"Цель музыки

- вхождение в сфеpу высшей гаpмонии"

"В восточной мысли существует своя традиция в отношении понимания музыки, что связано со значением и ролью мугамов в жизни народов Востока. Основной и самой глубокой мыслью музыкальной эстетики Востока является мысль о тяге человека к мировой гармонии и слиянию, музыка являлась средством для совершенствования нравственности. Высшая цель музыки, согласно восточным воззрениям, - вхождение в сферу высшей гармонии. Постичь абсолютную гармонию может человек с совершенной нравственностью, а мугамы имеют цель превратить человека в существо совершенной нравственности, открыть ему путь к чистому разуму, что есть совершенное знание. Философия мугамов является составной частью философии искусства Ближнего Востока. Культура мугамов выросла на богатой философской и духовной почве. Несмотря на многовековой путь развития, эта музыка сохранила особенности своего построения. Влияние времени было минимальным, ограничивалось лишь разными музыкальными украшениями. Структура мугамов выше виртуозности и мастерства. Мугам не был и не стал искусством в том смысле, что он не является созданием искусного музыканта. Мугамы - ступени познания в себя абсолютного начала..." Это выдержки из философского трактата "Философская сущность азербайджанских мугамов" проректора Бакинской музыкальной академии профессора Гюльназ ханум Абдуллазаде, которая еще почти тридцать лет назад раскрыла бездонную философию ценнейшего наследия наших предков - мугамов. Она показала, что "мугам, согласно восточным воззрениям, - это ниспосланная Богом музыка, именно поэтому она обладает целебным характером, а сущность мугамов, по А.Марагаи, - непосредственное отражение божественной мелодии". Как не согласиться с тем, что "мугам является сферой духовного перевоплощения человеческого бытия, образующего гармонию человека со всей Вселенной, с природой - видимым и невидимым миром". Только человек, способный раствориться в этой неземной музыке, может осознать, насколько "мугамы являются вершиной постижения абсолютного сознания и познания бытия и небытия". Здесь уместно вспомнить о предостережениях восточных мудрецов: нельзя что-либо менять в мугамах, вносить изменения.

"Установленный космический порядок и музыкальная структура мугамов не допускают отклонений от устоявшихся веками норм.

Именно поэтому мугамы остались практически такими, как в древности, а в азербайджанских мугамах в наиболее чистом виде сохранились древние философско-музыкальные воззрения Востока".

Сегодня Гюльназ ханум Абдуллазаде в гостях у "Зеркала", и мы беседуем о бескрайнем мире Музыки, которая способна удивительно гармонично соединить в себе множество миров:

- Что послужило импульсом к занятиям философией музыканта, блестяще окончившего композиторское отделение консерватории?

- Я оканчивала консерваторию по классу композиции у Дж.Гаджиева и принадлежу к счастливому поколению шестидесятников, когда еще в студенческие годы мы страшно увлекались философией и хотели объять необъятное. В нашем кругу были талантливые личности, такие, как композиторы Гасан Адыгезалзаде, Айдын Азимов, Октай Раджабов, покойный художник Эльчин Мамедов и другие. Мы часто собирались, читали и обсуждали философские трактаты Платона, Аристотеля, Монтеня, Ницше, "Закат Европы" Шпенглера, Кафку, "Мастера и Маргариту" Булгакова... Копии редких произведений ходили по рукам, и это было золотое время, когда мысль работала, как фонтан. Помимо этого, мы изучали восточную поэзию и философию. Мои студенческие годы здесь и аспирантские - в Москве и есть та школа, которая сформировала мой внутренний мир, прогрессивность и демократичность взглядов, потому что это была чрезвычайно здоровая среда. После окончания консерватории хотелось создать некий синтез наук с музыкой, мне верилось, что придет время, когда все проблемы будут разрешаться на стыке философии и музыкознания. Я не ошиблась, и без этого сегодня невозможно представить научное исследование, оно непременно должно быть пропитано философскими идеями.

- Можно ли сказать, что во времена вашего студенчества это направление вообще не было развито в музыкознании?

- Однозначно нет, не было! В музыке всегда существовала опасность в силу ее духовной природы, то есть нематериальной, впасть в идеализм. Поэтому философское осмысление музыки существовало в контексте общеэстетических ценностей. Однако следует отметить, что такой синтез был в средние века на Востоке, потому что тогда музыка была неотъемлемой частью философии. Но и в западноевропейской культуре церковные служители были прекрасными музыкальными теоретиками, они строили все на основе религиозной философии, ведь полифонический склад мышления исходит из религии, где были свои законы и каноны относительно того, какой должна быть музыка, т.е. она, не будучи сладкозвучной, не должна была отвлекать от идеи Бога. По сути, религия и философия находятся рядом. Затем музыка отошла от религии, но с ХХ в. вновь приблизилась, потому что в литературе царствовал экзистенциализм, проблемы личности, пребывающей в поисках Бога (Камю, Кафка, Жан Поль Сартр), своего "Я", насколько оно соответствовало обществу, в котором они жили.

- Выявление философской сущности музыки до вас оставалось нетронутым и неисследованным направлением в музыкознании. Тогда становится ясным, что его открытие и развитие связаны с вашим именем...

- Я не берусь смелости утверждать, что это связано с моим именем. Это значило бы большое самомнение. Поэт Бахтияр Вагабзаде, литературный критик и философ Асиф Эфендиев делали попытки в своих стихах и философских эссе раскрытия эмоционально-поэтической стороны азербайджанских мугамов. Моя же встреча с философией музыки началась с момента моего обучения в аспирантуре МГУ имени Ломоносова, куда я поступила, преодолев большой конкурс. Я загорелась этими идеями, окунувшись в невероятно творческую атмосферу московской молодежи. На факультете эстетики, которая представляет собой и синтез музыки и философии, я училась уже на философа. Это был подарок судьбы, давшийся мне нелегко, ведь царившие в МГУ свобода мышления и выбора темы, неординарные подходы в исследовании, высокая атмосфера духовности и научности, когда нам читали лекции корифеи и светила науки того времени, не могли пройти бесследно, - это запечатлелось на всю жизнь...

В плане общения, высокого мышления и тончайшего взаимопонимания, приобщения и проникновения в культуру других стран и народов там была чрезвычайно благодатная и насыщенная среда. По истечении трех лет кандидатская была защищена, там же была утверждена тема докторской.

- У вас много трудов, посвященных философии мугама, национальной музыке, творчеству Уз.Гаджибейли и т.д. В чем вообще, на ваш взгляд, состоит философская сущность музыкального искусства?

- Все упирается в звукоряд, интонационную основу, которая играет очень большую роль. Даже в нашей речи она важна.

.

Афет Ислам

Зеркало. – 2010. – 2 октября. – С. 25.