Роскошь и великолепие

Постановка спектакля "Севильский циpюльник" в Театpе опеpы и балета

Какая роскошь, какое великолепие – слуховое и визуальное – в постановке “Севильского цирюльника” Джоаккино Россини на сцене Театра оперы и балета! Она словно глоток свежего весеннего воздуха – легкого, по-южному пряного, “приправленного” ароматом стильной костюмной комедии с остроумным всепобеждающим смехом до слез. А достойный музыкальный уровень спектакля с участием ведущих отечественных исполнителей – народного артиста республики Авяза Абдуллаева (партия Фигаро), Али Аскерова (партия Базилио), заслуженных артистов республики Инары Бабаевой (партия Розины), Акрама Поладова (партия доктора Бартоло), Сабины Асадовой (партия Берты) – и специально приглашенного ведущего солиста Национальной оперы Украины, заслуженного артиста Украины, лауреата международных конкурсов вокалистов Николая Шуляка (партия Альмавивы) сделал постановку настоящим праздником в преддверии ожидаемых новрузовских дней.

Был драйв – озорство, буффонада, настоящая комедийность, в которой в феерическом темпе одна фарсовая ситуация калейдоскопически сменялась другой. Настоящий, по-французски остроумный сюжет Бомарше – с типичной комедийной путаницей, переодеваниями, где в эпицентре всех этих быстроразвивающихся событий весьма ловкий севильский цирюльник Фигаро, который и влюбленных соединит, и сам, по части материального вознаграждения за свои труды, остается весьма довольным – словно засверкал новыми гранями.

Яркие декорации Таира Таирова, радующие глаз роскошные костюмы словно поддерживают изящную легкость самого водевиля, не отягощая его инородными смысловыми инсталляциями. А все действие были исполнено изящно, игриво, со столь ожидаемыми публикой постановочными “гэгами”, порой обыгранными весьма тонко, а порой и наивным юмором (таковой является и постоянная привычка Фигаро поправлять прическу всем встречающимся на его пути персонажам, оправдывающая его профессиональное предназначение, или привычка Бартоло язвительно имитировать собеседников). Даже невольное зрительское участие, как, к примеру, звонок мобильного телефона в зрительном зале во время сцены настраивания инструментов перед исполнением графом Альмавивой серенады – очаровательно цветистой каватины Ecco ridente in cielo (встречается еще “воспитанный” зритель) – было воспринято как остроумный, тонкий троллинг – намек на современные средства связи влюбленных.Это была игра в оперу, при этом в режиссерских микро- и макросценах абсолютно нет передержанной комической ходульности, они весьма элегантны, а комический эффект достигается не за счет внешнего антуража, а за счет убедительно тонкой и рафинированной актерской игры абсолютно каждого персонажа, задействованного в сюжете.На вершине рейтинга зрительских симпатий Авяз Абдуллаев в партии Фигаро. То ли зритель искренне соскучился по своему любимцу-баритону, который весьма успешно освоил европейские подмостки (даже при его первом появлении на сцене зрительный зал “взорвался” аплодисментами), то ли сам исполнитель был рад вновь очутиться на отечественной, родной ему сцене, но на сей раз, у автора этих строк, с позволения сказать, язык не поворачивается к чему-то придраться. Певческая и актерская харизма исполнителя захватила с первой же спетой им музыкальной фразы и не отпускала на протяжении всего спектакля. Ну а поистине “коронная” каватина Фигаро Largo al factotum (Место! Раздайся шире, народ!) была исполнена настолько легко, игриво, изящно, с бриозным наполнением, что каждый такт буквально заставлял радоваться жизни. Да и сам Абдуллаев-Фигаро явно актерствовал, “хулиганил” от души на сцене так искрометно (благо, роль плутоватого брадобрея располагает к этому), что публике ничего не оставалось, как заглушить еще не отзвучавшие финальные аккорды каждого номера аплодисментами.Выше всяких похвал и оперные “старики” – доктор Бартоло в исполнении Акрама Поладова и Базилио в исполнении Али Аскерова. Акрам Поладов – великолепный комедийный исполнитель, и партия хитрого, подозрительного опекуна – еще одно подтверждение. А.Поладов в буквальном смысле сделал роль по-настоящему искрометной: столько куража и задора выдавал его слегка надменный опекун Бартоло, что не влюбиться в него публике было просто невозможно.Пожалуй, только Али Аскеров в партии Базилио смог составить конкуренцию Авязу Абдуллаеву по шкале силы аплодисментов на финальном поклоне. Роль небольшая, но его густой насыщенный бас, перекрывавший в ансамблевых номерах всех исполнителей и оркестр, и комическая проплешина стали запоминающимися своей выразительной яркостью моментами этого спектакля.А вот украинский тенор оставил несколько неоднозначное впечатление. Проведя хорошо свою партию в целом, он испытал трудности только в начале первой картины, что можно списать на первое выступление на незнакомой сцене. При явном дефиците хороших лирических теноров, тем более в исполнении столь технически сложной партии россиниевского репертуара, особо придираться к исполнению Николая Шуляка автор этих строк не осмеливается. Голосу не хватало легкости, отсутствие которой компенсировалось весьма органичным актерским “вплетением” в состав оперной труппы отечественного театра.Замечателен был женский дуэт оперы – Инара Бабаева в партии Розины и Сабина Асадова в партии Берты. Очаровательная молодая прима нашего театра с прекрасными вокальными данными и хорошим комедийным талантом словно создана для партии взбалмошной Розины. И.Бабаева-Розина заливалась соловьем, пластически обыгрывая фиоритурные кружева партии и изредка разбавляя восторженное впечатление немного пронзительными верхами. Не случайно одним из самых ярких артистических моментов спектакля стал дуэт Розины и Фигаро – по харизматической экспрессии И.Бабаева и А.Абдуллаев весьма подходят друг другу.Нельзя не отметить и Сабину Асадову. Сольный номер – ария Берты в ее партии единственная, но весьма коварная в исполнении. Пропела чисто, с позволения сказать, “вкусно”, по праву заслужив свою долю аплодисментов.На сей раз очень прилично звучал оркестр под руководством молодого дирижера Эюба Гулиева. Создавалось впечатление, что с этим оркестром и дирижером петь было вполне комфортно: вокальные партии и ансамбли подавались ярко и выпукло, и в акустическом отношении певцов было очень хорошо слышно из зала. Манера дирижирования маэстро Э.Гулиева очень интеллигентна, столь же интеллигентно играл и оркестр театра – легко и прозрачно, демонстрируя множество динамических нюансов, выразительных оттенков, прекрасную слаженность аккомпанемента далеко непростых вокально-хоровых ансамблей. Маэстро уже продемонстрировал в ряде постановок отличный контакт с оркестром и умение повести музыкантов за собой. Темпы, избранные им для россиниевской партитуры, довольно оптимальные, певцам он аккомпанировал со вкусом и любовью. Так что можно всерьез надеяться, что на дирижерском небосклоне отечественной музыкальной сцены зажглась новая звезда.В целом второй аншлаг за неделю не может не вызывать чувства позитивного отношения к работе Театра оперы и балета. Ну а достижение оптимума между классической постановкой и интересом зрителей может вселять оптимизм в отношении сохранения и развития лучших традиций театральной жизни столицы.

АЛИЕВА Улькяр

Зеркало.- 2014.- 18 марта.- С.- 8