Шамиль Мехти

 Азербайджано-армянский конфликт
и политика ООН и ОБСЕ: итоги за 10 лет 

1. До распада СССР ООН и ОБСЕ (до 01 января 1995 г. CБСЕ) не вмешивалась в ход Азербайджано-армянского конфликта. Было принято считать этно-сепаратиские конфликты внутренним делом СССР, и поэтому между­народные организации строго придерживались к принципу невмешательства. С распадом СССР в конце 1991 г. ООН и ОБСЕ реально включились в процесс урегулирования конфликта. Азербайджан и Армения были приняты в ОБСЕ 30—31 января 1992 г. Членами ООН эти страны стали 2 марта 1992 г. 

2. Первая миссия ООН по сбору фактов прибыла в Закав­казье в марте 1992-го года, после начала широко­масштабного наступления армянских вооруженных формирований. Главой этой миссии был избран Сайрус Венс, бывший государственный секретарь США. Эта миссия в Закавказье также включала в себя поддержку посреднических усилий ОБСЕ. Так как первая миссия ОБСЕ (тогда СБСЕ) была направлена в регион 12—18 февраля 1992 года. Возглавляемая бывшим председателем Международной Хельсинкской федерации Карелом Шварценбергом миссия, придала СБСЕ ведущую роль в ур­е­гулировании кризиса. 

3. Чрезвычайная сессия Совета ОБСЕ, созванная в конце марта 1992-го года была первой попыткой для остановки эскалации конфликта в Нагорном Карабахе. Совет принял ряд решений, в числе которых созыв мирной конференции в Минске под эгидой ОБСЕ с приглашением 11 стран-участниц (Азербайджан, Армения, Беларусь, Российская Федерация, Франция, Германия, Италия, Швеция, Чехо-Словацкая Федеративная Республика, Турция и США). Председателем Минской конференции был назначен Марио Раффаэлли. Примерно в это время армянские вооруженные формирования захватили город Шушу (8 мая), а также Лачинский район (17 мая), что резко ухудшило ситуацию и являлось шагом на пути эскалации войны. Все попытки подготовительных переговоров для созыва Минской конференции окончательно зашли в тупик к сентябрю 1992 года. 

4. Сравнительное затишье в боевых действиях в январе 1993 г. дало Минской группе возможность организовать новые переговоры по созданию группы для подготовки передовой группы наблюдателей, которую предстояло направить в регион. В марте было подписано пред­варительное соглашение о развертывании “миссии наблюдателей” для мониторинга прекращения огня, разде­ления военных частей, вывода иностранных военных советников и боевой техники и возвращения беженцев. В сферу действия этого соглашения были включены, прежде всего, азербайджанские территории вокруг Нагорного Карабаха. 

5. Новое армянское наступление в районе Кельбаджара и города Физули в конце марта 1993 года снова создало угрозу срыва всего мирного процесса. 17 стран поддержали просьбу Азербайджана о созыве чрезвычайной сессии. Встреча состоялась 26—29 апреля 1993 года. Заявление, совместно предложенное США, шведским предсе­да­тель­ству­ющим ОБСЕ и Марио Раффаэлли, призывавшее к “немедленному и полному выводу оккупационных сил из Кельбаджара и других недавно захваченных территорий Азербайджана”, было отвергнуто Арменией. Турция и Азербайджан попросили об использовании процедуры “консенсус минус один”. Но это предложение не нашло понимания у других государств, в особенности Франции и Греции, как уже случилось после взятия Лачина. После неудачной попытки посредничества СБСЕ в конфликте 30 апреля Советом Безопасности ООН была принята резо­люция 822 - первая по азербайджано-армянскому кон­фликту.

6. В июне и июле 1993 г. Минская группа намеревалась провести в жизнь резолюцию СБ ООН 822 с помощью “гра­фика срочных мероприятий”, согласованного с президен­тами Азербайджана и Армении, а также представителем армян Нагорного Карабаха. Но свержение в июне 1993 года президента Азербайджана Эльчибея и захват в июле города Агдам создали совершенно новую ситуацию, которая привела к потере ОБСЕ ведущих позиций в урегулировании кризиса. В течение 1993 года Совет Безопасности ООН принял еще три резолюции за номерами 853 (29 июля 1993), 874 (14 октября 1993), 884 (12 ноября 1993).

7. 24 июня ОБСЕ осудило “любую антиконституционную попытку смещения демократически избранного президента Республики Азербайджан” и настоятельно призвало к “мир­ному разрешению нынешнего кризиса без постороннего вме­ша­тельства и при уважении демократических институтов и законности”. Сохранение конституционного порядка считалось “существенным для выполнения ре­зо­лю­ции СБ ООН 822 и для успеха усилий ОБСЕ по достижению мирного урегулирования конфликта, предпринимаемых Конференцией по Нагорному Карабаху”. Эта позиция ООН не­ оказала влияния на процесс смены власти в Баку.

8. Г.Алиев повел новую пророссийскую политику, в соот­вет­ствии с которой начались прямые переговоры о прекращении огня с армянами (май 1994 года) при посред­ни­честве России. Азербайджан присоединился к соглашению о коллективной безопасности СНГ (Таш­кент­скому соглашению от 15 мая 1992 г.). Россия заняла ведущую позицию в Азербайджано-армянском конфликте. К осени 1993 г. роль ОБСЕ заметно сократилась. И только к концу 1994 года к Будапештскому саммиту ОБСЕ роль этой организации в решении конфликта стала доминирующей. 

9. После подписания Бишкекского протокола о прекра­щении огня, в Вене (в декабре 1994 г.) была создана Группа планирования на высоком уровне (ГПНВУ). В июле 1995 г. она представила Действующему Председателю ОБСЕ концепцию многонациональной миротворческой миссии ОБСЕ по Нагорному Карабаху. В августе 1995 г. было создано управление личного представителя Действующего Председателя ОБСЕ по Нагорному Карабаху.

10. На саммите ОБСЕ в Лиссабоне (1996 г.) Действующий Пред­седатель сделал заявление, призывающее к террито­ри­аль­­ной целостности Армении и Азербайджана, прояснению правового статуса Нагорного Карабаха путем соглашения, основанного на самоопределении, по которому провинция получила бы высшую степень самоуправления в составе Азербайджана, и была бы обеспечена безопасность всего населения в регионе. С заявлением согласились все страны-участницы ОБСЕ за исключением Армении. 

11. В 1997 г., в результате интенсивных консультаций, Действующий Председатель ОБСЕ назначил Францию, Рос­сию и Соединенные Штаты сопредседателями Минской конференции. Они подготовили 3 варианта (поэтапный и пакетный 1997 г., “общего государства” 1998 г.) решения кон­фликта.

Выводы:

1. ОБСЕ стремилась играть первостепенную роль в разре­ше­нии региональных конфликтов и ООН, поддержав эту ини­циативу ОБСЕ, фактически передала ей посреднические функции по решению Азербайджано-ар­мян­ского конфликта. Хотя ОБСЕ до сих пор не имела опыта по разрешению территориальных конфликтов.

2. К сожалению, вырабатывая варианты решения конфликта, ОБСЕ не определила принципиально важные мо­менты: не выявлено, какая из сторон является ини­ци­ато­ром начала военных действий, какая из сторон является аг­рес­сором, какая из сторон с самого начала конфликта выдви­гая ультимативные требования, блокировала все разумные предложения. Именно такой подход ОБСЕ соз­дала положение военного пата, и мирный переговорный процесс зашел в тупик. 

3. Процесс принятия решений Советом Безопасности ООН более гибок, чем громоздкие системы голосования регио­нальных организаций, подобных ОБСЕ, НАТО основанные на консенсусе или единогласии. Но одновременно ООН вовлечен во многие старые региональные конфликты (Ангола, Сальвадор, Камбоджа, Судан, Шри-Ланка и др.) и эта вовлеченность заключается в поддержании мира, упро­чении мирных соглашений, а не сам процесс достижения мирных соглашений. Югославия считалась западно­европейскими государствами приоритетной задачей ООН. Значительная часть бюджета ООН ассигновалась на уре­гу­ли­рование югославского конфликта, что сокращало финансовую базу для международного вмешательства в других частях мира. 

4. Основным недостатком ООН в решении конфликтов является зависимость от мировых и региональных держав. Это четко прослеживается в двойном подходе ООН в оценке событий, происходящих в конфликтных зонах:

· В отличие от резолюций по бывшей Югославии, в резо­люциях Совета Безопасности по Нагорному Карабаху не упоминалось о незаконном вмешательстве Армении во внутренние дела Азербайджана. Решения о санкциях против Армении не принималось. Не было даже простой прось­бы к ней вывести свои войска из Азербайджана, в отличие от боснийского случая, где такие призывы к Хорватии были сделаны.

· Попытки изменить демографический состав Абхазии, в том числе путем заселения ее ранее не проживавшими там людьми, также подверглись осуждению. Анало­гич­но­го осуждения по Нагорному Карабаху не сущес­твовало. Совет Безопасности выразил лишь “свою серьез­ную озабоченность в связи с перемещением большого числа гражданских лиц в Азербайджанской Республике”. В отличие от этого, Совет признал “право всех беженцев и перемещенных лиц, пострадавших от кон­фликта (в Абхазии) без предварительных условий вер­нуться в свои дома в безопасных условиях”. В абхаз­ском случае Совет отверг любое решение, основанное на результатах так называемой этнической чистки.

· Совет Безопасности, осуждая одни события, в то же время не реагировал на аналогические другие: действия абхазской стороны подверглись четкому осуждению, а действиям армянской стороны избегалось давать оценок.