АВАЗ АБДУЛЛАЕВ: "ЛЮДИ! НЕ ЗАБЫВАЙТЕ ТЕАТР"

Недавно в Азербайджанском театре оперы и балета творилась настоящая феерия: восхищенные зрители не могли оторвать взглядов от увлеченной, эмоционально напряженной игры актеров. По прошествии некоторого времени, когда страсти несколько поутихли, мы обратились к заслуженному артисту Азербайджана Авазу Абдуллаеву с вопросами относительно его новой работы - роли Скарпиа в опеpе "Тоска".

- Первый вопрос, который хотелось бы вам задать, вполне предсказуем и связан с вашей последней работой в "Тоске". Ваши впечатления от роли?

- Скарпиа - очень сложный, но интересный образ, ко всему прочему, он абсолютно отрицательный персонаж. А зло всегда предполагалось хитрым, изворотливым, и, чтобы это выразить, каждый раз нужно делать что-то новое: додумывать какие-то детали, нюансы в персонаже.

- Как вы готовились к этой роли?

- Осваивал большое количество литературы: прочитывал письма Пуччини, мнения критиков о спектакле и моей роли, воспоминания актеров, которым довелось сыграть этого персонажа. В общем просмотрено много материалов, помогали и режиссеры: нашего театра - госпожа Гюльахмедова-Мартынова и приглашенный - господин Петров. Все персонажи произведения - реальные исторические личности, а события имели место в 1800 году в Риме. В то время Рим считался сердцем Европы, ее столицей. Скарпиа же уничтожал этот мир, перед ним рушились все законы, или, как сказала Тоска после смерти Скарпиа: "Перед ним дрожал весь Рим".

- Смогли бы вы как-то оправдать позицию Скарпиа либо найти какие-то положительные стороны в этом персонаже? Ведь когда вы готовились к роли, вживались в нее, значит, должны были почувствовать его позицию и найти ей определение...

- Единственное нейтральное суждение о нем, которое приходит в голову, - он человек. Он всего лишь человек, который жил своими амбициями, оправдывая любой поступок личными желаниями и прихотью. Скарпиа - элегантный садист-тиран, любитель всего красивого, но не в качестве эстетической ценности, а только исходя из личных амбиций.

- Что вы привнесли нового в образ?

- Скарпиа обычно играют степенным, торжественным, грузным тираном с замедленными движениями. Познакомившись с текстом, я увидел в нем маньяка. И это отразилось на манере моего исполнения - он кричит, очень подвижный, эмоциональный, в то же время пытается сдерживаться, что не всегда получается. Я вижу в нем непредсказуемого, может, где-то и психически нездорового самодура, думаю, это должны были видеть и зрители по моей игре.

- Кстати, о зрителях. Публика приняла ваш образ и спектакль в целом?

- По-моему, да, люди подходили после спектакля со словами: "Какой же ты противный тип, была бы возможность - убили бы тебя". Публика была раздосадована, раздражена и озлоблена на моего персонажа. И для меня такие слова, как бы странно это ни звучало, - доказательство того, что я и зритель видели его одинаково. Потому что отсюда следует, что зритель поверил - это главное. Чтобы он "вжился" в твой образ, это необходимо сделать самому, поскольку аудитория очень подготовленная - это не мимо проходящие, случайные люди. Для меня зритель - это обитатель квартиры, актер стучится в его дверь, а он наблюдает за его действиями через "глазок", и он знает, что там, в парадной, творится реальность - он действующее лицо, соучастник.

- Вам помогает это либо, наоборот, усложняет задачу?

- Это ее усложняет, в то же время такой расклад интересен.

- Менялся ли зритель, если сопоставлять современного со зрителем пятилетней, к примеру, давности?

- Он постоянно меняется, и в лучшую сторону, он становится более требовательным, придирчивым в хорошем смысле слова. Только хотелось бы видеть больше молодых людей в зрительских рядах. Для этого необходима пропаганда высокого искусства, как это случилось, например, с мугамом: пока государство не взялось, он как-то "стоял в стороне", сейчас ситуация значительно переменилась в лучшую, оптимистичную сторону. Открываются центры, проводятся фестивали. Хотелось бы такого отношения и к классическому западноевропейскому искусству. Необходимо демонстрировать не только специфически национальные виды искусства, но и умение говорить на мировом языке искусства. Правда, и в этом вопросе есть продвижение: тот же спектакль "Тоска", генеральным режиссером которого стал режиссер Мариинского театра. Но эти примеры - капля в море, поскольку оперный театр - один на всю страну, и следует уделять больше внимания этому вопросу.

- Вы упомянули работу с господином Петровым. Какие впечатления у вас остались от этого сотрудничества? Чем отличается его метод работы, если сравнивать с местными режиссерами?

- Коварный вопрос... Работа оперного режиссера ведется, отталкиваясь, в первую очередь, от музыки, от задумки композитора. Господин Петров - чисто оперный режиссер, то есть это не режиссер, окончивший общий режиссерский факультет и затем каким-то образом пришедший в оперу. И эта разница сразу чувствуется в отношении к музыке, восприятии ее роли в самом спектакле.

- Он остался доволен?

- Господин Петров приехал за три дня до премьеры и был очень удивлен, когда увидел степень подготовленности солистов, ему осталось просто добавить некоторые штрихи, обозначить какие-то нюансы. Он признавался, что еще никогда не ставил спектакль за три дня: "Из ничего создать действие, за которым зритель следил бы столь увлеченно, было невозможно, но вы смогли это сделать".

- Очень высокая оценка со стороны такого профессионала... Как вы считаете, какие действия необходимо предпринять, чтобы популяризировать оперное искусство, еще выше поднимая степень мастерства?

- Мне кажется, следует организовать специфически оперный факультет в консерватории, по крайней мере, этого очень хотелось бы коллективу Театра оперы и балета. Раньше такие предположения звучали сомнительно, маловероятно, но сейчас, думаю, время пришло, а дальше эта тенденция должна развиваться еще более уверенными шагами. Можно привлекать иностранных преподавателей, профессионалов в рамках обмена опытом, и потом все пойдет слаженнее, поскольку в нашей стране в этой области работают очень талантливые люди, им просто надо создать условия.

- Отмечая вашу работу, господин Петров дал такое определение: человек, который думает на сцене. Что это значит?

- Это означает, что выход на сцену - последний этап в игре актера. Ему предшествует длительная работа над пластикой, мимикой, манерой исполнения - ведь твой персонаж жил двести лет назад, он не может вести себя как современник. Даже несколько лет назад, к примеру, молодежь двигалась и говорила совершенно иначе. Здесь мы имеем дело с людьми, жившими в совершенно другой реальности. Прочувствовать своего героя, чтобы, выйдя на сцену, зритель видел Каварадосси или Скарпиа, а не Азера Зейналова или Аваза Абдуллаева, - главная цель актера. Современный зритель искушен, он многое видел, и, соответственно, ему уже недостаточно наличие у актера хороших голосовых данных, нужны харизма и наличие актерского мастерства.

- Вы помните свой дебют?

- Помню: он был в день моего рождения - 12 марта, я играл в опере "Богема". Когда увидел афишу, был очень удивлен, мне дали одну из главных ролей - художника Марселя. Спектакль получился ярким, волнительным, заводным. В скором будущем планируем вернуть его в репертуар театра.

- У вас есть любимый персонаж?

- Вы знаете, мне очень понравилось играть Скарпиа. Как-то так вышло, что на своем веку играл сплошь отрицательных типов, последняя работа, которая задумывается в нашем театре, - "Отелло". Угадайте, какая мне выпала роль? Яго. Такова судьба многих баритонов - из-за довольно низкого голоса нам больше подходят роли несколько отрицательных персонажей, что, кстати, не противоречит моим собственным предпочтениям. Самые любимые роли - Скарпиа, Яго, Фигаро - очень разноплановые персонажи, с непростой жизнью, вырабатывающие в них способность к сложным махинациям. Мне нравится играть отрицательных персонажей - в этом есть определенный драйв. С детства нас приучали к дисциплине, пытаясь воспитывать нравственность: всегда говори пожалуйста, люби ближнего своего и прочее. Однако, играя отрицательных персонажей, я начинаю видеть действительную почву, обоснование для этой морали, которая обретает видимый смысл. Выводы, которые я могу вынести из своих персонажей: "Не увидев зла - не оцените добра".

- При выборе профессии какое воздействие оказывало окружение, в котором вы росли?

- Неопределяющее: я рос не в актерской среде, сам по профессии инженер, какое-то время работал поваром, с детства любил петь и пришел достаточно спонтанно и случайно в это искусство.

- Расскажите, как вам работалось в спектакле?

- Самая сложная часть работы осталась позади. Спекталь имел настоящий успех, чувствовалось, что зритель очень увлекся как игрой актеров, так и собственно самим действием. И заслугой этого является работа всех моих коллег: народных артистов Азербайджана Азера Зейналова и Гарины Керимовой, возможность работать с ними для меня представляется большой честью. Они профессионалы, в процессе работы с которыми думаешь: надо воспринять их опыт и сделать соответствующее этому мастерству. Хочу выразить благодарность нашему режиссеру Хафизу Кулиеву, директору театpа Акифу Меликову, который, несмотря на все ужасы кризиса, сумел организовать этот спектакль, привлечь в него таких корифеев оперного искусства, как дирижер Санкт-Петербургского государственного симфонического оркестра Аркадий Штейнлухт и режиссер Санкт-Петербургского Мариинского театра, профессор Александр Петров. Хочу выразить признательность талантливому концертмейстеру Малахат Исмайловой, заведующей труппой Тамаре Эйлазовой, которая является настоящим фанатом своего дела: в процессе работы над "Тоской" да и над другими спектаклями она проводила здесь в буквальном смысле слова дни и ночи. Это человек, который не выступает на сцене, но каждый актер чувствует, что она невидимо присутствует на ней, болея, сопереживая каждому персонажу. Отдельная благодарность нашим костюмерам - Фариде ханум и Бахшали муаллиму, которые за считанные дни сотворили из костюмов произведения искусства, что стало настоящим событием и было благодарно отмечено зрителем. Особо хочу отметить профессора, народную артистку Азербайджана госпожу Гюльахмедову-Мартынову. И список имен, которые внесли свою лепту в это дело, можно продлить на целую газетную полосу. Все переживали, работали на чистом энтузиазме, слаженно и обобщенно. И это связано с тем в первую очередь, что уже двадцать лет, как "Тоска" не ставилась на сцене театра исключительно своими актерами. Это наш полноценный дебют.

- Что бы вы пожелали читателям "Зеркала"?

- Как бы это эгоистично ни звучало, я хотел бы пожелать почаще ходить в театры - потому как высокое классическое искусство действительно развивает человека.

И.МУХТАРОВА

Зеркало.- 2009.- 17 марта.- С. 8.