Письма из прошлого

О жизни, любви, творчестве, судьбоносных пересечениях размышляют Наиля и Октай Мир-Гасым

Судьбою им было уготовано высшее счастье – идти по жизни рука об руку, пронеся через многие жизненные испытания свою любовь, которая во все времена и во всех ситуациях помогала выстоять, выдержать, сохранить веру в лучшее завтра.

“Есть на земле человек, вся жизнь которого, все помыслы и желания связаны с тобой”, – в этом признании, написанном много лет назад 22-летней Наилей Насировой, есть, пожалуй, некоторая жертвенность. Но тот, кому выпало необыкновенное счастье любить, сможет понять всю глубину, весь необъятный мир такого откровения, имеющего конкретного адресата – Октай Мир-Гасым (Миркасимов), в то время еще неизвестный, но подающий надежды молодой человек, которого сегодня по праву считают классиком азербайджанского кинематографа.

О любви

О.М.: Любовь – категория вечных вопросов, на которые может последовать целый океан самых разнообразных и противоречащих друг другу ответов. Поддается ли анализу такое загадочное чувство, как любовь? Возможна ли его точная формулировка? Думаю, нет. Безусловно, нет. Хотя бы потому, что сколько людей на свете, столько и вариантов ответа. Надеюсь, что я сносно, а может быть даже достаточно хорошо чувствую эту материю, но не возьму на себя смелость безапелляционно отвечать на этот вопрос.

У нас не принято открыто говорить о чувствах по отношению к любимой женщине, даже если Он и Она уже связаны узами законного брака. Взаимоотношения супругов – предмет, находящийся “за занавесом”. Не случайно в азербайджанском языке слово pеrdе (занавес) широко употребляется в переносном значении. Но я уверен, что семья, созданная на основе чистой любви, формирует верность, преданность, чувство локтя, уважение к морали и Кодексу Чести. И это неоценимо”.

Н.М.: “Можно ли пересказать музыку словами, или поэзию – прозой? А разве любовь – это не музыка души? Разве можно переложить на слова особый сердечный трепет, вызванный этим великим чувством? Настоящая любовь? Это сама жизнь, это дорогие сердцу люди, родина, красота природы, твоя профессия – все, что, составляя твою суть, радует, волнует, вызывает желание быть в этом мире.

Я 40 лет преподавала в вузе предмет “Мировая литература”, стараясь раскрыть перед молодым поколением не только всю красоту искусства слова, но и научить их чувствовать, сопереживать героям великих творений человечества, сделать шаг на пути познания великой мудрости жизни с ее вечными противопоставлениями.

Начало

О.М.: Наиля – главная составляющая моей жизни. “Моя жена – моя жизнь”… Такое определение может показаться лозунгом с налетом патетичности, но я гарантирую полную искренность и ответственность за произнесенные слова.

Наша первая мимолетная встреча произошла в Баку, на знаменитой Торговой улице, где нас представили друг другу общие знакомые. А через несколько дней я улетел в Москву. Меня эта встреча пронзила. Когда спустя несколько лет после женитьбы мы вспоминали зарождение наших чувств, Наиля утверждала, что ей не понравилась моя вальяжность. Видимо, в этот момент я пытался скрыть свои чувства, но получилось все как-то неестественно”.

Н.М.: Многие судьбоносные встречи в Баку 60-х годов происходили на Торговой, где мы и встретились впервые с Октаем, которого мне представила моя подруга. В руках у него был кулечек с жареными каштанами. Про себя я отметила: “ВГИКовец” (подруга успела шепнуть, что молодой человек учится в Москве на режиссера) идет по улице и ест каштаны?!

Спустя два месяца я с братом, сестрой и все той же подругой летим в Москву на зимние каникулы. В московском аэропорту Октай встречает кого-то из своих знакомых. Узнав, что у нас забронирован номер в гостинице “Украина”, он обещает быть нашим гидом. Такая перспектива, признаюсь, меня не очень порадовала, так как у нас уже была продумана определенная программа.

Наутро пошли завтракать, а он уже нас поджидает! Я до сих пор не могу понять, как ему удалось нас так “закрутить”, ввергнув в водоворот ярких впечатлений столичной жизни с ее многочисленными концертами, выставками, музеями, бесценными памятниками архитектуры.

Помнится, пошли мы с Октаем вдвоем в Пушкинский музей, где проходила выставка работ импрессионистов. “Мне очень нравится картина “Голубые танцовщицы” Дега”, – сказал он, подведя меня к этому шедевру поближе. А когда мы очнулись и посмотрели на часы, поняли, что время не властно над нами, потому что нас так многое объединяет и, прежде всего, духовность, безмерная любовь к искусству.

Пересечения

О.М.: Когда-то существовал военный термин – “блиц-криг” (“молниеносная война”) – именно так молниеносно, но, к счастью, мирно развивались и наши отношения. С точки зрения церемоний все происходило нетрадиционно. Я попросил свою будущую жену, чтобы она пришла со мной к моей маме на чашку чая. Наиля была смущена, не произнесла почти ни слова. Я же пребывал в чудовищном волнении. Всевышний не допустил трагедии: через короткое время мама поймала мой взгляд и едва заметно кивнула. Мой выбор был одобрен, и я думаю, что это было весьма гармонично с точки зрения Судьбы. Потом уже особых вопросов не было. Родители Наили беспокоились очень короткое время, но когда познакомились с моей семьей, были очень рады – оказалось немало приятных пересечений.

Н.М.: Моя история с Октаем построена на удивительных “завязках”. Пересекалось многое: пути, фамилии, родственники. На первых порах я знала только то, что его зовут Октай, но даже не предполагала, что он сын знаменитого хирурга, именем которого названа улица, где я жила в то время. Я не знала, что отец Октая – Мир-Асадулла бек – оперировал мою маму, когда ей было 17 лет, а позже преподавал моим родителям в Мединституте. Позже выяснилось, что мой отец во время войны, возглавляя один из госпиталей, познакомился и подружился со старшим братом Октая. Но тогда, в Москве, я всего этого еще не знала…

10 московских дней пролетели незаметно. Неожиданно для всех нас Октай пришел в аэропорт с сумкой и билетом. “Мне надо поговорить с мамой”, – коротко сказал он, ничего не объясняя. Летели молча. Как показало время, в нашей истории любви всегда было больше молчания, музыки и писем.

На следующий день по настоятельной просьбе Октая мы встретились. “У меня к тебе очень важный разговор, – взволнованно сказал он. – Постарайся понять. Я тяжелый человек, у меня сложный характер, все пропускаю через сердце. В силу своей профессии буду часто отсутствовать, вокруг меня всегда будет много разных людей. Со мной будет трудно, но я никогда никого не любил так, как тебя”. Надо ли говорить, какие чувства я испытывала в тот момент?

Потом Октай познакомил меня со своей мамой – Джейран ханум – достойнейшим человеком, которая во многом стала для меня образцом истинного женского предназначения. Через три дня состоялась наша помолвка, и Октай улетел в Москву на экзаменационную сессию. А 27 августа 1966 года мы поженились.

Письма

О.М.: Была ли наша встреча с Наилей случайной, или она предопределена свыше – размышлять на столь сокровенные темы мне не хотелось бы. Нам с Наилей пришлось пройти испытание расстоянием, преодолеть которое помогали письма. Наиля находилась в Баку, а я учился в Москве. Мостом, по которому двигались наши чувства, была почта. Мы написали друг другу огромное количество писем.

В общежитии, где я жил, обучаясь во ВГИКе, принесенные почтальоном письма раскладывались по алфавитным ячейкам. У нас с Виктором Мережко (ныне прославленным российским драматургом) была договоренность: приносить друг другу письма, поскольку наши фамилии начинались с одной буквы. В основном “работал” он. “Сам жду письмо уже неделю, а тебе – по три в день!”, – с наигранной завистью в голосе говорил Виктор, принося адресованные мне письма.

Н.М.: Мне очень дороги эти пожелтевшие от времени письма, хранящие историю наших чувств. В них – наша молодость, наши надежды, наши откровения. Время от времени, перечитывая их, я не перестаю удивляться тому, что их содержание остается созвучным и моему настоящему состоянию души. Приведу несколько выдержек из писем, написанных мною: “Пусть есть в жизни слезы, разлуки, расстояния и все такое прочее, но все равно жизнь – замечательная вещь!”. “Если бы ты знал, как я люблю твои письма, твои смешные буквы и кружочки над р”. “Когда я начинаю думать о тебе, самолете, аэродроме, “не улетай”, то ком в горле предательски рычит и растворяется в глазах, превращаясь в спасительные слезы…

Возьму на себя смелость и процитирую отрывки из писем Октая: “Эх, Наиля, Наиля! Где же ты, а? Никак без тебя не могу!”. “То ли здесь противно, то ли без тебя невозможно”. “Может быть, тебе послать лист белой бумаги, потому что то, что я смогу написать, – это все равно что чистый лист по сравнению с тем, что я хочу сказать”.

Откровения

О.М.: Посвящение любви? Наиле посвящена вся моя жизнь, а это гораздо выше, чем “Моей любимой супруге Наилечке посвящается”. В результате фантазий и ассоциаций автора его творения не могут быть свободными от жизненного опыта и чувств, которые он когда-то переживал. В сюжете могут найти отражение личные впечатления, но копировать невозможно.

Мною написаны литературные произведения памяти безвременно ушедшего брата, фильм “Колдун” посвящен отцу. Было несколько фильмов и с любовной линией: переживания и восторг, разочарования и потери – все эти впечатления и ощущения черпались не из других же фильмов! Но делать из биографии сюжет для меня неприемлемо.

Со времени начала нашей с Наилей истории прошли десятилетия… Сегодня, безусловно, больше, чем когда-либо, могу смело говорить о том, что ее роль моей Спутницы в жизни невозможно измерить и охарактеризовать никакими, даже самыми превосходными, степенями. Это искренне. Она – моя защита от депрессий, отчаяния, упадка сил, гнева, агрессивности. Она – мой лагерь (в прямом и переносном смысле). Если бы, не дай Бог, не было Наили рядом… Страшно сказать. И еще – она такой миротворец! Всегда мирила меня и с друзьями, и с родственниками. Благодаря ее урокам я научился прощать людей. Но не всех: касательно, самых отъявленных негодяев даже ее миротворческий талант “не тянет”…

Н.М.: Бескомпромиссный, боец по натуре, который никогда не ищет легких путей, говорит правду в лицо и поэтому многим неудобен – таков сложившийся образ Октая, который часто напоминает мне то Робин Гуда, то Дон Кихота. Его жизненная и гражданская позиции находят отражение в его творчестве. Так, главный герой фильма “Хочу понять” – честный, умный и волевой молодой человек, который в поисках правды отказывается от блестящего будущего, обещанного ему не совсем порядочным профессором. А журналист из “Чертика под лобовым стеклом” и герой фильма “Колдун” теряют все в борьбе за справедливость и порядочность. Герои Октая при любых обстоятельствах не утрачивают своей независимости и веры в победу справедливости. Такова и героиня фильма “Привет тебе, мой ангел”, главную роль в котором исполнила наша дочь Аян. Октаем снято 40 документальных и 8 художественных фильмов. Многие из его работ отмечены престижными наградами, и я, возможно, как никто другой, знаю, сколько труда и здоровья вложено им в творчество.

О жизни

О.М.: Все наши годы были прожиты трудами, борьбой, нелегким выбором, потому что надо было побеждать, стараясь не уронить достоинство и сохранить лицо в профессии – оставаться всегда и во всех ситуациях самим собой. Жизнь – несладкая вещь, она наполнена различными видами сопротивления. С годами многое и многих прощаешь, но не сотрешь ведь след в памяти.

В настоящее время я работаю над фильмом “Умереть отмщенным. Письма из прошлого”. Сюжет фильма построен на таком феномене: главный герой – человек, который с юности и до глубокой старости прожил с мечтой об отмщении. Но в последний момент, перед лицом смерти, он пишет письмо, в котором прощает всех. Такое решение – парадокс, но прекрасный парадокс.

С кого писал этот сценарий? Не знаю. В моей жизни бывали случаи, когда жесточайшая обида неожиданно проходила, и в этот момент я испытывал очищение. Покаяние, так же, как прощение, – одно из украшений Жизни. Знаю многих, кто говорит: “Главное для меня в жизни – творчество”. Я же люблю саму Жизнь, а творчество, как попытка отразить жизнь, – так, легкое дополнение. “Оригинал” непревзойден!

Когда ты прожил солидный отрезок времени, на многое начинаешь смотреть иными глазами. Вопрос о том, в чем смысл жизни – сам по себе бессмысленный, и знаете почему? Он греховен, его не должно быть. Когда я смотрю на старые фотографии, на которых запечатлены мои родичи (большинства из них уже нет в этом мире), то с особым, непередаваемым чувством думаю о своих детях и внуках. Связь времен, наша память – это высшее Божественное проявление, дарующее нам осознание себя в этом безграничном мире!.

Рая Аббасова

Зеркало.- 2014.- 11 января.- С.- 17.