Нурани

Из истории армянского терроризма

11 марта 2005 года мир отметил первую годовщину кровавых террористических актов в Мадриде, жертвами которых стали почти двести человек. Дело не ограничилось поминальными службами - в Мадриде состоялся антитеррористический саммит. Испанская сторона пригласила на форум более полутора сотен экспертов в области антитеррора и руководителеей 14 стран, чьи граждане оказались среди жертв терактов 11 марта.

Однако, несмотря на то, что в день годовщины трагедии на мадридских вокзалах, которую журналисты назвали "европейским 11 сентября", в столице Испании предостаточно говорили о терроре и обсуждали разные методы борьбы с ним, в силу этических соображений почти никто не сказал о том, что если 11 сентября 2001 года - это день начала всеобщей войны с террором, то трагедия в Испании, случившаяся ровно через тысячу дней после атаки террористов на США, показала, что в противостоянии террористов и государственной машины последняя может и проиграть - после взрывов в заминированных поездах власти Испании объявили о выводе своих войск из Ирака, чего, собственно говоря, и требовали террористы. И уж тем более никто не вспомнит другую дату - 15 марта 1921 года. Когда европейская общественность впервые продемонстрировала готовность "прогибаться" перед террористами.

 Первая кровь

15 марта 1921 года на пустынной улочке Гарденбергштрассе в тихом предместье Берлина грянули выстрелы. Потом немногие очевидцы трагедии будут рассказывать, что молодой человек, стрелявший в пожилого, хорошо одетого мужчину, пытался убежать, но был схвачен, что называется, с поличным. Полицейским, которые задержали "стрелка", дело представлялось абсолютно простым и "железобетонным", а обвинительный приговор вызывал сомнений не больше, чем завтрашний восход солнца.

Дело дошло до суда только в июне того же года. И тут уже властям Германии стало ясно, что представлявшееся "ясным и простым" дело, увы, политическое, а значит, тут возможны самые неожиданные повороты. Убитым оказался бывший министр внутренних дел в правительстве младотурок Талат паша. А убийцей - армянский студент Согомон Тейлерян, который тут же заявил, что он, дескать, таким образом мстил за "уничтожение армян" в Османской империи - как уверяли армянские "исследователи", мифический приказ об истреблении армян отдал именно Талат паша.

Судебные слушания заняли всего три дня, став прямо-таки классическим доказательством, что если политика начинает диктовать праву, то суд выливается в дешевый фарс. Германия еще не отошла от шока Версальского договора, ставшего наглядной иллюстрацией к известному постулату "Горе побежденным!". А на мировой арене продолжались переговоры, "утрясающие" послевоенное устройство Европы, "накалять" отношения с победившими странами было явно не с руки, а суд над Согомоном Тейлеряном предоставлял прямо-таки уникальный шанс "выслужиться" перед победителями за счет Турции. К тому же и армянские активисты приложили прямотаки титанические усилия, чтобы превратить процесс в показательный. Тут же был создан Фонд Согомона Тейлеряна, куда потекли "золотые ручейки" пожертвований. Адвокаты и "общественные активисты" вовсю раскручивали тему "геноцида". Представив, в частности, "подлинники" телеграмм, где будто бы содержится подписанный Талатом пашой приказ об "уничтожении армян".

История этих "телеграмм" позже многократно описывалась в прессе, в том числе и в нашей газете. Сначала некие "телеграммы", будто бы доказывающие сам факт "геноцида армян", были опубликованы в британской газете Daily Telegraph еще в 1919 году, причем тогда утверждалось, что они были обнаружены оккупационными силами генерала Алленби в том самом городе Алеппо. Однако, когда британский Форин офис провел собственное исследование, оказалось, что эти документы были сфабрикованы одной из армянских групп в Париже. Документы, относящиеся к исследованию 1919 года, хранятся в британских архивах до сих пор.

Однако неудача в Лондоне пыла фальсификаторов не остудила. Уже через год. в 1920 году, армянский историк Арам Андонян, который жил в Париже с 1915 года, издает во Франции книгу "Воспоминания Наим бека. Официальные турецкие документы о переселении и резне армян", где приводит очередные "документальные свидетельства", будто бы доказывающие сам факт наличия приказа министра внутренних дел в правительстве младотурок Талата паши об уничтожении армян. Как утверждал сам Андонян, эти документы он будто бы получил от османского государственного чиновника из города Алеппо (нынешний сирийский Халеб), который, в свою очередь, получил их по официальным каналам. Фотокопии этих "документов" выставлены даже в музее "геноцида армян" в Ереване. Потом он заявлял, что оригиналы этих телеграмм "потерял". Так или иначе, приводимые в книге "доказательства", по мнению историков, не выдерживают никакой критики. Еще через год эти же "телеграммы" появляются на суде над Тейлеряном, и вслед за специалистами британского Форин офиса судебные эксперты Берлина тоже пришли к неутешительному для армян выводу: ни бумага, на которой исполнены представленные "документы", ни языковой стиль их исполнения не могут быть признанными характерными для Османской империи.

Потом апологеты теории "Ай дата" - "армянского суда над Турцией" - будут расписывать во всех подробностях, как Берлинский суд оправдал Телейряна, как только услышал из его уст рассказы об "ужасах геноцида", а другие исследователи будут возражать, что на самом деле Берлинский суд вовсе не оправдал Телейряна, а признал его невменяемым, тем более что тот страдал нервными припадками. И уж тем более берлинские судьи постарались не обратить внимания на появившиеся уже тогда доказательства, что действовал "невменяемый" Тейлерян далеко не в одиночку.

Дашнакская "Немезида"

Подробности тех событий стали известны позже, причем, что самое удивительное, из мемуаров самих их участников, точнее, соучастников, которые очень скоро убедились, что судебная ответственность им не грозит, и принялись вовсю расписывать собственные "подвиги". Осенью 1919 года в Ереване собирается девятый съезд "Дашнакцутюн", среди делегатов которого находится Шаген Натали, вступивший в АРФД еще десятью годами раньше. По его настоянию съезд принимает решение о создании особой организации "Немезида", на которую возлагается особая миссия: "отомстить за страдания армян". Был сформирован ответственный орган (руководитель - Армен Гаро) и особый фонд (руководитель - Шаген Сатчаклян), оперативное руководство операцией и ее материальное обеспечение было поручено Шагену Натали и Григору Мержанову. В качестве штабов использовались редакции двух газет: "Чакатамарт", выходившей в оккупированном британцами Стамбуле, и бостонской "Дрошак". Был рассмотрен и список "подлежащих уничтожению", состоящий из 650 имен, из которых в качестве первоочередных была отобрана 41. Потом, в полном соответствии с "технологиями" международного терроризма, началась подготовка кровавых "акций". Сбор информации осуществлял Грач Папазян, выдававший себя за "турецкого студента".

Уже в мае 1920 года армянским террористом-дашнаком застрелен Насиб бек Юсифбейли - видный политический и общественный деятель Азербайджанской Демократической Республики. Менее чем через месяц, 19 июня 1920 года, Арам Ерканян и Мисак Григорян провели еще одну кровавую "акцию" - на Иреванской площади Тифлиса террористы открывают огонь по Фатали хану Хойскому, одному из основателей АДР, и Халил беку Хасмамедову. В результате нападения Хойский был убит, Хасмамедов - тяжело ранен. Еще через месяц, 19 июля 1920 года, армянские пули настигают Гасан бека Агаева.

На этом фоне убийство Талата паши в Берлине представляло собой этакую "разведку боем", проверку реакции европейской юстиции на армянские бредни о "геноциде". И когда Согомон Тейлерян после краткого судебного разбирательства был выпущен на свободу, его "подельники" по "Немезиде" расценили это как команду "Огонь!" 18 июля 1921 года в оккупированном британскими войсками Стамбуле, у гостиницы "Пера палас" армянским террористом Торлакяном был убит тремя выстрелами бывший министр внутренних дел Азербайджанской Демократической Республики Бехбуд хан Джаваншир. Дело принял к рассмотрению британский Военный трибунал, где почти в точности повторился берлинский сценарий: трибунал спустя несколько месяцев признал, что Торлакян совершил преступление, но тем не менее оправдал его, сославшись на то, что в 1918 году в Баку якобы были убиты родственники Торлакяна, и он совершил убийство Б.Джаваншира в невменяемом состоянии. Еще через несколько месяцев в Риме еще один дашнакский боевик - Аршавир Ширакян - застрелил Саида Халим пашу, бывшего министра иностранных дел Османской империи. Всего лишь через четыре месяца, 17 апреля 1922 года, Ширакян, взяв себе в подельники некоего Арама Ерганяна, вновь стреляет - на одной из берлинских улиц убиты Бахеддин Шакир Бей и Кемаль Азми Бей. Спустя несколько месяцев в Тифлисе два армянина застрелили еще одного бывшего турецкого чиновника Кемаля пашу, который, как отмечал даже доктор Джоан Лепсиус, которого известный австрийский ученый Эрик Файгл называет "ярым туркофобом и другом армян", относился к армянам с известной симпанией: "Кемаль паша, главнокомандующий четвертой армией в Сирии, занимал определенную дистанцию по отношению к тем, кто находился у власти в Константинополе. Он предупреждал о серьезных мятежах в своем округе и оказывал необходимую помощь вынужденным переселенцам и беженцам". В том же Тифлисе 25 июля 1922 года застрелен Джемаль паша - бывший военный министр Османской империи. "Операцию" провели два дашнакских боевика: Заре Мелик-Шахназарян и Степан Цагикян.

Куда меньше известно другое: среди жертв "Немезиды" было и немало армян, обвиненных дашнаками в излишней лояльности к властям урции: Амаяк Арамянц, Аршавир Есаян, Ваге Есаян, Артин Мкртчян...

Но был в вакханалии армянского террора тех лет еще один эпизод. 4 августа 1922 года в окрестностях Бухары был убит Энвер паша. По официальной версии, Энвер-паша был убит в бою с красноармейцами. Неофициальная становится известна только теперь.

"Дашнакский след" в священной Бухаре

Новейшая история Центральной Азии еще ждет своего объективного и беспристрастного исследователя. В том числе, а возможно, и прежде всего, обстоятельства "советизации" этого региона, где советской России приходилось, скажем так, соперничать с влиянием Турции. К примеру, в Бухарском эмирате к этому моменту существовала весьма влиятельная организация "младобухарцев" или джадидистов, выступавших за провозглашение в Бухаре демократической республики. К тому же в Центральной Азии, за исключением разве что ираноязычных таджиков, национализм всегда был крепко замешан на пантюркизме - время "нетрадиционного ислама" и ваххабитских проповедников еще не пришло.

Доподлинно не известно, кому пришла в голову "блестящая идея" опереться на дашнаков в борьбе с "басмачеством", то есть, называя вещи своими именами, партизанской войной за независимость Центральной Азии, доподлинно не известно. Однако дашнакские отряды зачастую просто переименовывались в красноармейские.

Уже в 1922 году Семена Буденного на посту командующего Туркестанским фронтом сменил Гаспар Восканов, который с понятным рвением взялся за "ликвидацию" Энвера паши - бесспорного лидера вооруженной борьбы за независимость в Центральной Азии.

В советские годы официальная историография именовала Энвера пашу не иначе как "главарем басмачей" и "агентом международного империализма". Не особенно при этом утруждая себя воспоминаниями, что до своего отъезда в Центральную Азию бежавший из Турции через Германию Энвер паша жил в Москве, что он участвовал в проходившем в Баку съезде народов Востока и выступал в поддержку "ленинской национальной политики", находясь при этом в жесткой оппозиции к Кемалю паше Ататюрку - новому руководителю Турции.

Здесь, наверное, следует несколько отвлечься от темы. Как утверждают историки, любое государство - это "черный ящик", и наверняка намерений его властей не может знать никто: подробности принятия судьбоносных решений, а тем более глубинные мотивы остаются чаще всего за закрытыми дверями, и если даже потом кто-то из участников и опубликует мемуары, то события там, скорее всего, будут уже описаны с учетом "требований текущего момента". Тем не менее слишком многое указывает на то, что, оказывая помощь Мустафе Кемалю и его сторонникам, в Москве руководствовались вовсе не симпатиями к турецкой революции.

По понятным причинам историки, особенно в странах с автори-тарными режимами, предпочитают об этом не вспоминать, но де-юре до 1922 года, пока турецкий парламент не принял закона о низложении султана и упразднении халифата, правительством Турции де-юре оставалась Высокая Порта. Тем более никто не верил, что после тяжелейшего поражения в первой мировой войне турецкой армии, разоруженной союзниками, удастся выстоять против Антанты и собственного правительства. И на таком фоне помощь России тем, кого султан Вахидеддин называл "мятежниками", а тем более заклюю-чение с ними весьма выгодных договоров, таких, как Карсский и Московский, вполне вероятно, диктовались как раз стремлением максимально ослабить позиции Турции. Потом, с теми же целями, в Москве начнут привечать уже Энвера пашу - чтобы иметь "туз в рукаве" против Кемаля паши Ататюрка. Даже после того, как Энвер паша, который отправился в Центральную Азию с тем, чтобы поднять восстание среди мусульман Британской Индии, и Ленин, и Троцкий, и Дзержинский "бомбардируют" части Туркестанского фронта телеграммами: "Энвера брать живым".

Но Восканов вскоре прислал командующему I отдельной Туркестанской кавалерийской бригадой Акопу (Якову) Мелкумяну примечательную телеграмму: "Мне нужен мертвый Энвер. Прочти. Думай. Немедленно сожги". Потом Яков Мелкумян будет откровенничать в беседах с армянскими журналистами: "Это я прикончил Энвера". - По мнению Мелкумяна, смерть Энвера паши - это продолжение террора дашнакской "Немезиды".

"Месть в помощь дипломатии"

По официальной версии, армянскими террористами двадцатых-тридцатых годов двигало исключительно чувство мести. Однако даже беглый анализ ситуации не оставляет сомнений: как и в конце XIX – начале XX века, причины у армянского террора были сугубо по-литическими.

В самом деле, двадцатые-тридцатые годы были для Армении временем взлета и крушения надежд. 10 августа 1920 года во французском Севре между 10 странами Антанты, представителями Армении и Хиджаза, будущей Саудовской Аравии, с одной стороны, и Османской империей с другой, был подписан Севрский договор о фактическом расчленении Турции, который, в числе прочего, предусматривал и передачу Армении тех самых "шести вилайетов" Восточной Анатолии. Сказать, что Армению охватила самая настоящая эйфория, значит ничего не сказать - еще чуть-чуть, и на карте появится "Западная Армения", Запад нам поможет, и проще всего было не обращать внимания, что в апреле того же года на Богом забытой железнодорожной станции Анкара герой битвы при Чанаггале Мустафа Кемаль паша созвал альтернативный парламент - Великое национальное собрание Турции, и провозгласил Турецкую Республику.

Однако переговоры затягивались, и развитие событий не внушало армянским политикам особого оптимизма. Сначала-двух-летняя Парижская мирная конференция, затем начало переговоров в

Лозанне... Ситуация менялась неудержимо: Севрский договор, обещавший создание "Западной Армении" на землях Восточной Турции, отправлялся на свалку истории, и с мечтой о "прихватизации" турец-ких земель, которая, казалось, вот-вот станет явью, приходилось прощаться.

Стоило ли ожидать, что в армянской среде попытаются "напомнить миру" о своей "трагедии" при помощи террора - вопрос риторический. Тем более что террористические методы не просто использовались армянскими политиками - в силу самых разных причин, подробный анализ которых никак не вместить в рамки газетной статьи, основным методом борьбы за интересы армянской политической элиты еще с конца XIX века стал террор. Выбор жертв тоже показателен: пули "мстителей" настигают членов отстраненных от власти правительств. Азербайджанская Демократическая Республика аннексирована Советской Россией, правительство младотурок тоже отстранено от власти... Лучших жертв "показательного террора" просто не найти - с одной стороны, "ответные меры" со стороны государств, если и грозят, то не в той мере, как за убийство "действующего" госчиновника, с другой, персоны достаточно известные и "раскрученные", чтобы демонстративное убийство привлекло внимание прессы.
 "Культ террора"

Впрочем, помогла ли развязанная дашнаками в двадцатые годы кампания террора добиться своих целей на дипломатической арене - тема отдельного разговора. Реанимировать Севрский договор так и не удалось. Да и на переговорах с Турцией у стран Антанты нашлось предостаточно "нерешенных вопросов" на переговорах с Турцией, с которой - совершенно неожиданно для европейской дипломатии! - теперь пришлось договариваться, а не диктовать свои условия, и в европейских столицах были куда больше обеспокоены вопросом судоходства в проливах Босфор и Дарданеллы, чем "историческими правами многострадального армянского народа". Армяне представляли интерес, пока их можно было использовать в качестве рычага давления на Турцию, но теперь, проиграв войну, они превратились в "бедного родственника", с которым просто никто не хотел возиться.

Однако кампании политических убийств двадцатых годов суждено было сыграть куда более зловещую роль в истории. Потому что в конечном итоге именно они привели к формированию в армянском обществе культа террора. Согомон Тейлерян, как и многие его "подельники" по "Немезиде", почивал на лаврах "национального героя" вплоть до своей смерти в Сан-Франциско в 1960 году. "Мстителям" посвящали газетные статьи, художественные произведения, им при встрече буквально целовали руки. Добропорядочная публика западных стран только посмеивалась: у каждого народа своя история...

"Политические технологии" двадцатых годов окажутся востребованы через десятки лет - в начале семидесятых, когда ближневосточные армяне, куда лучше своих соседей-арабов знавшие, за что были "канонизированы" Согомон Тейлерян и Шаген Натали, замелькали в палестинских террористических организациях уровня "Черного сентября", а арабские лидеры заговорили о том, что кампания террора, дескать, заставила мир вспомнить о "трагедии палестинского народа". В середине семидесятых годов о себе заявила "Группа Гургена Яникяна", позже ставшая "Армянской секретной армией освобождения Армении" - ASALA. Жертвами армянских террористов стали более полусотни турецких дипломатов во многих странах мира, граждане США, Франции, Швейцарии, других стран...

А потом, с появлением на карте мира независимой Армении, террористические методы окажутся более чем востребованными и здесь, идет ли речь о попытках "надавить" на Азербайджан (армянские спецслужбы организовали десятки терактов на территории нашей страны) или же внутриполитических "разборках" - практически каждая внутренняя "перетряска" в Армении начинается с серии политических убийств, и "парламентский расстрел" 27 октября 1999 года до начала кампании чеченского террора считался едва ли не самым громким на постсоветском пространстве.

Но в сентябре 2003 года, уже после пережитого Арменией шока 27 октября и всемирного потрясения после атаки террористов в США 11 сентября 2001 года, в Ереване будет торжественно открыт памятник Согомону Тейлеряну. И точно так же, как и 15 марта 1921 года, мир постарается этого не заметить.