Иностранные военные базы – неизбежность

Южному Кавказу давно пора избавиться от "геополитического дуализма"

Сопредседатели Минской группы ОБСЕ Жак Фор (Франция), Игорь Попов (Россия) и Иан Келли (США) находятся с визитом в Азербайджане.

Как сообщает АПА, 3 апреля посредники проведут встречи с руководством Азербайджана, на которых будут обсуждаться ход дальнейшего урегулирования нагорно-карабахского конфликта, результаты недавних встреч сопредседателей с главами МИД Азербайджана и Армении в Париже. Ожидается, что 4 апреля сопредседатели пересекут линию соприкосновения и посетят Карабах.

Напомним, что сопредседатели МГ ОБСЕ 19 марта посетили Ханкенди, 20 марта – Ереван. Скорее всего, сопредседатели, прежде всего западные, попытаются оживить переговорный процесс в течение нескольких предстоящих месяцев до начала президентской предвыборной кампании в Азербайджане. У них имеется окно до августа месяца. А потом официальному Баку будет не до переговоров по урегулированию карабахского конфликта. Предвыборная кампания вступит в решающую фазу. С учетом обострения внутриполитической ситуации, которая происходит в стране, правящая элита накануне президентских выборов вряд ли может пойти на серьезные, притом даже вполне приемлемые, компромиссы по урегулированию карабахского конфликта.

Теоретически четырех месяцев вполне достаточно для того, чтобы добиться серьезного прорыва в процесе мирного урегулирования карабахского конфликта, даже несмотря на то, что в течение предыдущих 20 лет ничего не достигнуто. Но это только теоретически. А на самом деле мы вряд ли станем свидетелями серьезного прорыва на мирных переговорах в ближайшее время, особенно с учетом существующего геополитического баланса сил на Южном Кавказе, а точнее отсутствия определенности в данной сфере.

Южный Кавказ – регион неопределенности

Проще говоря, вся проблема в отсутствии общепризнанного баланса. Как сообщает “Голос Америки”, недавно в Вашингтоне презентовали доклад о перспективах и стратегии США в отношении региональных игроков. Кавказ, Центральная Азия и Восточное Средиземноморье – главные точки пересечения интересов России, Ирана и Турции и территория неопределенности в контексте меняющихся приоритетов крупных региональных игроков. К такому выводу пришли авторы исследования, инициированного Центром стратегических и международных исследований в Вашингтоне. Проект длился полтора года и вылился в 30-страничный труд с выводами и рекомендациями для американских политиков.

В докладе уделили пристальное внимание “трем парам” двусторонних отношений: Россия-Иран, Россия-Турция и Иран-Турция на фоне таких событий, как “арабская весна” и гражданская война в Сирии. Как подчеркивается в исследовании, “понимание динамики” этих отношений необходимо во избежание развертывания широких военных действий на Ближнем Востоке, возобновления конфликта на Кавказе и нестабильности в Центральной Азии. “Сирия является главной переменной величиной в этом треугольнике Россия-Иран-Турция”, – подчеркивает директор проекта Стефен Фланаган.

Он замечает при этом, что Турция “намерена расширять партнерство как с Россией, так и с Ираном”.

В докладе отмечается, что Турция с 2002 года руководствуется принципом необходимости улучшения отношений с Россией. “Двусторонние отношения отражают общность интересов, однако не лишены соревновательности”, – говорится в исследовании. Подчеркивая расцвет в таких областях двусторонних отношений, как торговля, инвестиции и туризм, вашингтонские аналитики обращают внимание на резкое расхождение позиций по Сирии и ситуации с “арабской весной”.

“Эта ситуация будет все больше обостряться, если только Москва не решится на конструктивное сотрудничество с международным сообществом для осуществления мирной передачи власти в Сирии и то, чтобы играть более конструктивную роль в западном Средиземноморье. Также для предотвращения эскалации напряжения Москве необходимо разработать более четкие правила своего присутствия на Кавказе”, – говорится в докладе.

“Экономические связи между Турцией и Россией очень ощутимые, а вот стратегическая линия достаточно противоречивая, – подчеркивает один из авторов доклада, политолог Эндрю Качинс. – С Ираном у России все наоборот – стратегически Москва и Тегеран очень часто разделяют похожие позиции. При этом исторически все три страны всегда, так или иначе, соперничали друг с другом”.

“Россия очень чувствительна к увеличивающемуся влиянию Турции на Южном Кавказе”, – подчеркивает Качинс, отмечая, что Москва смотрит на свои отношения с Ираном и Турцией сквозь три призмы – региональной безопасности, глобальных вопросов и экономики.

Один из авторов доклада Джон Алтерман говорит о разности настроений внутри стран в свете происходящих геополитических и геостратегических изменений.

“В Турции национальные настроения оптимистичные. Они полагают, что “арабская весна” – это благо. В России к оценке ситуации относятся более сдержанно и осторожно, – подчеркивает Алтерман. – В Иране же настроения хуже некуда. Иранцы чувствуют себя изолированными и незащищенными. Они считают, что мир по отношению к ним несправедлив. Все это создает очень большую напряженность”.

По мнению Джона Алтермана, по мере возрастающего отчуждения Ирана отношения с Турцией для иранских властей становятся все более важными.

“Это впрочем непростые отношения, – подчеркивает Алтерман, – с одной стороны, Турция – это единственное место, куда иранцы могут выезжать свободно и чувствовать себя относительно спокойно, с другой, – у стран есть серьезные разногласия по Сирии. Вообще, складывается ощущение, что Турция пытается держать Иран на расстоянии вытянутой руки”.

Стефен Фланаган склоняется к выводу о том, что Иран и Россия в настоящее время находятся в альянсе против Турции и США и многих других членов международного сообщества.

В выпущенном докладе этот тезис продолжается мыслью о том, что это будет иметь “важные последствия для национальных интересов США”.

В региональном контексте авторы исследования советуют “внимательно наблюдать за ситуацией на Кавказе”, где интересы России, Турции и Ирана “сталкиваются весьма очевидно”. В Центральной Азии, приходят к выводу аналитики, все три страны и США озабочены одними и теми же проблемами, одна из которых – безопасность после вывода войск из Афганистана в 2014 году.

Таким образом, главная проблема нашего региона заключается в том, что даже по истечении 22 лет после развала СССР на Южном Кавказе не удалось добиться признанного всеми ведущими геополитическими игроками даже среднесрочного баланса сил. Существующий фактический баланс, который сложился в результате хаотичных, иногда даже взаимоисключающих друг друга процессов, во-первых, неустойчив, а во-вторых, в среднесрочной и длительной перспективе никак не устраивает ведущих геополитических игроков, имеющих интересы в регионе.

По большому счету, даже речи быть не может о каком-то сложившемся балансе сил в регионе. Наоборот, идет борьба между глобальными геополитическими игроками за определение границ сфер влияния. Таким образом, политика ведущих геополитических игроков в регионе формируется логикой противостояния и противодействия, что лишает возможность их сотрудничества даже в урегулировании таких, на первый взгляд, локальных конфликтов, как карабахский. Господствует логика: “То, что может быть выгодно им, априори не выгодно нам”.

Нужны военные базы

И вообще, можно считать, что регион оказался в зоне геополитического “дуализма”. С одной стороны, мы наблюдаем мощнейшую политико-экономическую экспансию Запада, и прежде всего США, в регионе. С другой стороны, – Россия и Иран, то есть, региональные державы, выступающие против, условно говоря, вмериканской экспансии на Южном Кавказе, имеют не менее мощное военно-политическое присутствие в регионе. То есть возник серьезный дисбаланс. Эту проблему необходимо решить. Парадоксальность ситуации заключается в том, что в военно-политическом отношении ирано-российский тандем имеет намного больше влияния, чем США даже на страны проамериканского “пояса”, то есть на Грузию и Азербайджан. По той простой причине, что Запад не имеет военно-политического присутствия на Южном Кавказе.

Хотя надо отметить, что в последние годы, особенно после 2008 года, предпринимаются попытки выправить ситуацию, но прежде всего, как говорится, за счет внутренних ресурсов самого региона. А если быть более точным – за счет внутренних ресурсов Азербайджана. И это замечается как в Москве, так и в Тегеране.

“Вашингтон и их партнеры по антииранской коалиции высоко оценили лояльность Баку. Посол США в Азербайджане Ричард Морнингстар недавно констатировал, что “США удовлетворены и довольны поддержкой Азербайджаном международных санкций против Ирана”. В самом Баку утверждают, что “за период многолетних переговоров с МАГАТЭ и “шестеркой” ведущих стран мира Тегерану так и не удалось убедить мировое сообщество в мирном характере своей ядерной программы”. Официальные лица в Баку, заявляя о праве Ирана на использование атомной энергии в мирных целях, также неоднократно подчеркивали, что овладение Тегераном ядерного оружия станет серьезной угрозой для безопасности Азербайджана”. Об этом, как передает Vesti.Az, говорится в статье Iran.ru.

“Уверенность азербайджанской элиты в том, что США и Израиль видят в Баку стратегического партнера и поддерживают его усилия в гонке за региональное доминирование, в немалой степени поддерживаются той огромной помощью, которую и эти страны, и Турция оказывают Баку в милитаризации собственной страны. По данным доклада экспертов SIPRI (Международного института по изучению мира, действующего в Стокгольме), объемы импорта оружия в Восточной Европе в 2003-2012 гг. увеличились на 21%, причем исключительно за счет Азербайджана. “Эта страна за указанный период увеличила объем импорта оружия на 155%”, – отмечают аналитики SIPRI. В числе последних закупок Азербайджана – беспилотные летательные аппараты типа Aerostar и Hermes-450. “Наряду с этим Азербайджан в прошлом году приобрел российские военные вертолеты Ми-24, а также бронемашины Matador и Marauder, которые на основе лицензии, выданной Южной Африкой, были произведены на территории Азербайджана”, – говорится в докладе. В докладе отмечается, что Азербайджан за 10 лет значительно продвинулся вперед в мировом списке государств-импортеров оружия, с 48-го места перейдя на 35-е.

Здесь уместно будет отметить, что разыгранное для публики “потепление” в отношениях между Тель-Авивом и Анкарой мало чем затрагивает Баку. То, что “охлаждение” на самом деле имело место только на публичном уровне, прекрасно демонстрирует ситуация в Азербайджане. Израиль и Турция за все время “охлаждения” прекрасно работали здесь вместе, пусть и в разных сферах, но весьма согласованно. На пике мифического “турецко-израильского противостояния” в Азербайджане действовали 1106 компаний с турецким капиталом, которые инвестировали в экономику страны около $1,9 миллиарда. И в это же время Израиль заявил о готовности нарастить объемы поставляемых Баку, то есть, своему основному южнокавказскому партнеру вооружений (включая и самые высокотехнологичные) до 1,6. млрд. долларов США “, – отмечается в статье.

Азербайджан может закупить вооружения, и самого современного, еще на несколько миллиардов долларов. Но подобными закупками вряд ли можно обезопасить западные геополитические интересы в регионе. В любом случае, военный потенциал Азербайджана не может быть сопоставим с российским, даже с иранским. Тут уж можно уповать лишь на то, чтобы собственными силами выдержать хотя бы первый удар. Ведь российские эксперты открытым текстом предупреждают, что в случае возобновления боевых действий на карабахском фронте Россия будет вовлечена на стороне Армении. А как показали события 2008 года, при желании создать форс-мажорную ситуацию, при которой возобновление боевых действий станет просто неизбежным, не так сложно.

Но это не единственная угроза, исходящая американским интересам в регионе. Ядерная проблема Ирана уже в этом году может вылиться в военный конфликт. С таким предупреждением выступили в понедельник бывший координатор Белого дома по политике в области оружия массового уничтожения Гэри Самор и экс-верховный представитель ЕС по внешней политике и безопасности Хавьер Солана на семинаре в Институте Брукингса в Вашингтоне, посвященном путям урегулирования ядерной проблемы Ирана. Об этом сообщает ИТАР-ТАСС.

Самор в настоящее время является исполнительным директором Белферовского центра науки и международных отношений при Гарвардском университете, а Солана – одним из старших научных сотрудников Института Брукингса.

Отвечая на вопрос, чего следует ожидать в текущем году – разрядки или усиления напряженности вокруг ядерных разработок Ирана, Самор заявил, что “возможны оба варианта”. Военная “конфронтация может произойти уже в нынешнем году”, если Иран пойдет по пути ускорения темпов своих ядерных разработок, прежде всего – обогащения урана, полагает американский эксперт. “Я с этим согласен”, – сообщил со своей стороны его европейский коллега, занимавший в прошлом, в частности, посты главы МИД Испании и генсека НАТО.

Как отметил Самор, Иран не стремится к конфронтации с США, трезво оценивая разницу в военных потенциалах, и “вновь и вновь демонстрирует осторожность”. Тегеран уже на протяжении определенного времени намеренно притормаживает свои темпы обогащения урана, идет по пути применения “добровольных ограничений” в этой сфере, подчеркнул американский специалист.

С его точки зрения, никаких соглашений от переговоров постоянной пятерки Совета Безопасности ООН и Германии с Ираном, новый раунд которых на уровне политических директоров стартует в пятницу в Алматы, не следует ждать как минимум до предстоящих 14 июня в этой стране президентских выборов. Между тем, руководитель и духовный лидер Исламской Республики аятолла Али Хаменеи сейчас концентрирует внимание на подготовке к проведению этих выборов и старается избежать возникновения внешнеполитического кризиса, связанного с ядерными разработками, и потому отдает распоряжения о замедлении темпов обогащения урана, полагает Самор.

В свою очередь Солана подтвердил, что он также усматривает проблему в политических календарях группы “пять плюс один” и Ирана, заключающуюся главным образом в подготовке к президентским выборам в Исламской Республике. Однако, наряду с этим, чрезвычайно серьезное осложняющее обстоятельство в процессе переговоров по ядерной проблеме Ирана теперь представляет положение в Сирии, убежден Солана. По его мнению, без нормализации обстановки в САР ядерную проблему Ирана попросту не решить. Кроме того, полагает Солана, Западу следовало бы более активно работать в направлении преодоления обеих этих кризисных ситуаций с Россией.

Самор признал, что сроки ультиматумов, предъявляемых Ирану США и Израилем, по существу диктуются “политикой, а не физикой”, то есть не только и не сколько фактическим ходом ядерных разработок Тегерана. Если же Иран решит создавать ядерное оружие, то делать это он, скорее всего, будет не посредством изгнания инспекторов МАГАТЭ со своих атомных центров и наращивания на них темпов работ, а на каком-то скрытом от глаз мирового сообщества объекте, считает Самор. Он также высказывался за дальнейшее применение санкций и угрозы их ужесточения в отношении Ирана, утверждая, что при таком сценарии действий позитивный исход, то есть мирное урегулирование ядерной проблемы Тегерана, является более вероятным.

Таким образом, по вышеизложенным заявлениям можно сделать следующие выводы: во-первых, переговоры “шестерки” с Ираном не имеют позитивной перспективы.

Во-вторых, ситуация еще более осложнится по мере приближения внутриполитической ситуации в Сирии к своему закономерному финалу. И как следствие Россия и Иран сделают все возможное, чтобы как можно затянуть урегулирование внутриполитического кризиса в Сирии.

В-третьих, уже к концу года мы можем стать свидетелями военного конфликта вокруг иранской ядерной программы. Но в этом случае Иран неоднократно угрожал нанесением ударов по обьектам на территории стран Южного Кавказа и Турции, представляющим для США стратегический интерес. Турция, можно сказать, что обеспечила собственную безопасность за счет американских военных баз, ЕвроПРО и ракетных систем Patriot. А как быть Азербайджану с Грузией? Опять же отмечу, что за счет внутренних ресурсов Азербайджан в лучшем случае может выдержать первый удар. А иранские ракеты средней дальности вполне могут достигнуть стратегических обьектов на территории Азербайджана.

Одним словом, исключить даже угрозу военно-политического давления на страны Южного Кавказа со стороны ирано-российского тандема возможно только созданием военных баз западных стран на территории Грузии и Азербайджана. Безусловно, намного проще создание военных баз Турции в Азербайджане. Однако в блиц-интервью Vesti.Az генерал-майор ВС Азербайджана, известный военный эксперт Александр Васяк не считает этот вариант реализуемым, по крайней мере, в ближайшей перспективе. “Турция – член НАТО, но я пока ничего не слышал о желании создать базу НАТО в Азербайджане или о приеме нашей страны в Североатлантический блок. Более того, Генсек НАТО Расмуссен недвусмысленно заявил, что расширения НАТО на Восток не будет.

Да и сама Турция, ее Генштаб не планируют пока создания общих военных баз. Это самозванные эксперты и политологи открывают военные базы в Нахчыване, на Каспии и в других местах, но все это совсем не простой вопрос, затрагивающий интересы глобальных игроков и влияющий на изменение обстановки в том или ином регионе”,- считает военный эксперт.

Во-первых, членство Турции в НАТО никак не мешает размещению турецкой военной базы в Азербайджане или же в Грузии. Страны НАТО на двустороннем межгосударственном уровне имеют право решить вопрос о размещении своих военных баз на территории стран, не входящих в Североатлантический блок. Достаточно напомнить существование военных баз США в некоторых странах Латинской Америки, Ближнего Востока, в Японии. Или же вспомнить Францию, которая имеет военные базы в некоторых странах Африки. Одним словом, никаких международно – правовых норм, ограничивающих право Турции и Азербайджана на размещение турецких военных баз на территории нашей страны нет.

Во-вторых, по большому счету, даже турецкие военные базы будут предназначены для сдерживания первого удара, конечно, если речь идет о ракетном ударе со стороны Ирана. В случае размещения западных военных баз на территории стран Южного Кавказа Россия, скорее всего, вообще перестанет угрожать военными авантюрами странам региона.

Тут необходимо учесть следующий момент: любую атаку на объекты на территории стран Южного Кавказа, представляющих для Вашингтона стратегический интерес, можно расценить как атаку на сами США. Ведь речь идет о предприятиях с американским капиталом. И, как следствие, если будет надо эта атака будет расценена как нападение в целом на НАТО.

Рауф Миркадыров

Зеркало.- 2013.- 3 апреля.- С.1-2.