Последние дни жизни

Природа щедро наградила Алиагу огромным умом, исключительными выдающимися способностями и талантом военного искусства, мужеством и благородством характера, необычайно кипучей энepгией, полной страстного порыва к деятельности, полезной для обороны Отечества.

Евгений Барсуков, генерал артиллерии, профессор

Видимо таково предначертание, а может и веление судьбы. Чтобы там ни было, однако проделанная почти семьдесят лет тому назад работа стала бесценным вкладом в военную историю нашего Азербайджана. Если в 1942 году выдающийся философ-ученый Гейдар Гусейнов не встретился бы с доживающим последние дни нашим всемирно известным полководцем Алиагой Шихлинским, не появилась бы и книга "Мои воспоминания", ставшая первенцем отечественной военной мемуарной литературы. Воспоминания генерала увидели свет в 1944 году, спустя год после смерти автора. Тираж издания составил семь с половиной тысяч экземпляров. В 80-е годы невозможно было найти эту книгу, ставшую редкостью. Начиная с того времени возник "читательский голод" к нашей военной истории, воспоминаниям генерала Алиаги Шихлинского.

В 1984 году благодаря заботе ныне покойного народного писателя Исмаила Шихлы военному журналисту Шамистану Назирли удалось массовым тиражом (60 тысяч) переиздать на азербайджанском и русском языках ясные как родниковая вода воспоминания генерала. Книга была снабжена комментариями, замечаниями и дополнениями Шамистана Назирли, который на основе собранных им новых фактов написал документальный рассказ "Последние годы жизни".

* * *

Генерал сильно постарел. Настолько сильно, что толком не видел, не слышал, да и походка была не та. Полководец, некогда на коне и пешком обходивший фронты, командовавший батальонами, полками, армией, сегодня перемещался с огромным трудом. Из нескольких комнат, выделенных ему государством, он оставил себе лишь одну. И жил в ней в одиночестве. Без детей, без внуков. Судьбе было угодно лишить генерала этих даров. Но жизнь не стала для него обременительной.

Оптимистический взгляд, степенность, жажда жизни и пытливый ум не покинули генерала. При виде его на улице прохожие указывали на него: "Это - герой Порт-Артура, Бог артиллерии Алиага Шихлинский!". Так его называли с 1906 года. Так его представляли всюду.

... И ныне не умолкают пушки, стреляют ружья, умирают люди, разрушаются села, города. Его рекомендации по применению артиллерийских орудий оказали немалую услугу советским солдатам в эту войну. Из открытий русской артиллерийской науки наиболее широко применялись "Треугольник Шихлинского" и "Формула Шихлинского". А генерал находится в одиночестве, словно лев за железными воротами. Ему не стыдно за прожитые семьдесят восемь лет. Когда речь заходила о прошлом, он с гордостью вспоминал: "Я огладываюсь на свое прошлое со спокойной совестью и смело смотрю в глаза современников". Затем, прислонившись к столу и закрутив концы густых усов, выждав паузу, с улыбкой продолжал: "Жаль, эти дни пришлись на нашу старость".

Шестьдесят лет безупречного исполнения воинского долга снискали ему небывалую славу. Служба на Дальнем Востоке, Русско-японская и Первая мировая войны, неоценимая деятельность по формированию национальной армии в 1918-1920 годах ставились в пример всем военнослужащим.

Вся эта самая благородная, незабываемая работа была сделана во имя свободы Родины. Сердце генерала наполнялось светом, в глазах играла искра, когда он рассказывал о годах военной службы. В эти минуты он словно слышал грохот орудий, отдававших салют о победе.

Только одиночество его угнетало. В эти мгновенья генерал находил утешение лишь в безмолвной беседе с самым любимым человеком. Это была его супруга, Нигяр ханым Мирза Гусейн гызы. Она скончалась в 1931 году, и с тех пор генерал "разговаривал" с фотографией, висевшей на стене. Когда генерал говорил, то голос в пустой комнате эхом возвращался к нему.

Он сидел на кресле, таком же старом, как сам. Хотел прогнать из головы мысли о прошедших днях, стереть с памяти воспоминания о прожитых годах. Думая о прошлом, он невольно возвращался к образу дорогой Нигяр. Но обходиться без этого он не мог. Это было невозможно. Нигяр была рядом во время всей службы. Своими нежными руками она исцелила и помогла вернуться к жизни многим солдатам.

В комнате было холодно. Над Баку стоял густой туман.

Шамистан НАЗИРЛИ

Зеркало.- 2011.- 17 сентября.- С.33.