АВАЗ АБДУЛЛАЕВ: "ЛЮДИ! НЕ
ЗАБЫВАЙТЕ ТЕАТР"
Недавно в Азербайджанском театре
оперы и балета творилась настоящая феерия: восхищенные зрители не могли
оторвать взглядов от увлеченной, эмоционально напряженной игры актеров. По
прошествии некоторого времени, когда страсти несколько поутихли, мы обратились
к заслуженному артисту Азербайджана Авазу Абдуллаеву
с вопросами относительно его новой работы - роли Скарпиа
в опеpе "Тоска".
- Первый вопрос, который хотелось
бы вам задать, вполне предсказуем и связан с вашей
последней работой в "Тоске". Ваши впечатления от роли?
- Скарпиа
- очень сложный, но интересный образ, ко всему прочему, он абсолютно
отрицательный персонаж. А зло всегда предполагалось хитрым,
изворотливым, и, чтобы это выразить, каждый раз нужно делать что-то новое:
додумывать какие-то детали, нюансы в персонаже.
- Как вы готовились к этой роли?
- Осваивал большое количество
литературы: прочитывал письма Пуччини, мнения
критиков о спектакле и моей роли, воспоминания актеров, которым довелось
сыграть этого персонажа. В общем просмотрено много материалов,
помогали и режиссеры: нашего театра - госпожа Гюльахмедова-Мартынова
и приглашенный - господин Петров. Все персонажи произведения - реальные
исторические личности, а события имели место в 1800
году в Риме. В то время Рим считался сердцем Европы, ее столицей. Скарпиа же уничтожал этот мир, перед ним рушились все
законы, или, как сказала Тоска после смерти Скарпиа:
"Перед ним дрожал весь Рим".
- Смогли бы вы как-то оправдать
позицию Скарпиа либо найти какие-то положительные
стороны в этом персонаже? Ведь когда вы готовились к роли, вживались в нее,
значит, должны были почувствовать его позицию и найти ей определение...
- Единственное нейтральное
суждение о нем, которое приходит в голову, - он человек. Он всего лишь человек,
который жил своими амбициями, оправдывая любой поступок личными желаниями и
прихотью. Скарпиа - элегантный садист-тиран, любитель
всего красивого, но не в качестве эстетической ценности, а только исходя из
личных амбиций.
- Что вы привнесли нового в образ?
- Скарпиа
обычно играют степенным, торжественным, грузным тираном с замедленными
движениями. Познакомившись с текстом, я увидел в нем маньяка. И это отразилось
на манере моего исполнения - он кричит, очень подвижный, эмоциональный, в то же
время пытается сдерживаться, что не всегда получается. Я вижу в нем
непредсказуемого, может, где-то и психически нездорового самодура,
думаю, это должны были видеть и зрители по моей игре.
- Кстати, о зрителях. Публика
приняла ваш образ и спектакль в целом?
- По-моему, да, люди подходили
после спектакля со словами: "Какой же ты противный тип, была бы
возможность - убили бы тебя". Публика была раздосадована, раздражена и
озлоблена на моего персонажа. И для меня такие слова, как бы странно это ни
звучало, - доказательство того, что я и зритель видели его одинаково. Потому
что отсюда следует, что зритель поверил - это главное. Чтобы он
"вжился" в твой образ, это необходимо сделать самому, поскольку
аудитория очень подготовленная - это не мимо проходящие, случайные люди. Для меня зритель - это обитатель квартиры, актер стучится в его
дверь, а он наблюдает за его действиями через "глазок", и он знает,
что там, в парадной, творится реальность - он действующее лицо, соучастник.
- Вам помогает это либо, наоборот,
усложняет задачу?
- Это ее усложняет, в то же время
такой расклад интересен.
- Менялся ли зритель, если
сопоставлять современного со зрителем пятилетней, к
примеру, давности?
- Он постоянно меняется, и в
лучшую сторону, он становится более требовательным, придирчивым в хорошем
смысле слова. Только хотелось бы видеть больше молодых людей в зрительских
рядах. Для этого необходима пропаганда высокого искусства, как это случилось,
например, с мугамом: пока государство не взялось, он
как-то "стоял в стороне", сейчас ситуация значительно переменилась в
лучшую, оптимистичную сторону. Открываются центры, проводятся фестивали.
Хотелось бы такого отношения и к классическому западноевропейскому искусству.
Необходимо демонстрировать не только специфически национальные виды искусства,
но и умение говорить на мировом языке искусства. Правда, и в этом вопросе есть
продвижение: тот же спектакль "Тоска", генеральным режиссером
которого стал режиссер Мариинского театра. Но эти
примеры - капля в море, поскольку оперный театр - один на всю страну, и следует
уделять больше внимания этому вопросу.
- Вы упомянули работу с господином
Петровым. Какие впечатления у вас остались от этого сотрудничества? Чем
отличается его метод работы, если сравнивать с местными режиссерами?
- Коварный вопрос... Работа
оперного режиссера ведется, отталкиваясь, в первую очередь, от музыки, от
задумки композитора. Господин Петров - чисто оперный режиссер, то есть это не
режиссер, окончивший общий режиссерский факультет и затем каким-то образом
пришедший в оперу. И эта разница сразу чувствуется в отношении к музыке,
восприятии ее роли в самом спектакле.
- Он остался доволен?
- Господин Петров приехал за три
дня до премьеры и был очень удивлен, когда увидел степень подготовленности
солистов, ему осталось просто добавить некоторые штрихи, обозначить какие-то
нюансы. Он признавался, что еще никогда не ставил спектакль за три дня:
"Из ничего создать действие, за которым зритель следил бы столь увлеченно,
было невозможно, но вы смогли это сделать".
- Очень высокая оценка со стороны
такого профессионала... Как вы считаете, какие действия необходимо предпринять,
чтобы популяризировать оперное искусство, еще выше поднимая степень мастерства?
- Мне кажется, следует
организовать специфически оперный факультет в консерватории, по крайней мере,
этого очень хотелось бы коллективу Театра оперы и балета. Раньше такие
предположения звучали сомнительно, маловероятно, но сейчас, думаю, время
пришло, а дальше эта тенденция должна развиваться еще более уверенными шагами.
Можно привлекать иностранных преподавателей, профессионалов в рамках обмена
опытом, и потом все пойдет слаженнее, поскольку в нашей стране в этой области
работают очень талантливые люди, им просто надо создать условия.
- Отмечая вашу работу, господин
Петров дал такое определение: человек, который думает на сцене. Что это значит?
- Это означает, что выход на сцену
- последний этап в игре актера. Ему предшествует длительная работа над
пластикой, мимикой, манерой исполнения - ведь твой персонаж жил двести лет
назад, он не может вести себя как современник. Даже несколько лет назад, к
примеру, молодежь двигалась и говорила совершенно иначе. Здесь мы имеем дело с
людьми, жившими в совершенно другой реальности. Прочувствовать своего героя,
чтобы, выйдя на сцену, зритель видел Каварадосси или Скарпиа, а не Азера
Зейналова или Аваза
Абдуллаева, - главная цель актера. Современный зритель искушен, он многое
видел, и, соответственно, ему уже недостаточно наличие у актера хороших
голосовых данных, нужны харизма
и наличие актерского мастерства.
- Вы помните свой дебют?
- Помню: он был в день моего
рождения - 12 марта, я играл в опере "Богема". Когда увидел афишу,
был очень удивлен, мне дали одну из главных ролей - художника Марселя.
Спектакль получился ярким, волнительным, заводным. В скором будущем планируем
вернуть его в репертуар театра.
- У вас есть любимый персонаж?
- Вы знаете, мне очень понравилось
играть Скарпиа. Как-то так вышло, что на своем веку
играл сплошь отрицательных типов, последняя работа, которая задумывается в
нашем театре, - "Отелло". Угадайте, какая мне выпала роль? Яго.
Такова судьба многих баритонов - из-за довольно низкого голоса нам больше
подходят роли несколько отрицательных персонажей, что, кстати, не противоречит
моим собственным предпочтениям. Самые любимые роли - Скарпиа,
Яго, Фигаро - очень разноплановые персонажи, с непростой жизнью, вырабатывающие
в них способность к сложным махинациям. Мне нравится играть отрицательных
персонажей - в этом есть определенный драйв. С детства нас приучали к
дисциплине, пытаясь воспитывать нравственность: всегда говори
пожалуйста, люби ближнего своего и прочее. Однако, играя отрицательных
персонажей, я начинаю видеть действительную почву, обоснование для этой морали,
которая обретает видимый смысл. Выводы, которые я могу вынести из своих
персонажей: "Не увидев зла - не оцените добра".
- При выборе профессии
какое воздействие оказывало окружение, в котором вы росли?
- Неопределяющее:
я рос не в актерской среде, сам по профессии инженер, какое-то время работал
поваром, с детства любил петь и пришел достаточно спонтанно и случайно в это
искусство.
- Расскажите, как вам работалось в
спектакле?
- Самая сложная часть работы
осталась позади. Спекталь имел настоящий успех,
чувствовалось, что зритель очень увлекся как игрой актеров, так и собственно
самим действием. И заслугой этого является работа всех моих коллег: народных
артистов Азербайджана Азера Зейналова и Гарины Керимовой, возможность работать с ними
для меня представляется большой честью. Они профессионалы, в процессе работы с
которыми думаешь: надо воспринять их опыт и сделать соответствующее
этому мастерству. Хочу выразить благодарность нашему режиссеру Хафизу Кулиеву, директору театpа Акифу Меликову, который,
несмотря на все ужасы кризиса, сумел организовать этот спектакль, привлечь в
него таких корифеев оперного искусства, как дирижер Санкт-Петербургского
государственного симфонического оркестра Аркадий Штейнлухт
и режиссер Санкт-Петербургского Мариинского театра,
профессор Александр Петров. Хочу выразить признательность талантливому
концертмейстеру Малахат Исмайловой,
заведующей труппой Тамаре Эйлазовой, которая является
настоящим фанатом своего дела: в процессе работы над "Тоской" да и
над другими спектаклями она проводила здесь в буквальном смысле слова дни и
ночи. Это человек, который не выступает на сцене, но каждый актер чувствует,
что она невидимо присутствует на ней, болея, сопереживая каждому персонажу.
Отдельная благодарность нашим костюмерам - Фариде ханум и Бахшали муаллиму, которые за считанные дни сотворили из костюмов
произведения искусства, что стало настоящим событием и было
благодарно отмечено зрителем. Особо хочу отметить профессора, народную артистку
Азербайджана госпожу Гюльахмедову-Мартынову. И список
имен, которые внесли свою лепту в это дело, можно продлить на целую газетную
полосу. Все переживали, работали на чистом энтузиазме, слаженно и обобщенно. И
это связано с тем в первую очередь, что уже двадцать лет, как "Тоска"
не ставилась на сцене театра исключительно своими актерами. Это наш полноценный
дебют.
- Что бы вы пожелали читателям
"Зеркала"?
- Как бы это эгоистично ни
звучало, я хотел бы пожелать почаще ходить в театры -
потому как высокое классическое искусство действительно развивает человека.
И.МУХТАРОВА
Зеркало.- 2009.- 17 марта.- С. 8.