Мугам как объект исследований ученых

Высокий профессиональный уровень IV телевизионного конкурса мугама дает мощный импульс к размышлениям и дискуссиям

Мугам как объект исследований ученыхМугам – это феномен, который постоянно присутствует в нашей жизни, сопровождая нас от рождения до ухода в небытие. Наша потребность в мугаме и способность растворяться в его звуках говорят о божественности духа, который Всевышний вдохнул в нас, духа, который так и рвется в небо, чтобы соединиться в единой гармонии с началом всех начал. Однако мугам еще и грандиозная система знаний и мироощущений. Богатейшая мугамная культура, сформированная многими поколениями на протяжении не одной сотни лет, всегда требовала научного осмысления, этот момент становится необходимостью и потребностью мыслителей всех времен. Ныне по мугаму защищаются диссертации, пишутся трактаты, делаются доклады на международных симпозиумах и конференциях, феномен азербайджанского мугама анализируется, исследуется, сопоставляется с макамами других мусульманских стран и другими видами искусства. “Мугам и изобразительное искусство”, “Мугам и симфонизм”, “Мугам и средневековые трактаты”, “Мугам и опера”, “Мугам и тасаввуф”, “Мугам в контексте исламской культуры”, “Мугам и чтение Корана”, “Мугам как проявление и постижение философии всеединства” – вот неполный перечень трудов азербайджанских ученых, посвященных уникальному явлению – мугаму.Как известно, в Баку при спонсорской поддержке Фонда Гейдара Алиева успешно проходит IV телевизионный конкурс мугама, приковавший внимание мусульманского мира. Газета “Зеркало” решила обратиться к музыковедам, филологам и философам, чтобы услышать их размышления о мугаме как вершине совершенства и чуде, сотворенном Всевышним во Времени и Пространстве.Проректор по научной части БМА им.Уз.Гаджибейли, профессор философии Гюльназ Абдуллазаде:- Азербайджанские ученые внесли немалый вклад в изучение и исследование мугама, однако средневековые ученые оставили нам огромное фундаментальное наследие и глубокие исследования. Аль-Газали, Аль-Фараби, Ибн Сина, Урмави, Марагаи и другие написали очень ценные труды о макамах. Но Узеир бек Гаджибейли приблизил азербайджанскую музыку к европейской мажорно-минорной системе, сделав большие изменения в понятии мугама, его научном осмыслении и звукорядах. Он совершенно иначе рассмотрел все это и полутоновый, четвертьтоновый строй приблизил к мажорно-минорной системе, пытаясь открыть путь к пониманию европейцами нашей музыки, чтобы наши музыканты могли с легкостью исполнять как нашу национальную, так и мировую музыку. Это ему, конечно же, блестяще удалось. Это очень сложный процесс. Временами название одного и того же мугама в других странах произносится иначе, хотя некоторые совпадают. Самый главный мугам на Востоке – “Раст” – всюду произносится одинаково, “Шур” – то же самое. Если у нас 7 основных мугамов, то в Турции говорят, что у них больше 40 макамов, звукорядов. Если у нас дястгяхи с разными частями и переходами, то у турок они называются “Узун хавалар”, рассчитанные на долгое исполнение, это импровизация.Очень интересны иранские мугамы. При их исполнении неожиданно возникает тишина и появляется такое ощущение, будто создается духовный канал с небом. Иранский мугам более действенный, он обладает особым своеобразием и очарованием. Мугам настолько многолик, что каждый народ берет и черпает из него свой пай. Говорить о мугаме очень трудно, потому что, с одной стороны, это глубоко духовная музыка, которую трудно объяснить, это тайна, которую не выразить словами, ибо она обладает большой силой воздействия. Это веками сложившаяся традиция, которая берет свои истоки от религиозных обрядов и песнопений. Нельзя сказать, что эта музыка связана с исламом, но с религиозными ритуалами – да. Опевание звуков и система опевания в мугамах таковы, что вводят человека в некий транс и возносят его. Мугам обладает такой силой.Эта музыка циклическая, в ней чередуются разные части, они уносят и вводят человека от одного состояния и настроения в другое. Динамизм одного состояния не может продолжаться долго, и поэтому звучит победоносный ренг, который снимает внутреннее напряжение, теснифы с песенно-танцевальными элементами. Происходит умиротворение, ханенде и слушатели получают глоток свежего воздуха, который сменяется другим состоянием. Все это несказанно обогащает человека, очищает его душу, и после этого мы можем судить о великой силе мугама, которая заключается в его канонической структуре, в установленных в нем правилах, которые, тем не менее, подталкивают исполнителя к импровизациям, дается простор для фантазии на основе канонов. Ведь и в современной музыке письмо основано на канонах, которых нужно придерживаться. Казалось бы, парадокс, но установленные ограничения дают поле действия для импровизаций!.. По своим наблюдениям могу сказать – если мугам берет свое начало от духовной, ритуальной музыки, и благодаря этому его жизненная сила не иссякает, потому что она связана с духовностью, то же самое в европейской музыке, где церковная музыка совершила переворот – появились полифония, каноны, строгий стиль. Именно благодаря церковной музыке образовался колоссальный пласт европейской музыкальной культуры, который развился и был доведен до совершенства.Когда мы читаем теоретические выкладки средневековых ученых, то видим, какие ограничения они ставили в музыке, чтобы сладкозвучие исполняемой музыки не увело человека в нежелательное состояние, чтобы не возникали приземленные ощущения. Эти каноны привели к пышному расцвету как мугамов, так и христианской музыки, основу которой заложила церковь. Появились новые жанры: романтизм, импрессионизм. Все это связано с духовной ритуальной музыкой. Мугам стоит в этом ряду и по форме оправдывает себя, соответствуя умонастроению человека, вхождению в состояние и выходу из него, и в конце – катарсис, очищение. Но есть еще и слова, гениальные газели классиков и великих мыслителей Востока. Вид мугама и соответствующие ему газели – это тоже наука, о которой нужно говорить особо.

Здесь к беседе подключился заведующий кафедрой языков и литературы БМА профессор Тарлан Гулиев:- Да, мугам окрыляет и уносит человека, причем “дальность” этого полета зависит как от нашего возраста, развития и способности проникновения в него, так и от исполнителя. Скажем, Гаджибаба Гусейнов обладал таким свойством, для меня, во всяком случае. У нас всегда говорят: мугам – это устная народно-профессиональная традиция. Я не согласен с этим, т.е. эта мысль недостаточно достоверна. Да, правильно, мугам передавался в устной форме из поколения в поколение и дошел до сегодняшнего дня. Однако, вместе с тем, мугам – это и письменная традиция. Если мы не знаем об этом, это не означает, что этого нет. Восток и даже Европа прекрасно осведомлены об этом, советские ученые провели серьезные исследования на эту тему. Все дело в том, что эти исследования у нас начались несколько с опозданием, ибо не было продолжения написанной Узеир беком великой книги “Основы азербайджанской народной музыки”.

Уз.Гаджибейли можно назвать гением только за этот фундаментальный труд, не говоря о его музыкальных творениях. Он писал это гениальное исследование с 1919 по 1944 год, ровно двадцать пять лет, и, насколько мне известно, я не могу поставить рядом с этим трудом какое-либо другое произведение такого рода, написанное ученым или композитором любого другого народа или страны. Я всегда сопоставляю его с Халилом ибн-Ахмедом (718-792 гг.), основоположником теоретической основы арабского аруза. Это великий арабский ученый и филолог. Я преклоняюсь перед гением этого ученого и блестящего филолога. Все знают, что арабский стих с V-VI вв. был написан арузом. А гений его в том, что он систематизировал арабский стих и создал его модель, обозначил все его бахры, в том числе и те, которые, как он предвидел, могли впоследствии возникнуть. Это похоже на таблицу Менделеева, где некоторые элементы присутствуют теоретически.Наука доказывает, что Халил ибн-Ахмед первый на мусульманском Востоке написал трактат о музыкальных ритмах, потому что сам аруз и есть ритм. Мугам создан на арузе, в истории оставались и были любимы народом именно те наши ханенде, в пении которых ритм аруза совпадал с ритмом мугама. Тот ханенде, который не способен уловить ритм аруза и мугама и не может их соединить, не должен петь мугам. Тот же Г.Гусейнов или композитор Дж.Джахангиров в своей великолепной кантате “Физули” придерживались именно этого правила, поэтому их творчество не подвластно времени. Эта проблема возникла не сейчас, об этом писали все средневековые ученые-музыковеды, пишущие о мугаме, просто наши певцы и ученые упускают этот важный момент. Если сравнить Узеир бека и Халила ибн-Ахмеда, последний показал рамки и пределы арабского стиха, а Узеир бек установил, что азербайджанская музыка создается в пределах конкретных ладов и не может перекидываться на другие, чуждые ей лады. Он создавал свои произведения на основе именно этого принципа, в опере “Кероглу” вы не увидите ни одного чуждого нам лада.Другие композиторы, использующие в своих произведениях неазербайджанские лады, не могут донести свои творения до сердец своего народа, хотя могут быть любимы другими народами и признаны гениальными. Этих принципов музыковеды, ханенде и композиторы обязательно должны придерживаться, нужно проявлять научный подход. Все эти проблемы обозначены и исследованы в книгах Сафиаддина Урмави “Шарафийе”, “Китаб-уль-адвар” и других средневековых источниках. В этом плане теоретические основы восточной музыки, можно сказать, в Азербайджане почти не изучены.- Почему же эти предметы, основы и принципы не преподаются нашим студентам?- Я преподавал аруз и газели в БМА им. Уз.Гаджибейли 15 лет. Когда приступил к работе, народники обучались еще здесь, т.е. Национальная консерватория еще не была создана. Этот предмет я также преподавал в Университете искусств и других вузах. На II и III телевизионных конкурсах мугама я занимался с конкурсантами по правильному исполнению газелей, т.е. выбирал для них конкретные газели. Я считаю, что в составе жюри таких конкурсов непременно должен присутствовать профессиональный литературовед, знающий классическую литературу, аруз и газели. Если наши корифеи-ханенде говорят, что 50% мугама состоит из слов и 50%, – из музыки, то относиться к слову несерьезно категорически нельзя. Самое высшее мугамно-музыкальное собрание у нас – это мугамные конкурсы.- Как, по-вашему, что показали международные мугамные фестивали, которые собрали со всего мира мугамных исполнителей?

- А то, что мы поняли: азербайджанский мугам самый высокоразвитый и совершенный, в высшей степени красивый и цельный. И в этом большая заслуга наших исполнителей-инструменталистов, ханенде, композиторов во главе с Уз.Гаджибейли. На примере наших мугамных конкурсов мы видим, какой путь развития прошел наш мугам, как он совершенствовался, и каких успехов он добился на мировом уровне. И за это мы еще и еще раз должны благодарить Фонд Гейдар Алиева и его руководителя-патриота. Я горжусь моим мугамом и его ханенде, я горжусь Садыхджаном, который возвел тар на высокую ступень развития. В мире снимают фильмы о Страдивари и других мастерах и исполнителях. Почему же нам не снять фильм о Садыхджане, ведь он заслуживает это и своей личностью, и своим искусством – азербайджанский тар достоин этого. Нужно изучать классические научные трактаты средневековья, посвященные музыке, мугаму и арузу, ведь все они, – кстати, опять же при поддержке Мехрибан ханум Алиевой, – переведены на азербайджанский язык Институтом рукописей.

У нас крайне не хватает специалистов-музыковедов, знающих музыкально-теоретические основы восточной музыки, восточные языки и старинные литературные, философские и музыкальные источники. Да, понимаю, это очень трудное дело, но оно нужное. Произведения переводятся, но они не изучаются на должном уровне. Один человек, согнув колени, на протяжении более двадцати лет писал книгу “Теоретические основы аруза и азербайджанский аруз в сравнении с арабским, персидским, таджикским, узбекским и турецким арузом”. Это Акрем Джафар, это мой Учитель, с которым я работал плечом к плечу 9 лет. Эти годы самые счастливые в моей жизни! Что он сделал? Он разложил по полочкам и научно обосновал все эти принципы. Аруз невозможно постичь за год, два, десять лет, нужна вся жизнь. То же самое и музыка. Но сегодня все стараются за год-два написать диссертацию или издать книгу – и дело с концом. Так нельзя, это не есть наука.Мугам с древних времен глубоко исследован на Востоке, но у нас классические теоретические основы мугама, можно сказать, изучены слабо. Иранцы, турки, арабы и даже европейцы сделали гораздо больше в этом направлении.- Не думаете ли вы, что причина этого кроется в незнании нашими музыковедами восточных языков?- Конечно, и это серьезный пробел для ученого этого профиля. Если мы хотим знать свои корни, корни своей музыки, то непременно должны повернуться лицом к Востоку, знать восточные языки и аруз, изучить классические средневековые научные труды, причем начиная с начальной музыкальной школы. Как преподавать аруз филологам, если они не знают восточных языков? Востоковеды начинают изучать аруз на четвертом курсе или в магистратуре, когда они уже более-менее изучили арабо-персидский языки, никак не раньше. А как преподавать аруз ханенде, если у них нет филологической основы и подготовки? Это серьезная проблема. Поэтому огромная благодарность первой леди Мехрибан ханум Алиевой, которая возродила и поддержала мугамное искусство, но остальную часть работы-то должны делать мы, делать серьезно и добросовестно.Этот мугамный проект очень успешный и нужный, и я хотел бы выразить благодарность всем организаторам во главе с уважаемым Надиром Ахундовым и членами авторитетного жюри. Они проделали колоссальную работу и дважды в неделю дарят нам неописуемое удовольствие. Вместе с тем не менее серьезная ответственность падает и на плечи музыковедов и ученых, они не должны оставаться в стороне от этого процесса.

Афет ИСЛАМ.

Зеркало.- 2013.- 12 октября.- С.26.