"Мы никогда не идем на безнравственность"

Интервью с народной артисткой Азербайджана Амалией Панаховой

Ляман Намазова

- Какие проблемы существуют у современных азербайджанских театров? Почему из года в год не обновляется репертуар наших театров?

- Вы знаете, в последнее время наши театры обновили свое техническое оснащение, благодаря нашему уважаемому президенту многие театры были отремонтированы.

А что касается репертуара, то на Бродвее, в Англии, Франции, например, если спектакль хороший, он может десятилетиями не сходить с репертуара. Пока есть зрительское внимание, спрос, пока спектакль смотрят, его не снимают с репертуара. Ведь на спектакль затрачиваются определенные средства.

Вот, например, в Азербайджанском драматическом театре "Вагиф" шел очень долго, и это был очень востребованный спектакль. Он шел тысячи раз и все равно собирал огромное количество зрителей. Словом, чем ставить слабый спектакль и каждый год обновлять репертуар, лучше оставлять те спектакли, которые годами пользуются зрительским спросом и вниманием.

- Какова основная концепция руководимого вами муниципального театра, и на какого зрителя в основном ориентированы ваши спектакли?

- Я считаю, что зрителя не надо делить на какие-то категории, любой зритель - это зритель. Другое дело, что иногда на определенные спектакли приходит один слой зрителей, скажем, состоящий из большого числа представителей интеллигенции, или бывают просто смешанные зрители, или детская аудитория. Это совсем другой вопрос. А делить зрителя на категории, говорить, что, вот, например, этот спектакль я ставлю для недоучек, а этот - для профессоров и академиков, в корне неправильно.

Мы ставим спектакль, а уж кого он больше интересует, кто на него больше ходит, это не мы решаем. Ведь мы не можем отрицать, что зритель, приходящий в ТЮЗ, отличается, скажем, от зрителя, приходящего в Академический театр, или в Театр музыкальной комедии, или в Бакинский муниципальный театр. В зависимости от спектакля меняются и уровень зрительский, и отношение к одним и тем же спектаклям.

Ставя спектакль, наш театр старается сказать им свое слово, показать свою позицию, свое отношение к тем или иным явлениям. Своими спектаклями мы стараемся призывать к сплочению нации. Наша страна живет в состоянии войны, 20% наших территорий оккупированы армянами. Мы хотим сказать зрителям: не будьте равнодушными, стремитесь к героизму, к положительным эмоциям, берегите свою Родину, свои земли. Мы должны быть более чуткими друг к другу и воспитывать нашу молодежь в духе патриотизма. Мы напоминаем зрителям о своей истории, своих корнях.

У нас очень хорошая драматургия, классика.

Нужно, чтобы не только наша страна, но и весь мир узнал о нашей драматургии. Вот к этому и стремимся.

Мы также учитываем воспитание молодого поколения актеров, чтобы они могли сказать свое слово в спектакле. Мы никогда не идем на безнравственность, ориентируясь на дешевый вкус и рассчитывая на длинный рубль.

- Я знаю, что, помимо актерской деятельности, вы занимаетесь и режиссурой. Как вы считаете, позволено ли режиссеру вкладывать в спектакль свое видение, выходящее за рамки традиций? Или есть какие-то незыблемые каноны, от которых режиссер не имеет права отступать? Вообще, насколько сильно в спектакле должны быть выражены режиссерское мнение и видение?

- Я считаю, что, например, молодые режиссеры имеют право эксперимента до определенного возраста. Я сторонник классической традиции. Считаю, что, если спектакль уходит корнями в нашу историю, этим спектаклем мы показываем наши традиции, наши обряды, и по своей тематике спектакль связан с определенной эпохой. Я сторонник того, чтобы мы это показывали в традиционной трактовке. Я за то, чтобы Шекспира показывали, как он есть, как он написал и как хотел видеть своих героев. То же самое касается и Лопе де Вега, и Джавида, и других.

Другое дело - как мы свяжем этот спектакль с нашей сегодняшней реальностью, что им хотим сказать сегодняшнему зрителю. Это уже концепция режиссера и то, как он видит данный спектакль, и как хочет его преподнести зрителю. Может, режиссер данным спектаклем хочет выступить против войны, против невежества, против каких-то отрицательных веяний нашей действительности. В таком случае я понимаю и воспринимаю данную режиссуру.

- Вы профессиональная актриса, уже больше 40 лет на сцене. С вашим именем связана целая эпоха в жизни азербайджанского театра и кино. За долгие годы своей творческой деятельности вы перевидали разное поколение зрителей. Чем современная зрительская публика отличается от публики, скажем, предыдущих десятилетий?

- Зрительская аудитория, как я говорила, бывает разная. И идти на поводу у этой аудитории неправильно. Ну, в свое время духовность более ценилась зрителем. Сейчас у зрителей зрелищность идет на первом плане.

Когда у нас был Чеховский международный фестиваль, мы пересмотрели много спектаклей, показанных приехавшими к нам театрами. И большинство из них, 99,9%, сделало ставку на зрелищность. То есть сюжет оставался в тени, и на первый план выходили какие-то технические или актерские "выкрутасы", а зритель к такому быстро привыкает. Сегодняшний зритель не хочет обременять себя теми проблемами, которые ему показывают со сцены. А раньше зритель был более духовный.

- С чем это связано?

- У сегодняшних зрителей более широкие возможности. Они могут зайти в Интернет и найти ответ на любой интересующий вопрос, наше телевидение дает возможность, сидя у себя дома, наблюдать за всем, что происходит в мире. Поэтому зритель немного обленился, ему не хочется приходить в театр и снова нагружать себя какими-то проблемами, снова переживать за героев, у него и своих проблем хватает. Я считаю, что именно в этом заключается вся проблема.

.

Зеркало. – 2011. -13 апреля. – С. 8.