К 70-летию Мастера

Биогpафическая пpезентация или альтеpнативное CV

Есть люди, судьбы которых не вписываются в привычную “систему координат”, изобретенную социологами: год рождения, место жительства, образование, работа. Имена одних становятся известными благодаря одному-единственному событию, другие создают целые галереи авторских трудов, удивляя мир работоспособностью и продуктивностью. И те, и другие стремятся к общественному признанию или ведомы жаждой творческой реализации, и, безусловно, достойны понимания и уважения. Но есть особая, крайне редкая категория людей, которым повезло прожить жизнь в пространстве воплощенной мечты. Кто из нас может похвастать этим? И может ли кто-нибудь сказать, что сумел быть счастливым не час, не миг, а… полвека?

О человеке, который может утвердительно ответить на эти непростые вопросы^ мы и хотим рассказать в небольшой зарисовке, которая, надеемся, станет преамбулой к книге воспоминаний о его жизни, вплетенных в узорчатый ковер истории искусства его родины. Жизни, события которой достойны самого пристального внимания как современников, так и будущих поколений.

Время рождения: период великого перелома в ходе самой кровопролитнейшей из войн – Второй мировой – 1943 год, день – 9 мая; место рождения: прекрасный древний город, давший миру гений великого азербайджанского философа и поэта Низами – город Гянджа (Кировабад); образование: Всесоюзный государственный институт кинематографии (ВГИК), мастерская Бориса Волчека; Место работы: Баку, киностудия им. Дж.Джаббарлы (1961-2005 гг.); профессия: оператор высочайшего класса. Регалии: лауреат премии “Хумай”. Особый статус: счастливый отец и дед. Дочь Гюльшан – окончила ВГИК, продюсер, лауреат премии “Ника” (Россия); дочь Аян – психолог, магистр Британского университета Эксетера. Внучка Мира – 11 лет, преданный фанат и главный критик творчества дедушки. Родители: отец – преподаватель вуза, доцент; мама – врач, хирург; имя: ФИКРЕТ АСКЕРОВ.

Соприкосновение с мечтой

В один из летних дней, когда семья Аскеровых выехала на отдых в живописный горный Аджикенд, Фикрет (тогда еще школьник), гуляя по окрестностям поселка, вдруг неожиданно для себя оказался на большой площадке, заставленной всевозможной техникой и заполненной людьми. Здесь были археологи, ученые, военные и она – самая красивая девушка в мире (об этом знали все) – Лейла Бадирбейли! Шла съемка очередной советской шпионской саги – “Тени ползут”. Режиссер давал указания. Актеры послушно отыгрывали дубль за дублем, суетились ассистенты, гримеры, переговаривалась массовка. Но над всем этим царил человек, который взлетал над съемочной площадкой на огромном подъемнике, давал указания осветителям и непрерывно заглядывал в объектив громоздкой кинокамеры. Это был кинооператор. И, как бы высокопарно это ни звучало, это было именно тем, что принято называть Судьбой.Оператор заметил мальчика, не пропускавшего ни одного съемочного дня, и пригласил его на киностудию, дав указание охране – беспрепятственно пропускать юного гостя на территорию студии.

Наш Фика

…С тех пор и по сей день кинематографисты всех поколений (и не только они, но и все от мала до велика) любовно называют его – наш Фика. Он не видит в этом ничего предосудительного, ему всегда были чужды пустое славословие и любого рода помпезность. На студии до сих пор вспоминают, как однажды почтальон принес письмо, на котором было написано только: “Азербайджан. Баку. Оператору Фикрету”. Никого не удивило, что послание с такими, более чем лаконичными координатами нашло адресата. И, как само собой разумеющееся, любой добавляет: он один такой.Но того первого кинооператора Фикрет муаллим до сих пор называет по отчеству – Аскер Измайлович Исмайлов. “Он привел меня в кино, привел в профессию, – говорит маэстро Фикрет. – У нас в Азербайджане была очень сильная операторская школа, были мастера высочайшего класса: Аскер Исмайлов, Расим Оджагов, Расим Исмайлов и др. Но первым и лучшим из них для меня навсегда останется Алисаттар Атакишиев. А первым учителем мастерства был Илья Минковецкий, с которым мне повезло работать в качестве ассистента оператора”.Но все это будет потом, как и работа с легендарным оператором Сергеем Павловичем Урусевским над картиной “Сергей Есенин”, куда Аскеров, будучи еще студентом ВГИКа, был принят по рекомендации знаменитого Германа Шатрова…

А пока ученик 8-го класса Фика Аскеров, забыв обо всем на свете, мчится, забросив подальше от строгих родительских глаз школьный портфель, на киностудию, где идут съемки “Мешади Ибада”! …В обеденный перерыв, когда раскаленные софиты погасли и павильон опустел, мальчик, стараясь не ступить в полосу бледного света, падающего из приоткрытой двери, осторожно подошел к кинокамере, погруженной в облако пиротехнического “тумана”, и, приникнув щекой к прохладному металлическому покрытию, прошептал: “Пожалуйста, прошу тебя… я буду кинооператором? Я очень этого хочу…”

“Мне настолько повезло, – улыбается Фикрет муаллим, – что потом я был приглашен в группу фильма “Гайнана”, который снимал именно тот режиссер, во время съемок картины которого я “говорил” с камерой, – Гусейн Сеидзаде. Отрадно, что в перечне 10 лучших фильмов нашей киностудии за всю ее историю третьим назван именно этот фильм”.

Цветовая доминанта

Годы учебы в Институте физкультуры (1961-1964 гг.) (куда Фикрет был принят как подающий большие надежды спортсмен и отличный пловец – игрок сборной по водному поло) были примечательны тем, что… студент Аскеров одновременно устроился работать на киностудию в качестве осветителя, а потом в считанные месяцы был переведен в ассистенты оператора. После окончания института и службы в армии Фикрет решил учиться. Где? Конечно же, в единственном вузе, который не имел равных в стране как по профессиональному статусу, так и по недоступности – ВГИКе. Конкурс на одно место среди абитуриентов превышал цифру в две сотни претендентов, но Аскеров твердо решил поступать на курс к знаменитому Борису Волчеку, работавшему в тандеме с великим Михаилом Роммом. Фикрет терпеливо ждал два года и, наконец, в 1967-м отправил на конкурс свои фотоработы. После того как основные экзамены были сданы (в числе которых, к слову сказать, была и физика!), наступило время творческого конкурса и собеседования с мастером.

- Я сейчас задам вопрос, ответ на который решит, будете вы студентом или нет, – начал Борис Израйлевич Волчек. – Вот скажите мне: вы видели “Портрет Кара Караева” Таира Салахова. Расскажите мне о нем. Сможете вспомнить, какая цветовая доминанта в этой картине? “Картина черно-белая.., какая тут доминанта?” – задумался Фикрет. Перед его мысленным взором возникла монументальная фигура маэстро, рояль, стопка книг и… ярко-красный корешок одной из них”. Мастер поставил абитуриенту Аскерову сразу две “пятерки”.

“Я увидел это отчетливо – лежат книги на рояле, и эта красная полоса…” – вспоминает сегодня Фикрет муаллим. “Это от Бога, наверное, а по-другому и быть не может. И это судьба моя”.

Среди фильмов, снятых впоследствии Фикретом Аскеровым – художественные: “Необыкновенная охота” (1970) – дипломная работа, за которую получил “пять”, “В один прекрасный день” (1971), “Свекровь” (1977), “Простите нас” (1978), “Посторонние люди” (1991), “Семья” (1998) “Ноша” (1995), “Свадьба” (2004); документальные: “Сувенир” (1972), “Жители села Мусы киши” (1973), “Борцы Азербайджана” (1975), “Круиз на “Азербайджан”" (1976), “Мост на Каспии” (1987), “Возвращение Шопена” (1998) и многие-многие другие.

Но все же мастерство автора и его значимость определяются не количеством работ и не чинами и регалиями, которыми они отмечены, а, скорее, неким уровнем искренности или, если угодно, влюбленности мастера в дело, ставшее смыслом его присутствия в этом мире. Не случайно в среде кинематографистов обыденными стали выражения: “Его любит кинокамера”, “У оператора хороший глаз” или “Честный объектив”. Все эти эпитеты можно, без сомнения, вписать в характеристику Фикрета Аскерова.

“Не был, не участвовал, не состоял”

Это были обязательные к заполнению графы в анкете выезжающего за рубеж советского гражданина. И означали они совершенно конкретные признания в верности существующему советскому строю. К слову, Фикрет Аскеров никогда не состоял ни в одной из идеологических ячеек советской системы: ни в партии, ни даже в комсомоле. Умудряясь при этом каким-то чудом побывать не только в странах соцлагеря, но и во “вражеских” капиталистических государствах.

“Да просто не хотел я там состоять, – отмахивается наш собеседник. – Меня решили как-то (он задумался, подбирая нужное слово, и уверенно закончил фразу…) включить… в партию. Собралось партийное бюро киностудии… Это было необходимо, чтобы иметь возможность вновь выехать в зарубежные командировки. Устроили собрание, задают вопросы. А я ничего не знаю. И тут Лейла Бадирбейли (та самая знаменитая актриса, на игру которой я зачарованно смотрел еще мальчишкой) решила “помочь”. “Ну, скажи, кто у нас сейчас Леонид Брежнев?” – “Ну, генеральный секретарь ЦК…” Мне тут же вручили какую-то бумагу и отправили становиться на учет в райком партии. Я туда, конечно, не дошел, а бумажка затерялась. И меня больше не беспокоили.”Фикрет Аскеров продолжал съемки как на родине, так и за рубежом, откуда “непрактичный” Фика привозил вместе с вожделенными джинсами – …книги, много книг, мировую классику и альбомы по живописи.

Видно, никакая идеологическая или репрессивная машина не может составить конкуренцию судьбе человека, ведомого собственным сердцем. Иначе в историю мирового кино не была бы вписана глава азербайджанского киноискусства, самые яркие и изящные страницы которой созданы и благодаря маэстро Аскерову, человеку “с хорошим глазом”, которого “любит кинокамера”, которому благодарны несколько поколений зрителей и, надо думать, очень любит Бог, исполнивший его заветное желание и подаривший ему возможность жить в пространстве воплощенной мечты.

И напоследок…

Несколько штрихов к эскизу портрета Фикрета Аскерова. Актер, с которым было легче всего работать – “самый органичный”, по мнению мастера, – Семен Фарада; фильм, который он может пересматривать много раз, – “Запах женщины” с Аль Пачино; плохое кино – проявляет себя сразу, потому что “начинаешь его смотреть как оператор”; хорошее кино – всегда смотришь как зритель. Оно безупречно во всех аспектах, отдельные номинации – всегда надуманны.О киноискусстве в последние годы как-то предпочитают говорить и писать с акцентом на техническую составляющую – кинопроизводство или киноиндустрия. Это одна из причин девальвации данного понятия. Кинооператор – это не знаток технических приемов и секретов оптики, это режиссер кадра.О скромности, щедрости и радушии Фикрета Аскерова знают все, кто с ним знаком. О его профессионализме могут сказать профессиональные кинематографисты, об уникальном аскеровском “почерке” могут судить зрители и актеры. Есть небольшая, но очень значимая деталь, о которой как-то стесняется говорить сам Фикрет муаллим, привыкший всегда находиться за кадром. Во время съемок одного из фильмов, еще в эпоху так называемого линейного монтажа, когда не было не только компьютерных эффектов, но и компьютеров в общепринятом смысле, Аскеров изобрел уникальное оптическое приспособление, позволяющее “исчезнуть” и вновь появиться в живом (не комбинированном) кадре реальному актеру! Это революционное новшество не было запатентовано, ему не присвоено имя автора, и, конечно, оно не принесло автору никаких дивидендов…И все же кино как искусство живо благодаря работам таких мастеров, как Фикрет Аскеров. И, может, поклонники его творчества не зря называют его за особый стиль съемки и необыкновенную любовь к деталям в кадре – Импрессионистом.

Аpаз ДАМИРОГЛЫ

Зеркало.- 2013.- 18 мая.- С.25