Расим Мусабеков

 Геополитические сдвиги после событий 11 сентября и
перспективы Армяно-Азербайджанского урегулирования

1. На перспективы урегулирования конфликтов на Южном Кавказе и, в частности, в Нагорном Карабахе перемены, произошедшие в мире после теракта 11 сентября, наложили существенный отпечаток. Начатая США и его союзниками, антитеррористическая операция временно отвлекла внима­ние руководства этой супердержавы, а также и других великих и региональных держав от локальных конфликтов на Кавказе. С другой стороны, потребности в обеспечении анти­тер­рористической операции усилили практический ин­те­рес США и НАТО к Южному Кавказу, так как через Гру­зию и Азербайджан пролегают важные коммуникации, ус­той­чивое функционирование необходимо как для прове­де­ния соответствующих военных и гуманитарных акций. Отражением этого стал факт приостановки по инициативе адми­ни­страции Джорджа Буша пресловутой 907 поправки, запрещавшей оказание помощи Азербайджану по государ­ствен­ным каналам. Снят запрет на поставки военных материалов в Азербайджан и Армению. Это открывает путь для американо-азербайджанского сотрудничества в области безо­­пасности и модернизации местной военной инфра­струк­туры. Вашингтон санк­ционировал программу широ­кой поддержки Грузии (на сумму более 60 миллионов долларов) в модернизации ее вооруженных сил. Здесь ожи­дается прибытие первого американского воинского подразделения из состава сил специального назначения. Наращивание военного присут­ствия США и его союзников по НАТО в регионе может стать дополнительным стимулом для укрепления регио­нальной стабильности и безопасности. Хотя пока на переднем плане западных и американских интересов видится Грузия, Азербайджан представляет из-за своего ключевого геополитического расположения на берегу богатого углеводородным сырьем Каспийского бассейна и границы с Ираном еще большее значение для Вашингтона. 

2. Отметим, что армяно-азербайджанский конфликт потенциально наиболее взрывоопасный из числа протекающих на Южном Кавказе. Хотя регион этот периферийный, но все же непосредственно расположен на европейском пространстве и потому не может не вызывать озабоченность ведущих держав и международных структур континента. После локализации и взятия под контроль ситуации в бывшей Югославии они усилили внимания к Нагорному Карабаху. Ведь затянувшийся на долгие 15 лет армяно-азербайджанский конфликт, в случае отсутствия каких-либо осязаемых результатов в его разрешении, чреват нарушением перемирия и возобновлением военных действий. В таком развитии событий никто не заин­тересован. Все понимают, что новая война будет отличаться от кампании 1992-94 годов своими масштабами, количеством используемой военной техники (армии сторон насчитывают по 50-70 тысяч солдат, имеющих на воору­жении много сотен единиц бронетехники и артиллерийских стволов, установок залпового огня, авиации и др.). Ее трудно будет локализовать исключительно карабахской линией фронта, а, следовательно, высока вероятность косвенного, а возможно и прямого вовлечения в конфликт России и Турции (в случае катастрофического поражения Азербайджана либо Армении). А это грозит осложнениями уже глобального порядка. Так что стремление США и европейских держав разрядить ситуацию на Южном Кавказе и заблаговременно предотвратить возможные осложнения вполне оправдано.

3. Установление прочного мира в регионе является необходимым условием для его освоения западными корпорациями и одновременно открывает дорогу для их широкого проникновения в Центральную Азию. Согласно заключенным контрактам по добыче нефти и газа на шельфе Каспийского моря только по “Азери-Чираг”, “Шахдениз” и другим перспективным азербайджанским месторождениям, а также на прокладку нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан и газопровода Баку-Эрзрум предпо­лагаются в ближайшие несколько лет капиталовложения в объеме 12-15 миллиардов долларов. При сохраняющейся вероятности возобновления военных действий, риск для таких широкомасштабных инвестиции непомерно велик. Однако откладывать эти проекты западные державы не хотят из-за стремления посредством освоениянефтегазовых месторождений в Каспийском бассейне ослабить зависи-мость своих экономик и потребителей от ценового диктата ОПЕК. За активизацией американской дипломатии ощу-щаются и личностные мотивы. Общеизвестно, что интересы нефтяного бизнеса не чужды семейству президента Буша, для многих влиятельных членов новой администрации, таких как Дик Чейни и Кандолиза Райс.

4. Позиция Европейского Сообщества, представленного в Минской Группе ОБСЕ Францией, в главном солида­ризируется с США. При этом у Парижа ощущается большая готовность пойти навстречу интересам и пожеланиям Армении в ущерб Азербайджану. Серьезными стимулами и реальными рычагами для воздействия на конфликтующие стороны Франция не располагает. Двигает ею соображения великодержавного престижа и желание главы государства Жака Ширака заручиться накануне предстоящих в этом году президентских выборов поддержкой влиятельной и многочисленной армянской диаспоры. Именно поэтому позиция Парижа, в качестве посредника в урегулировании карабахского конфликта, не выглядит беспристрастной из Баку и не пользуется доверием. Политические силы в Азербайджане и широкая общественность постоянно подни­мают вопрос о замене Франции в качестве сопредседателя Мин­ской Группы на нейтрального и объективного пред­ста­вителя Германии. 

5. Хотя Россия существенно ослабла как в экономическом, так и в военном отношении, и с каждым годом утрачивает свои позиции на постсоветском пространстве, тем не менее, Москва все еще сохраняет серьезные рычаги для воздей­ствия на ситуацию в регионе. Для новых кремлевских властителей, завязших в Чечне, осложнения ситуации на Южном Кавказе сегодня нежелательны. Ее интересам более всего отвечает пролонгация нынешнего положения: “ни мира, ни войны” или, как минимум, не допустить возоб­новления военных действий. Ведь любое радикальное изме­не­ние ситуации грозит ухудшением ее геополитических позиций, как в отношении Азербайджана, так и Армении. Однако невозможность бесконечно затягивать переговоры осознается и в Кремле. Москва осуществляет активный сбор информации из первых рук для того, чтобы иметь по возможности полное и четкое представление о перспек­тивах переговорного процесса. Доказательством этого явля­ет­ся появление в Ки-Уэсте и во время недавнего визита сопредседателей МГ в регион, рядом с официальным российским представителем Грибковым еще и первого за­ме­с­тителя Министра иностранных дел (экс-шеф службы внеш­ней разведки РФ) Вячеслава Трубникова. 

6. По множеству признаков Москва ожидает провала уси­лий Минской Группы, чтобы предложить кон­флик­тующим сторонам свой план урегулирования. Пока не ясно, в чем будет состоять инициатива России по армяно-азербай­джанскому урегулированию, но вероятно, что речь пойдет о промежуточном решении (освобождение 4-5 районов, прилегающих к железной дороге, в обмен на укрепление режима прекращения огня и возобновление транспортного сообщения и экономических контактов). При этом можно о­жи­дать, что Россия предложит использовать в качестве разграничительных сил в освобождаемой от армянских сил зоне свой воинский контингент с согласия только Баку и Еревана (без соответствующего решения и мандата ОБСЕ). Тем самым может реализоваться страте­гически важная задача установления прочного контроля Москвы над двумя странами Южного Кавказа. Одно­временно, сам российский лидер Путин, в дополнении к укреплению позиций Москвы на Южном Кавказе, может еще и украсить себя лаврами миротворца.

7. О том, что российская инициатива формулируется в плоскости поэтапного плана карабахского урегулирования, кос­вен­но свидетельствует недавнее выступление компетентного и информированного экс-представителя РФ в Минской Группе Владимира Казимирова на страницах вли­ятельной “Независимой Газете” (24 ноября 2001). Причин для этого, по крайней мере, три. Во-первых, весь предшествующий опыт, и, в частности, безрезультатность последнего французского и американского посредничества показали бесперспективность попыток добиться пакетного раз­решения армяно-азербайджанского конфликта. Во-вто­рых, принятие кардинального решения может лишить Рос­сию возможности и далее играть на армяно-азер­байджанских противоречиях, с целью прочно привязать к себе обе соперничающие страны. В-третьих, в сложив­шихся обстоятельствах Москва вряд ли заинтересована в дальнейшей эрозии принципа территориальной целостности (из-за не совпадающих с Западом интересов на Балканах в вопросе Косово, собственных проблем с Чечней и другими автономиями). Поэтому вариант решения конфликта, на котором настаивает Ереван, а именно: присоединение Нагорного Карабаха к Армении или же признание его независимости шансов на гласную поддержку России не имеет. В духе необходимости возврата на позиции поэ­тап­но­го плана карабахского урегулирования высказался на пресс­-конференции, посвященной 10-летию уста­нов­ле­ния дипломатических отношений между Азербайджаном и Россией, посол последней в Баку г-н Рябов. 

8. Ведь, вопреки показушно - оптимистическим заявлениям администрации Кочаряна, эта страна все еще находится в тис­ках экономического кризиса. Начавшиеся проекты регионального сотрудничества и, в первую очередь, в сфере коммуникаций и энергетики, проходят мимо нее. Армения, из-за упрямства и недальновидности ее провинциального нынешнего руководства, обрекает себя на роль беспер­спективного, затхлого геополитического тупика. В Ере­ва­не явно обеспокоены геополитическими сдвигами, проис­хо­дя­щими в регионе и в мире. Об этом свиде­тель­ствует специальное обсуждение в Парламенте этой страны ситуа­ции, складывающейся на Южном Кавказе в связи с расширением здесь военного и политического влияния США и союзной с ней Турции. В Армении по инерции настаивают на приоритетности возобновления экономи­ческого сотрудничества, пытаются протащить тезис о необходимости включения в переговорный процесс в качестве полноправного участника представителей неприз­нанной “НКР”, но осознают, что принудить Азербайджан на вожделенные уступки в этих вопросах вряд ли удастся.

9. Широкая общественность Азербайджана и даже часть правящей элиты категорически протестует против политики односторонних уступок и требует укрепления армии, чтобы, при неуспехе переговоров, обратиться к законному праву на самооборону и освободить свои оккупированные терри­тории вооруженным путем. Ранее от подобного развития ситуации нас предостерегали Вашингтон и Анкара, так как российская поддержка Армении обрекала Азербайджан на неудачу в военном решении конфликта. Однако растущее военное проникновение на Южный Кавказ США и Турции ставит препятствие на пути российского вмешательства на стороне Армении и увеличивает шансы Азербайджана. Укрепление нашего военного потенциала и без демон­страции готовности его использовать, может оказаться достаточным, чтобы привести в чувство, уверовавших в свое воен­ное превосходство армян. Именно это, а не демон­стративный отказ от посреднических услуг Минской Группы и поиск нового формата мирного урегулирования, может вернуть процесс в конструктивную плоскость на международного права.

10. Было бы наивно ожидать скорых перемен в урегу­лировании армяно-азербайджанского конфликта и норма­лизации отношений между Баку и Ереваном. Враждебный потенциал, разделяющий стороны, взаимное недоверие накапливались десятилетиями. Однако продвижение про­цес­са урегулирования вперед возможно на пути поэтапного урегулирования. Именно преодоление последствий армян­ской агрессии может создать более благоприятный фон для рассмотрения и нахождения взаимоприемлемого решения по наиболее трудному вопросу – статуса Нагор­ного Кара­баха. Азербайджанская сторона полностью про­шла свою половину дороги на пути к компромиссу. Дело за Арменией. Вашингтон и Москва располагают дей­ственными рычагами давления на Ереван. Бюджет этой страны почти наполовину формируется за счет финансовой поддержки зарубежных, главным образом, западных доноров. Помощь России не ограничивается тем, что с использованием механизмов совместной обороны и без­опас­ности Москва фактически субсидирует армянские вооруженные силы и пограничные части. О значении российской экономической помощи свидетельствует один только факт восстановления работы энергоблока Мицаморской АЭС и поставка ядерного топлива для ее бесперебойной работы. Ведь только благодаря АЭС Армения вырвалась из жестких тисков энергетического кризиса.

Таким образом, ситуация в армяно-азербайджанском конфликте находится в неустойчивом положении, когда отсутствие прогресса в мирном урегулировании повышает вероятность перевода вопроса в военную плоскость. Это противоречит интересам великих держав и потому есть надежда, что они совместными усилиями могут вразумить армян. Однако Азербайджан должен готовиться к худшему, так как никакие меры по укреплению обороноспособности в нашем беспокойном регионе нельзя считать чрезмерными.