Рядом с Джевдетом Гаджиевым и Аминой Дильбази

К 95-летию со дня рождения композитора

Тарлан СЕИДОВ, заслуженный деятель искусств Азербайджанской Республики, доктор искусствоведения, профессор

Мои воспоминания о Джевдете Гаджиеве, классике азербайджанской композиторской школы, которому в июне исполнится 95 лет, простираются к началу второй половины ХХ века.

1959 год. Озеро Гейгель. Дом отдыха, в прошлом - двухэтажная багировская дача, расположенная на высокой местности, от которой вниз к озеру протянута длинная многоярусная лестница. Здесь после переустройства дачи постоянно отдыхали представители интеллигенции - видные партийные и государственные деятели, писатели, врачи, музыканты... и их "отпрыски". Среди них, то есть отпрысков, оказался и я - 16-летний юноша. Но основной костяк составляли деятели культуры - певица Шовкет Мамедова, режиссер и актер Мехти Мамедов, композитор Назим Аливердибеков, молодые супружеские пары - композитор и скрипач Азер Рзаев и пианистка Гюляр Рзаева, композитор Рамиз Мустафаев и пианистка Елена Тартаковская-Мустафаева. Из отдыхающих мне был ранее знаком Н.Аливердибеков, бывший в годы моего обучения в специальной музыкальной школе при Азгосконсерватории педагогом по основам азербайджанской народной музыки и заместителем директора.

Мое особое внимание - в то время ученика этой школы - было, что естественно, приковано к личности Джевдета Исмайловича Гаджиева, авторитет которого был общепризнан не только как одного из основателей национальной композиторской школы, но и как ректора главного музыкального учебного заведения, в котором мне предстояло учиться. Жить по соседству в небольшом двухэтажном особняке с мэтром музыкальной культуры было волнительным и, конечно же, не настраивало меня на долгожданную после очередного учебного года свободу. Сомнения в моем юношеском сознании относительно предстоящего "отдыха" довольно скоро удалось рассеять именно супруге ректора - Амине ханум Дильбази. Обаятельная, искрометная - она сразу же взяла на себя миссию "заводилы", объединив всю солидную компанию отдыхающих разных возрастов в одну большую и дружную семью. Среди них - внучка знаменитой поэтессы Натаван - необычайно скромная и интеллигентная Егана ханум и вдова репрессированного партийного и государственного деятеля Рухуллы Ахундова - высокоэрудированный старейший коммунист, словоохотливая и приветливая Фрида Наумовна Шлемова-Ахундова. Особенно запомнились мне проводимые Аминой ханум вечерние беседы (в шутку мы называли их меджлисами).

Она увлекательно рассказывала нам различные истории, которые, как она впоследствии признавалась, были сочинены ею по ходу повествования. Именно вечером редко можно было встретить Джевдета Исмайловича: всем было известно, что это время отводилось им для творчества. В фойе, в непосредственной близости к комнате, в которой отдыхали Джевдет Исмайлович со своей супругой Аминой ханум, находилось неплохое пианино. Здесь в дневное время с их согласия я часок-другой проводил ежедневные занятия по подготовке к новому учебному году. В числе нот, постоянно находившихся на пианино, был привезенный мной томик сонат Бетховена, который время от времени "перекочсвывал" на рабочий стол Джевдета Исмайловича. Этот факт для меня был особенно приятен. В моем детском сознании он был воспринят как непреложная истина: творческая личность при всех обстоятельствах должна быть верна своему профессиональному долгу. Это помогло мне понять, что изучение наследия гениальных классиков прошедших эпох не ограничится моим исполнением того или иного произведения. К этому наследию мне нужно будет обращаться вновь и вновь, как к кладезю знаний и неисчерпаемому источнику творческого вдохновения. Наш общий досуг был довольно скудным. Конечно, особняк Мирджафара Багирова при всем своем великолепии недостаточно был приспособлен для полноценного санаторного отдыха. Развлекательным объектом оказался бильярд, который, как и дача, перешел "в наследство" отдыхающим, и единственная на всех лодка. Как-то я в числе других оказался в одной лодке с Джевдетом Исмайловичем, взявшему на себя миссию управлять и грести веслами. Испытывая крайнюю неловкость быть в числе пассажиров этого водного средства передвижения, я долго упрашивал Джевдета Исмайловича уступить мне его место, на что получил категорический отказ: "Ты мал для этого и можешь не справиться". Согласие от него дать возможность мне самому поработать хотя бы одним веслом я получил только после моего веского аргумента: "Мне холодно без движения и я могу заболеть". Как мне сейчас помнится, мы с ним составили неплохо слаженный, дружеско-спортивный тандем.

В памяти сохранились вечерние теплые беседы в уютном небольшом фойе. За круглым столом собирался почти весь цвет сформировавшегося за дни совместного отдыха коллектива. И, конечно, центральной фигурой вечерних бдений, душой компании была Амина ханум, которая заряжала всех своим неисчерпаемым оптимизмом и юмором. В последние дни незабываемого отдыха в этом чудесном уголке природы моя мать Марьям ханум вместе с Аминой ханум Дильбази решили организовать банкет в честь Шовкет ханум Мамедовой. Идея эта была восторженно всеми воспринята. Совместно для организации банкета закупили мяса для бастурмы и другие продукты и, конечно, сухого вина. В этот вечер перед моим взором совсем другим человеком предстал Джевдет Исмайлович. Постоянно серьезный, несколько степенный, в этот раз он много шутил. Я впервые не только увидел от души смеющегося Д.Гаджиева, но и смеющегося со слезами на глазах. В этом смехе было что-то по-детски искреннее. Апофеозом этого мероприятия стал исполненный молодежной частью отдыхающих под руководством и при непосредственном участии Амины ханум зажигательный танец "Яллы". Шовкет ханум, знаменитая певица, необычайно скромная по своей природе, была крайне растрогана этим неожиданным для нее событием. В этот вечер Шовкет ханум рассказала много интересных фактов из своей богатой творческой биографии, в частности, об учебе в Италии, о своих впечатлениях от встречи со Сталиным. В заключение вечера она наградила нас проникновенным исполнением под свой аккомпанемент арий из нескольких классических опер и лирических народных песен. К нашему всеобщему изумлению она сохранила, несмотря на свой очень почтенный возраст, не только великолепный голос, но и проявила недюжинные пианистические возможности.

Спустя два года, в 1961 году, судьба мне вновь предоставила возможность соприкоснуться с личностью выдающегося композитора. В этот год он как ректор дважды экзаменовал меня как пианиста, выслушав полностью программу моего выступления как на выпуске музыкальной школы при АГК, так и при поступлении в консерваторию. Очень запомнились его посещения моих занятий в классе профессора Майора Рафаиловича Бреннера и особенно проводимые им ежегодные коллоквиумы, на которых велись беседы, касающиеся не только сугубо музыкальных тем, но и литературы и живописи. Также обязательной была демонстрация навыков чтения нот. Я очень горд тем, что спустя годы, после окончания Азербайджанской консерватории как молодой специалист оказался по его инициативе единственным из выпускников, зачисленных в штат руководимого им музыкального вуза, вначале концертмейстером, а через год и преподавателем. В дальнейшем, в период моего пребывания в аспирантуре, в которой я обучался по рекомендации Дж.Гаджиева по двум специальностям (в Москве - как пианист и в Баку - как музыковед в области истории и теории азербайджанского пианизма), он оказывал постоянную профессиональную поддержку. Справедливо считая крайне необходимым и своевременным комплексный подход в исследовании азербайджанского фортепианного искусства (педагогики, исполнительства и композиторского творчества), он возлагал на меня большие надежды в создании основ этой малоизученной области музыкальной науки в республике. Требовательность, как и профессионализм, были у Джевдета Исмайловича необычайными. А возможность наблюдать эту интереснейшую личность в различных жизненных ситуациях и постоянно удивляться ее многогранности остались у меня на все дальнейшие годы нашего общения. Приобретенная благодаря этому замечательному музыканту полноценная школа мастерства и ныне оказывает мне постоянную поддержку, оставаясь по сей день творческой основой в моей трудовой деятельности, как на посту руководителя школы-студии, так и преподавателя музыкальной академии.

Зеркало.- 2012.- 15 июня.- С.- 25