Энеpгия жизни,

или Магия ковpа

Рая Аббасова

Профессор, доктор искусствоведения, директор Государственного музея азербайджанского ковра и народно-прикладного искусства, член ряда престижных международных ассоциаций и экспертных комиссий, участница международных программ, автор большого количества научных исследований, серьезных монографий, обладатель высоких премий и наград. И все это - о Ройе Сейфаддин гызы Тагиевой - удивительной женщине, над которой не властны ни время, ни обстоятельства. Она всегда излучает какую-то особую, светлую ауру, исток которой - в великой любви к своей земле, своему народу и благородному делу, которому Ройя ханум служит верой и правдой.

"Вы верите в удачу? Лично я на собственном опыте смогла убедиться, что удачное стечение обстоятельств открывает большие возможности, способствует преодолению самых невероятных трудностей", - так начался наш диалог с Ройей ханум Тагиевой, без году 30 лет возглавляющей уникальный в своем роде Государственный музей азербайджанского ковра, в котором собраны и бережно хранятся редчайшие образцы коврового искусства азербайджанского народа.

Продолжив свою мысль, Ройя ханум отметила: "Возьмем, к примеру, наш музей, идея создания которого принадлежит народному художнику, незабвенному Лятифу Керимову - величайшему знатоку искусства ковра. А ведь он никогда не был музейным работником. Но именно ему выпала почетнейшая миссия стать основателем музейного собрания азербайджанских ковров и ковровых изделий, слава о которых уже давно разнеслась по всему миру.

- Ройя ханум, а как все начиналось? - Реализация идеи была начата еще в 1967 году. Перед основателями музея стояла четкая цель: создать хранилище уникальных художественных ценностей, своеобразный научный центр по изучению и пропаганде народного ковроделия и декоративно-прикладного искусства.

Первая экспозиция музея была представлена в 1972 году. Я уже говорила об удаче и везении. А как иначе расценивать факт присутствия на открытии музея Гейдара Алиевича Алиева! Это был поистине уникальный человек, обладающий даром провидения, умеющий с первого взгляда оценить перспективы того или иного начинания. Ознакомившись с экспозицией музея, Гейдар Алиевич дал, смело могу сказать, историческое по своей значимости указание: выделить для поддержания и развития музея неограниченную финансовую поддержку - царский подарок, определивший во многом дальнейшую судьбу искусства азербайджанского ковроделия. Быстрому расширению коллекции коврового музея способствовали и такие факторы, как закрытые границы и новые отношения, когда все ковроткацкие предприятия, антикварные магазины могли производить свой товарооборот лишь после музейной экспертизы.

Сегодня мы с гордостью можем говорить, что наша музейная коллекция в момент ее создания не имела аналогов в мире, да и сейчас считается одной из лучших по объему и принципам классификации.

- Ваш приход в музей - это случайность или закономерность? - И то и другое. По образованию я филолог. Как-то институт облетела весть: создается музей ковра. Это был 1966 год. Откликнулось шесть человек, но тогда еще не было выделено здание под музей, и мы собирались в кабинете Лятиф муаллима в Академии наук. Со временем все разошлись, осталась только я.

В АПИ им. Ахундова была лаборатория структурной лингвистики, проблемами которой я занималась. Меня приглашали работать в эту лабораторию, но что-то удерживало. Думаю, это был диктат генов, которые "проснулись" вовремя. Дело в том, что у моей бабушки Салтанатбеим Бейбутовой было хобби - она искусно ткала ковры (в нашем семейном архиве даже хранится фото одного из них). Так что, возможно, мой "приход" к ковру вполне закономерен. С помощью одного из опытнейших ковроведов Джафара Муджри я даже выткала маленький ковер в тебризском стиле. С удовольствием бы продолжила, но, к сожалению, нет времени. Любовь к искусству унаследовали и мои дочери, одна из которых музыкант, а другая - ковровед. Вот что такое сила генов!

- Как, по-вашему, ковер - это "застывшая" форма искусства или разворачивающаяся во времени? - На этот вопрос правильно ответить смогут лишь те, кто хорошо знаком с творчеством ковра. Не удивляйтесь, но ковры могут многое "рассказать", просто надо знать и понимать их язык. Ничто не дает большего знания, чем непосредственное соприкосновение с изучаемым предметом. Мы проводим большую работу по собиранию и записи этнографического материала, который раскрывает поразительные тайны древнейшего искусства ковроделия. Символика ковра - это наша история, отражающая чувства, мысли, мировоззрение народа, важный обрядовый атрибут. История говорит о том, что в старые времена девушки специально ткали ковры, чтобы в последний c?rs?nb? перед Новрузом загадать на нем желание. Затем целую неделю эти ковры раскладывались во дворах для "сбора" космической энергии.

Специально ткались ковры, "вытесняющие" из дома все отрицательное, или для невест от сглаза. Ковры могут выполнять и функцию целителя. Многие старожилы утверждают, что для снятия боли достаточно сесть в центр ковра, где располагается медальон, обладающий (по поверью) огромной целительной силой, собранной за счет все той же космической энергии.

Люди верили и продолжают верить в силу настоящего искусства, способного творить чудеса. Не случайно азербайджанский ковер был занесен в список нематериального наследия ЮНЕСКО, что является прямым подтверждением безграничной ценности этого удивительного искусства, которое необходимо сохранить и передать нашим будущим поколениям.

- В чем особенность азербайджанского ковра и какими наиболее древними экземплярами обладает музей? - Особенность - в многоликости, изумительных по своей неповторимости узорах, богатстве красок, идей, образов, символов - всего не перечислишь. Ковер - это жизнь народа. По результатам археологических раскопок мы можем утверждать, что это искусство существовало еще во II тысячелетии до нашей эры (подтверждение - рисунки на древней керамике). К сожалению, в нашем музее есть образцы лишь не ранее ХVIII века. Дело в том, что издревле в Азербайджане ковры широко использовались в быту, а в Европе они были больше украшением. В европейских музеях хранятся более древние экспонаты. Так, в лондонском Музее Виктории и Альберта хранится знаменитый халы "Шейф Сафи" (ХVI в.), а в музее "Метрополитен" в Нью-Йорке - большой халы с изображением животных, относящийся к тому же периоду.

.

Зеркало. – 2011. – 19 марта. – С. 25.