Лейла Юнус

Будущее за профессиональной армией

«Три французских солдата уступят одному мамлюку,

100 французов равны 100 мамлюкам,

1000 французов превосходят 3000 мамлюков»

Наполеон после похода в Египет в 1799 г.

Вот уже более 10 лет с момента заключения соглашения о прекращении огня(май 1994 г) в обществе раздаются призывы к военному решению конфликта. Но и сами призывающие и их оппоненты сходятся в одном: боеспособность азербайджанской армии, погрязшей в коррупции и неуставных отношениях , не внушает оптимизма. Только в 2006 г по информации правозащитников не менее 5 военнослужащих были замучены до смерти в воинских частях (за эти мученические смерти никто не понес наказания). Коррупция в военкоматах – неписаный закон. Произвол, царящий в вооруженных силах республики никогда не прекратится если останется старая система общего призыва . Будущее за профессиональной армией, в создании которой так не заинтересованы разжиревшие на коррупции преступники в погонах.

Вся военная история человечества в лице наиболее выдающихся полководцев (Александр Македонский, Цезарь, Суворов, Наполеон и др.) убедительно свидетельствует о важности использования в ходе боевых действий не количества, а моральной стойкости и профессиональной подготовленности военнослужащих. Однако в советские времена цена человеческой жизни была крайне ничтожной. В результате, советская военная доктрина базировалась на иных принципах, а именно – главное одержать победу, не считаясь при этом с потерями. Наиболее выдающийся советский полководец Жуков прославился не только своими победами, но и самыми большими потерями, что понесли войска под его руководством. И вообще, как выясняется ныне из опубликованных военных статистических материалов, в 1939-1945 г. советские войска одержали победу над финнами, японцами и немцами ценой огромных потерь. В среднем на одного погибшего противника советские войска теряли три своих бойца.

К сожалению, эта идеология до сих пор крепко сидит в умах многих азербайджанских офицеров, обучавшихся в бывших советских военных училищах. Потери российской армии в Чечне продолжении этой традиции. Такой подход к жизни солдат, на Западе не находит поддержки .

К сожалению, такое отношение к армии во многом сохранилось и в обществе. Считается, что мы потерпели неудачи на карабахском фронте, потому что не имели очевидного преимущества над армянами, которым к тому же помогала российская армия.

Как на самом деле обстоят дела? Отсчет начнем с декабря 1991 г.- распада

СССР, когда Азербайджан и Армения стали создавать национальные армии.

У армян этот процесс начался, правда, на два года раньше, но мы, даже опоздав со временем, все равно имели заметное преимущество. Вопреки распространенным мифам, Азербайджан имел значительное число кадровых офицеров в составе СА. Так, на 1 октября 1991 г. в вооруженных силах СА насчитывалось 3.649 офицеров-армян и 3.420 офицеров-азербайджанцев; среди прапорщиков армян было 4.452, азербайджанцев – 6.672. С другой стороны, на тот момент на территории Азербайджана находилось 62 тыс. военнослужащих СА (4-я армия, Каспийский военно-морской флот и др.) и из них около 12 тыс. составляли азербайджанцы. В то же время на территории Армении к концу 1991 г. дислоцировалось 23 тыс. военнослужащих и из них армян было около 7 тыс. чел.

Получило распространение мнение, что всего этого было недостаточно, и потому обе стороны широко привлекали наемников, и в первую очередь русских. Какие цифры? В 1992 г. на сторону армян перешло в общей сложности до 300 российских военнослужащих из состава 7-й армии, тогда как на сторону Азербайджана перешло до 800 россиян. На стороне армян в 1992-1993 гг. воевало также до 1 тыс. наемников из других стран мира (в основном из арабских стран), тогда на стороне Азербайджана воевало до 2.500 одних только наемников из Афганистана.

Не уступали мы и по количеству приобретенного вооружения. Да и не могли при всем желании уступать армянам, хотя бы потому, что Азербайджан изначально в планах советского командования имел гораздо большую важность и здесь находились один стратегический склад боеприпасов (пос. Гилязи), два окружных (г. Агдам и пос. Насосный) и четыре дивизионных (пос. Гюздек, а также города Гянджа, Ленкорань и Нахчеван). В общей сложности на этих складах было 11 тыс. вагонов с боеприпасами. Для сравнения: на территории Грузии было в тот период 2 тыс. вагонов с боеприпасами, а в Армении – 500 вагонов. По ныне рассекреченным материалам Генштаба бывшей СА видно, что в 1992 г. в руки Азербайджана добровольно или за счет денег перешло почти 60% стрелкового оружия (почти 90 тыс. автоматов, пистолетов и пулеметов) и до 70% тяжелого вооружения. А у армян эти показатели намного меньше.

В результате, во второй половине 1992 г. мы призвали под знамена созданной Национальной армии Азербайджана (НАА) почти 40 тыс. чел. Из них в зоне боевых действий постоянно находилось около 21 тыс. офицеров и солдат. Кроме них в боевых действиях также активное участие принимали отряды ОМОН (до 4 тыс. чел.), а также до 7 тыс. добровольцев и отрядов самообороны из числа местных жителей.

В том же 1992 г. в Армении в армию было призвано до 20 тыс. чел., из них в зоне боевых действий воевало в среднем от 5 до 7 тыс. чел. К ним следует добавить отряды карабахских армян, которых в 1992 г. было 7-8 тыс. чел. . плюс до 1 тысячи наемников.

Таким образом, со второй половины 1992 г. на карабахском фронте воевало по меньшей мере 30 тыс. азербайджанцев и до 15 тыс. армян. Мы превосходили армян не только по числу военнослужащих, но и по количеству боевой техники. По данным тесно связанного с военными структурами НАТО Стокгольмского международного института исследований проблем мира (СИПРИ) в 1992 г. армяне имели в своем распоряжении 77 танков и 189 бронемашин, а также 3 самолета и 13 вертолетов. У Азербайджана эти показатели были намного весомее: 278 танков, 338 бронемашин, 50 самолетов и только 6 вертолетов. Благодаря этому превосходству во второй половине 1992 г. азербайджанская армия все время наступала и освободила от врага два района (бывший Шаумяновский и Агдеринский).

Однако уже тогда выявилось, что театр боевых действий слишком мал для использования большего количества войск. К тому же горный рельеф Карабаха также не позволял использовать значительное число не только живой силы, но в первую очередь боевой техники. Основную роль играл профессионализм солдат и офицеров. И уже тогда выявилось, что армяне, уступая почти в два раза по численности, были с другой стороны намного лучше организованы и дисциплинированы, умело использовали все преимущества рельефа Карабаха. В результате в мае 1992 года они взяли под свой контроль Шушу и Лачин и в целом итоги 1992 г. оказались для них не такими катастрофическими, какими могли быть, учитывая наше преимущество.

В 1993 г. ситуация кардинально изменилась: летом произошел переворот и к власти пришел Гейдар Алиев. Политический хаос в Баку немедленно сказался на положении армии – 33 батальона, по мнению новых властей, не очень «благонадежных», было расформировано и таким образом национальная армия Азербайджана (НАА) лишилась по политическим соображениям почти 70 % наиболее боеспособных своих частей. В результате мы лишились в июне-октябре 1993 г. сразу 5 районов.

Власти старались заменить расформированные части новыми призывами в армию. С октября 1993 г. по май 1994 г. было осуществлено подряд 4 призыва в НАА.. В результате, к концу 1993 г., по данным западных экспертов и в первую очередь СИПРИ, а также Лондонского института стратегических исследований (ЛИСИ) , в рядах НАА находилось почти 49 тыс. чел, несколько месяцев спустя это число возросло до 56 тыс. чел. Тогда же Армения впервые объявила численность своих вооруженных сил – 32. 682 чел. Таким образом, по количеству мы вновь превосходили армян. Еще большим было превосходство тогда в боевой технике: в 1994 г. армяне имели 102 танка и 285 бронемашин, а также 6 самолетов и 7 вертолетов. К ним следует добавить еще около 100 танков и 100 бронемашин, направленные армянами в Карабах и которые было сложно учесть.

Но даже в этом случае, у Азербайджана было заметное превосходство: по данным экспертов из СИПРИ и ЛИСИ в 1994 г. Азербайджан имел 285 танков и 947 бронемашин, а также 53 самолета и 18 вертолетов. Однако, несмотря на такое превосходство, в 1993-1994 гг. на карабахском фронте мы терпели неудачу за неудачей. Ибо боевая практика показала, что численное превосходство в технике в Карабахе на самом деле не играет такой большой роли. Горный рельеф не позволял в полном объеме использовать эту технику, достаточно было заминировать наиболее важные направления атаки и сразу возникали серьезные проблемы для использования бронемашин. Авиация также не могла продемонстрировать свое превосходство достаточно эффективно, поскольку армяне успели в 1992-1994 гг. организовать у себя достаточно эффективные средства ПВО. Таким образом, судьбу Карабаха решал человеческий фактор, профессионализм военнослужащих. Воевать на этом театре военных действий могло ограниченное количество военнослужащих – по 20-30 тыс. с обеих сторон. И организованность армян была выше. Их боеспособные части ни разу с 1988 года не были расформированы.

После заключения договора о прекращении огня в мае 1994 года армяне считали, что оно выгодно Азербайджану, что перемирие позволит Азербайджану сформировать достаточно надежные вооруженные силы и это скажется в ходе будущих боевых действий.

Как этим периодом воспользовалось руководство нашей страны? Прежде следует сказать, что в соответствии с Договором по обычным вооруженным силам в Европе (ОВСЕ) от 1992 г. каждой европейской стране предоставлялась определенная квота по числу военнослужащих и боевой техники, а также вооружения. По числу боевой техники Армения и Азербайджан имеют равную квоту: им разрешается иметь по 220 танков, столько же бронемашин, 285 артиллерийских установок, по 100 самолетов и 50 вертолетов. Все, что сверх этого, полагалось ликвидировать. Был установлен лимит и в отношении количества военнослужащих в рядах армии. Здесь уже преимущество имел Азербайджан: он мог содержать армию до 70 тыс. чел., тогда как Армении полагалась иметь максимум 60 тыс. чел. Однако, на деле обе стороны не придерживались указанной квоты.

Так, по данным западных экспертов (СИПРИ, ЛИСИ и др.), начиная с 1995 г., Азербайджан регулярно наращивал численность вооруженных сил страны. Уже в 1995 г. руководство страны объявило в соответствующие структуры ОБСЕ, что в составе НАА находится 86.849 чел., объяснив превышение лимита карабахским конфликтом. Однако Армения тогда же объявила, что в составе ее вооруженных сил 52. 686 чел. Впоследствии руководство Азербайджана было умнее и по примеру армян старалось приводить цифры, не превышающие установленного лимита. В результате, по последним данным западных экспертов, в первую очередь по данным из СИПРИ и ЛИСИ, в 1999 г. в НАА находилось 69.900 военнослужащих, тогда как у Армении – 58.600 чел. При этом количество резервистов у Азербайджана составляет 57.5700 чел., тогда как у Армении численность резервистов оценивается в 300 тыс. чел. Правда, впоследствии армяне «сократили» в своих отчетах численность своих вооруженных сил до 42 тыс. чел. Но западные эксперты считают, что на деле у Азербайджана в вооруженных силах находится до 103 тыс. чел., тогда как у Армении – до 70 тыс. чел.

Сколько из всего указанного числа находится в зоне боевых действий? Армения исходит из того, что после подписанного в 1994 г. перемирия для нее опасно держать в Карабахе значительное количество живой силы и по разным экспертным оценкам численность военнослужащих армии Армении на карабахском фронте не превышает 8 тыс. чел. и находятся они в основном во втором эшелоне, то есть в приграничных с Арменией оккупированных районах (Кельбаджарский, Лачинский и Зангеланский). А на остальных участках находятся подразделения карабахских армян, численностью в 18 тыс. чел., из которых 4 тыс. – офицеры. Заметим, что это исключительно боеспособные и опытные части, которые воюют с 1988 г. (!). По свои боевым качествам, подготовленности и оснащенности они не только не уступают, но даже заметно превосходят подразделения армии Армении, где немало новобранцев, не прошедших школу боевых действий в Карабахе.

Таким образом, на карабахском фронте армяне имеют 26 тыс. чел. и это абсолютно естественно, если учесть рельеф театра боевых действий. Больше и не надо использовать живой силы, надобности в этом нет на самом деле.

А сколько мы имеем на карабахском фронте? Точных данных нет, но, учитывая опыт боевых действий в 1992-1994 гг., не трудно определить – в пределах 30-40 тыс. чел. Это – максимум, больше просто нет смысла, учитывая ограниченный фронт театра боевых действий и горный рельеф. Мы по-прежнему имеем превосходство в боевой технике, но опять-таки это не столь важно. Главным по-прежнему является моральная и профессиональная подготовка военнослужащих.

Одним из наших слабых мест является дезертирство из армии. Поступающая из Армении и Нагорного Карабаха информация показывает, что и там есть проблемы с дезертирством и коррупцией в армией. Но она не идет ни в какое сравнение с аналогичным положением у нас. О коррупции и других негативных моментах в нашей армии не писал разве что ленивый. Поэтому укажу на другой факт: 21 декабря 2000 г. на первом заседании Комиссии Милли меджлиса по вопросам безопасности и обороны было отмечено, что еще тогда, два года назад по армейскому учету числилось 40 тыс. человек «дезертировавших из рядов Вооруженных сил» (газ. «Новое время» от 23 декабря 2000 г.)!

О чем говорит эта цифра? О том, что мы должны срочно изменить всю военную систему, чтобы армия была боеспособной, умеющей эффективно выполнять свои задачи и в первую очередь по освобождению родной земли от оккупантов. Однако руководство МО вместо серьезных реформ предпочитает декларативные заявления и тщательно скрывает все негативные факты от республиканской общественности. Не говоря уже данные о составе армии и финансовых расходах. Это все идет под грифом «совершенно секретно». Однако на самом деле, это, как говорится, секрет Полишинеля. Секретным все это является для нашей общественности. Ведь как показала выше, на самом деле численность азербайджанской армии и количество боевой техники не является секретом для мировой общественности.

Все эти данные наше правительство регулярно пересылает в соответствующие структуры ОБСЕ, эти данные являются открытыми, они официально публикуются и каждый, подчеркиваю, каждый рядовой человек может в любой момент ознакомиться с ними как через Интернет, так и через опубликованные соответствующие книги, в том числе и на русском языке. И только для граждан Азербайджана все это является большим секретом. Мы еще живем по психологии советских времен, когда мы не знали, к примеру, кто был руководителем космических программ в СССР, а на Западе о С.П.Королеве издали две фундаментальные книги, не говоря о десятках статей! Даже в Армении давно идут дискуссии о численности вооруженных сил и других военных аспектах, а у нас в лучших традициях советских времен стараются все засекретить от своих граждан, обвиняя непослушных в шпионаже или в лучшем случае – в клевете на доблестный МО.

Нет, пора осознать, что положение в нашей армии нас, рядовых граждан должно больше волновать, поскольку эта армия должна освобождать оккупированные земли от врага. Не говоря уже о том, что в армии служат наши братья и мужья, а также то, что мы являемся налогоплательщиками и нам не должно быть безразличным нынешнее плачевное состояние армии и тот состояние, в котором она находится.

Опыт боевых действий на карабахском фронте в 1992-1994 гг. показал со всей очевидностью, что в случае возобновления боевых действий вся тяжесть ляжет на плечи именно сухопутных частей. Не танки, бронемашины или авиация решат судьбу войны, а именно военнослужащие. И очень важно быть уверенным в том, что мы имеем боеспособную армию. Ясно, что как и ранее численность не будет играть особой роли. Почему армяне в 1992-1994 гг. оказали нам серьезное сопротивление и, не смотря на наше численное превосходство, они, а не мы вышли в конце концов тогда победителями? Принято все объяснять политическими играми в тот период и хаосом, царившим в Азербайджане. Однако хоть раз мы должны честно признать: армяне очень эффектно использовали каждого солдата в ходе боевых действий.

Если мы не очень-то считались с потерями и бездумно, в «лучших» традициях советской военной доктрины использовали солдат в качестве пушечного мяса, то армяне весьма экономно распределяли на участках фронта свои силы, понимали, что много живой силы не требуется и очень важно, чтобы солдаты и офицеры были прекрасно подготовлены и оснащены для ведения индивидуальных боев или для ведения боев в пересеченной и горной местности.

Пора понять, что нам не надо продолжать увеличивать численность армии.

Нужно переходить к профессиональной армии. Численностью необходимой для указанного театра военных действий, боеспособной, хорошо оснащенной.

Создание профессиональной армии, запись в которую будет осуществляться на добровольной основе снимет одновременно все вопросы с альтернативной службой, сведет на нет претензии правозащитников, комитетов солдатский матерей и др. Доброволец-контрактник, выбирающий для себя почетную профессию – защитника Родины, профессию профессионала-военного, будет получать значительное денежное вознаграждение и соответствующую пенсию, в случае ранения или гибели ( как в военное так и мирное время) семья военнослужащего будет обеспечена государством.

Здесь также следует отметить, что в большинстве ведущих стран мира давно осознали важность перевода армии на профессиональные рельсы. Это в конце концов выгодно с финансовой точки зрения. Ведь на содержание огромной армии требуются значительные средства. Не говоря уже о том, что призванные на 1,5-2 года солдаты вряд ли толком смогут обучиться эффективно использовать современное вооружение и пройти соответствующую военную подготовку. Даже богатые США после Вьетнама поняли необходимость создания профессиональной армии, небольшой по численности, но высокоэффективной и мобильной, способной решать любую задачу в любой части мира. И сегодня мы видим плоды такого перехода на профессиональные рельсы.

Военное руководство в России – это бывшие советские офицеры, столь похожие по менталитету на наших офицеров. После колоссальных потерь в чеченской войне теперь уже и военное командование России стало осознавать важность перехода к профессиональной армии. Правда, в силу размеров и огромной численности, сделать это сразу в России не удастся. И потому там стали поэтапно осуществлять этот переход. Если богатые США перешли на профессиональную армию, а сильная в военном отношении Россия собирается это сделать, то маленький Азербайджан тем более должен начать переход к профессиональной армии.

Нам сделать такой переход намного легче. Да и выгоднее. Так, по официальным данным, в 1999 г. на оборону было выделено 472 млрд. манат (99 млн. долларов), что составило почти 12% бюджета. В дальнейшем расходы на оборону росли: в 2000 г. расходы на оборону увеличились до 494 млрд. манат (101 млн. доллар), в 2001 г. – 539,5 млрд. манат (почти 112 млн. долларов). Заметим, что это данные приведены главой парламентской комиссии Саттаром Сафаровым (см. газ. «Эхо» от 8 марта 2001 г.). На 2002 г. заложена еще большая сумма – почти 609 млрд. манат или 126 млн. долларов. Заметим, что расходы на бюджет колеблются в пределах 12-13% всего бюджета, что само по себе значительная сумма. Однако весь фокус заключается в том, что на деле на оборону мы тратим гораздо больше. По данным западных экспертов, к примеру все того же ЛИСИ, только в 1998 г. Азербайджан потратил реально на оборону 193 млн. долларов. Последних данных западных экспертов о расходах на оборону у нас пока нет, но ясно, что на деле мы тратим огромную сумму и возникает закономерный вопрос: а разумно ли мы их тратим? Идут ли они действительно на нужды армии или…

Но, главное, а даст ли все это свои плоды в случае возобновления боевых действий? Не окажется ли потом, что все эти деньги были потрачены впустую?
Чем дольше мы будет откладывать с созданием профессиональной армии, и бездумно упираться в устаревшею советскую армейскую систему, тем дольше армия будет оставаться не защитником территориальной целостности республики и безопасности ее граждан, а разоряющим госбюджет , погрязшим в коррупции и правовом произволе недееспособном конгломератом.

Примечание от автора:

При подготовке материала использованы публикации и архив военного историка Арифа Юнусова, публикации СМИ Армении, а также опубликованные материалы Стокгольмского международного института исследований проблем мира, Лондонского института стратегических исследований, Российского института стратегических исследований и других соответствующих учреждений и структур. Все цифры взяты из опубликованных источников в Азербайджане и зарубежом.