентам, как к коллегам, не проводя различий между ними и собой".

Постепенно процесс сочинительства, воплощения в музыкальных звуках разнообразнейших жизненных, художественных впечатлений полностью захватывает Адилю ханум. После кончины Узеира Гаджибейли она продолжает обучение в классе замечательного мастера профессора Б.И.Зейдмана, не переставая шлифовать свое мастерство. В 1953 году она оканчивает Азербайджанскую консерваторию, став первой азербайджанкой, получившей диплом композиторского факультета. Но как минимум один факт ее краткой карьеры вокалистки навсегда останется в истории искусства Азербайджана.

Зумруд ДАДАШЗАДЕ

Зеркало.- 2010.- 17 июля.- С. 34.