LIEDER LEADERS

Наверное, довольно странное название статьи... Но после долгих раздумий я пришел к выводу, что статью надо назвать именно по названию проекта Салмана Гамбарова (рояль) и Фариды Мамедовой (сопрано), который они показали в филармонии на днях. И было бы неверно рассматривать этот проект вне определенного контекста. Так что будем разбираться по порядку.

Премьера Lieder Leaders состоялась осенью прошлого года в Бонне - Салман Гамбаров и Фарида Мамедова показали проект в рамках проводящегося с середины XIX века Бетховенского фестиваля. В этой программе музыканты представляют песни немецких композиторов-романтиков XIX века - так что решение показать его именно в Германии было весьма и весьма ответственным. Но уровень их выступления оказался столь высок, что в этом году нашим соотечественникам было доверено представлять немецкую музыкальную культуру в рамках Дней Германии в Азербайджане, что еще раз говорит о высокой оценке их прошлогоднего фестивального выступления.

Неудивительно, что вечер открывал Чрезвычайный и Полномочный Посол Федеративной Республики Германии в Азербайджане Пер Станкина. После протокольной части слово было предоставлено музыковеду Джахангиру Селимханову, вступительное слово которого явилось своего рода камертоном, который настроил зал на нужную волну. Собственно говоря, именно г-н Селимханов и предложил название проекта, составленного из слов, взятых с немецкого и английского языков. Lieder с немецкого переводится как "песня", в английском Leader означает "лидера". В то же самое время звучание этих слов идентичное - получается очень красивая игра звуков и смыслов.

Как уже было сказано выше, в проекте были представлены произведения немецких композиторов - Франца Шуберта, Иоганна Брамса и Густава Малера. Причем все было выдержано предельно точно с драматургической точки зрения: если вспомнить даты жизни и творчества Шуберта, Брамса и Малера, то окажется, что был охвачен весь XIX век: с самого его начала и до завершения, причем строго в хронологическом порядке. Кроме того, и в первом, и в последнем номерах основной программы концерта (номера на бис заслуживают отдельного разговора) песни были положены на слова немецкого поэта Фридриха Рюккерта - одним словом, круг был замкнут. Но главной отличительной чертой данного проекта стало то, что он явился плодом сотрудничества джазового музыканта и певицы, которая исполняет сугубо классический репертуар. Как удалось совместить вроде бы несовмещаемые вещи - об этом поговорим чуть позже.

Знакомый с джазом читатель может сказать, что в активе многих джазовых музыкантов есть джазовые обработки классических произведений. Но зачастую в такого рода обработках от оригинала оставалась только главная тема - и более ничего. В результате, как точно отметил Джахангир Селимханов, эти трактовки являются цирком, но никак не более. Одним из самых известных исполнителей такого рода является французский пианист Лусье, в дискографии которого альбомов-извращений над классикой (более остальных пострадал Бах) несколько десятков. Музыкантов же, которые способны бережно отнестись к оригиналу и не испортить его, - единицы.

Можно назвать имена Гила Эванса (именно ему принадлежит аранжировка Аранхуэзского Концерта Хоакино Родригеса, записанная в 1959 году Майлсом Девисом), Чика Кориа (джазовый стандарт Spain, в основе которого все тот же Аранхуэзский Концерт). Есть также довольно интересный альбом пианиста Ричарда Дрекслера, в который вошли обработки пьес Брамса.

Но самым интересным примером такого рода (который к тому же в чем-то пересекается с Lieder Leaders) является альбом прекрасного пианиста Брэда Мэлдау Love Sublime (2006, Nonesuch), который он записал в сотрудничестве с Рене Флеминг (сопрано). На этом диске представлены только произведения самого Мэлдау, написанные в стиле Шуберта, Шумана, Брамса и Малера. Так что только этот проект может хотя бы частично рассматриваться как предшественник Lieder Leaders. Частично потому, что, во-первых, все песни альбома написаны самим Мэлдау, и проблем с трактовкой не возникало. Во-вторых, на этом альбоме Мэлдау совершенно нет джаза - все сделано в традициях европейской классической музыки.

И, наконец, Салман Гамбаров и Фарида Мамедова решили сделать этот проект примерно в 2003-2004 году, но никак не позже - так что о влиянии Love Sublime говорить не приходится (уже после концерта выяснилось, что именно с этим альбомом своего любимого пианиста Салман Гамбаров не был знаком).

После того, как были обозначены некоторые довольно-таки важные аспекты, имеющие прямое отношение к проекту, можно (и пора) перейти собственно к концерту. Одной из самых непростых проблем, стоявших перед музыкантами, была задача предельно бережного и корректного обращения с классическим наследием - и в то же время требовалось максимально использовать достоинства обоих музыкантов. Решение оказалось относительно простым: Фарида Мамедова исполняла строго по классическим канонам, в то время как аккомпанемент Салмана Гамбарова должен был внести новые краски в уже известные произведения. И в этих условиях задача Фариды Мамедовой усложнялась невероятно: как правило, аккомпанемент должен помогать певице, но не быть самостоятельным элементом исполнения, так что певица должна была очень тонко чувствовать достаточно непривычный для классического исполнения аккомпанемент и все делать предельно вовремя. С этой задачей Фарида Мамедова справилась просто блестяще, и в этом ей помог немалый опыт в исполнении современной музыки.

Выше уже было сказано о внешней драматургии построения программы, но была также драматургия внутренняя. Первые песни стали своего рода интродукцией - только искушенный слушатель мог уловить отличия от исходного материала. И причиной тому стало очень бережное отношение Салмана к оригиналу (знакомые с творчеством Салмана Гамбарова могут также вспомнить исполненную им на фестивале "25 лет без Кара Караева" 23-ю прелюдию выдающегося композитора - было очевидно, что Салман вставил что-то свое, - но было непонятно, где именно пролегает граница между оригиналом и тем, что прозвучало со сцены).

И здесь было то же самое: как правило, Салман Гамбаров оставлял без изменения первую долю и только в редкие моменты позволял аккуратное вторжение в авторскую ткань. В результате общее звучание, да и сама трактовка изменялись, но настолько тонко, что определить это было очень непросто. И в то же самое время именно эти песни стали своего рода мостиком к очень популярной Серенаде Шуберта, во время исполнения которой классический аккомпанемет сменился джазово-минималистическим. Замечу, что столь активное вторжение именно в Серенаду было довольно рискованной затеей - если остальные вещи программы могут быть широко известны разве что в Германии или знакомы только любителям классики, то известность Серенады можно сравнить с такими произведениями, как "Полет шмеля" Римского-Корсакова или "Аве Мария" Шуберта (опять Шуберт!).

Но именно в этой песне все встало на свои места - музыканты развернулись буквально во всю мощь своих талантов. Серенада прозвучала не слащаво-приторно - а сбиться на такого рода "романтику", которая воспринимается слушателями на "ура" и чуть ли не со слезами на глазах, было очень легко. Нет, звучание Серенады стало даже несколько трагичным, что вполне обосновано, если исходить из стихотворения Людвига Рельштаба:

Слышишь, в роще зазвучали

Песни соловья.

Звуки их полны печали,

Молят за меня.

Как упоминалось выше, Фарида исполняла, как говорится, as is - строго и точно. Но вот аккомпанемент был совершенно иным: плотный и непрерывный минималистический рефрен в нижнем регистре оттенял сопрано исполнительницы и создал совершенно другое настроение.

К сожалению, дать полную картину концерта я (думаю, и многие другие) не в состоянии: музыка порой так захватывала, что думать и анализировать я лично был не в состоянии. И шквал оваций полного зала филармонии после концерта стал достойной оценкой представленного на суд слушателей проекта Lieder Leaders - музыкантов дважды вызывали на бис. И особенно, что называется, "вкусным" для меня стал второй выход на бис. Салман и Фарида исполнили Брамсовскую "В зеленых ивах дом стоит", написанную на основе народной песни. Именно этот фактор позволил Салману (а впоследствии и Фариде) пошутить и сотворить из Брамса блюз. Причем было очевидно, что это Брамс, уложенный в блюз - настолько все было узнаваемо. Концовку словами описать уже невозможно - игру (уже актерскую) музыкантов надо было видеть! Все было сделано со вкусом и точно... и завершающим штрихом стал переход от Брамса к цитате из Шуберта.

Подробно прорецензировать данный проект в рамках газетной статьи - дело невозможное. Да и слушать его надо не один раз, а несколько - для того, чтобы по-настоящему понять все, что было сделано. Даже возвращаясь к самому концерту, необходимо отметить не только прекрасное исполнение, а даже актерский талант Фариды Мамедовой - все было подано безупречно и стилистически очень точно. Взаимопонимание музыкантов - тема отдельного разговора. Да и вообще, этот проект ждет своего исследователя: столь серьезная работа должна стать предметом исследования музыковедов.

А в заключение я хочу от всей души поблагодарить немецкое посольство и Министерство культуры и туризма Азербайджана (Пер Станкина в своем выступлении особо отметил, что по распоряжению министра Абульфаза Гараева этот концерт прошел именно в зале филармонии) за то, что они дали нам возможность стать свидетелями События. А что до музыкантов - все, что я написал, бессильно передать ощущения от этого вечера. В знак благодарности я просто склоняю голову перед Фаридой и Салманом.

Ровшан САНАНОГЛУ

Зеркало.- 2009.- 29 апреля.- С. 8.